Джанис Мейнард - Рядом с любящим сердцем Страница 13

Так как большую часть вчерашнего дня она его избегала, то не знала, в котором часу он планирует выехать. А это значит, что рано или поздно ей придется столкнуться с ним нос к носу. Ночью она видела его в страстных эротических снах.

Ларкину удалось возродить в ее душе давно забытые эмоции и желания. Уинни одновременно радовалась этому и пугалась. Одевшись, она на цыпочках спустилась вниз – выпить кофе. Было только семь утра, миссис Кросс придет через час-полтора.

Когда Уинни открыла дверь кухни, ее окутал аромат кофе. Она увидела Ларкина. Он стоял, прислонившись к кухонному столу, с чашкой в руках.

– Заправляешься кофеином? – беспечно произнесла Уинни. Она налила себе кофе и поднесла чашку к губам, наслаждаясь ароматом.

Ларкин был мрачным и небритым, словно только что вылез из постели.

– Ты готова выехать через час? – Его тон показался ей капризным.

– Да. – Уинни сделала большой глоток кофе, поставила чашку и мысленно сосчитала до десяти. Не помогло, и она набросилась на Ларкина: – Да что с тобой?

Он с грохотом поставил в раковину толстостенную керамическую чашку и повернулся к Уинни, скрестив руки на груди. Короткие рукава рубашки поло с логотипом «Леланд секьюрити» облегали его мощные бицепсы.

Нахмуренные брови и темная щетина придавали ему угрожающий вид. Он одарил Уинни суровым взглядом:

– Сколько еще ты будешь от меня бегать? Или притворяться, что я тебя не поцеловал? Дважды.

Уинни вздернула подбородок.

– Я от тебя не бегаю, – солгала она. – Я уезжаю на несколько недель, и мне нужно было многое подготовить. Извини, если у тебя сложилось впечатление, будто я нерадушная хозяйка.

Его глаза сверкнули.

– Засунь свой проклятый этикет сама знаешь куда. Ты понимаешь, что я имею в виду.

– Ага. Кто-то встал не с той ноги.

– Прикуси язык, Уинни. Я спал всего три часа. Ты ступаешь по тонкому льду.

– Ты мне угрожаешь? – Она шагнула в его сторону. Неужели она пытается вывести его из себя? Уинни знала, что гнев превращает в зверей даже рассудительных людей.

Ларкин содрогался от ярости. Опустив руки, он подошел к Уинни вплотную:

– Не нужно меня сегодня злить.

– Я не боюсь тебя, громила. Хочешь меня ударить?

Настроение Ларкина изменилось в мгновение ока. Он посуровел и отступил. На его лице читалось отвращение.

– Почему ты задала такой вопрос?

Уинни почувствовала себя глупо.

– Вопрос резонный. Ты был в ярости.

Ларкин потер лицо, откинулся назад и стукнулся головой о кухонный шкафчик.

– К тому времени, когда ты уедешь из Волфф-Маунтин, я точно свихнусь, – сказал он.

– Что это значит? – спросила она. – Если ты не собирался меня ударить, тогда что должно было случиться? Я видела твое лицо. Ты был на грани.

На его губах появилась едва заметная улыбка.

– Ты действительно не разбираешься в мужчинах? Я почти все время на грани. Ты избегаешь меня, будто я как-то запятнал твою репутацию. Я на грани, Уинни. И сейчас сделаю то, что давно хотел сделать.

Взяв Уинни за запястье, он притянул ее к себе и припал к ее губам. Вдруг он отстранился и вгляделся в ее лицо:

– Обними меня, Уинни.

Она с радостью подчинилась и прижалась к его широкой твердой груди. Теперь они целовались жадно и страстно, едва успевая перевести дыхание.

Ларкин провел руками по ее бедрам и приподнял ее шелковую юбку цвета шампанского. Уинни должна его остановить. Сейчас же. Но ей так нравилось с ним целоваться, что она готова была рыдать от изысканного удовольствия.

Он запустил пальцы ей между ног, и она, ахнув, уткнулась лицом в его ключицу. Тихо рассмеявшись, он продолжал ее трогать. Уинни хотела приказать ему остановиться, но не смогла. Ее напугало нахлынувшее блаженство.

Ларкин поцеловал ее в ухо, обвел его языком, продолжая ритмично ее ласкать. Вдруг она вскрикнула и вонзила зубы в его плечо. Ее тело изогнулось от мощного оргазма.

Прошло несколько секунд или минут. Мозг Уинни затуманился от чувственных переживаний.

Ларкин сказал ей на ухо:

– Ты удивительная женщина, Уинфред Беллами. Горячая как фейерверк и чертовски сексуальная. Я теряю от тебя голову.

– Никто и никогда не считал меня сексуальной, – выпалила она.

– Значит, ты встречала не тех мужчин.

Его слова ее отрезвили. Резко высвободившись из его рук, она поправила одежду:

– Мужчин я вообще редко встречала.

Его изумленное выражение лица заставило ее вздрогнуть.

– Ты дев…

– Нет, – поспешно ответила она. – Но ты разочаруешься, если считаешь, что я знаю Камасутру или умею ублажать мужчин. Я ничего этого не знаю. И нам лучше сейчас же остановиться.

– Мне следует с тобой согласиться. Я нарушаю правила направо и налево, оказываясь рядом с тобой. – Ларкин снова помрачнел. – Ты заставляешь меня сомневаться в моих устоявшихся принципах. – Взяв ее за руку, он прижал ее к своему возбужденному члену. – Вот что ты со мной делаешь, дорогая. И я хочу послать к чертям свои принципы. Я не откажусь от тебя только потому, что ты неопытна. Признаюсь, я никогда не был с неопытной женщиной. Но, я думаю, мы в равных условиях. Мы оба испытаем нечто новое.

– Нет никакого «мы», – сказала Уинни, чувствуя, как от отчаяния к горлу подступает ком. Почему Ларкин ее не понимает? – Оставь эту затею. Мы проведем в Волфф-Маунтин вместе совсем немного времени. Не нужно начинать никаких отношений.

– Я одержим тобой.

У нее зарделись щеки.

– Неужели ты не понимаешь? Я даже говорить о сексе не привыкла. Ты великолепен и очарователен. У тебя наверняка куча любовниц. Я не могу с ними конкурировать. Пожалуйста, забудь, что мы с тобой целовались.

– Я не могу, – бесхитростно, но твердо ответил Ларкин. – Когда мы вместе, я чувствую между нами сексуальное напряжение. Я понимаю, что должен тебя оставить. Но не могу. Рано или поздно ты будешь лежать в моей постели и выкрикивать мое имя, когда мы займемся любовью.

Уинни молча смотрела на него. Нарисованный им образ заставил ее желать того, чего у нее никогда не будет, даже если она уступит и согласится стать его любовницей. Если они сблизятся, Ларкин станет ей очень дорог. Хотя Уинни убеждала себя, что может действовать как бесчувственная стерва, правда в том, что она влюбится в Ларкина, а он разобьет ей сердце. Ведь он ясно дал ей понять, что никогда не женится.

Уинни страстно хотела, чтобы ее любили. Многие женщины на ее попечении неоднократно лгали себе, говоря, что их мужчины могут измениться. Если Уинни поверит в будущее с Ларкином, она совершит такую же глупую ошибку.

Одно дело – решиться на непродолжительную связь. Возможно, Уинни пошла бы на это, набравшись смелости. Но ожидать от Ларкина чего-то большего – все равно что просить луну стать такой же горячей, как солнце. Ларкин может подарить ей неземное блаженство, но в душе останется холодным, как луна. На него приятно смотреть, как на серебристый диск в полуночном небе – притягательный и далекий.