Ноэль Бейтс - Его пленница Страница 13

— Поживем — увидим, — заявила Пат тоном, не терпящим возражений. — Во всяком случае, у тебя глаза горят — впервые после того, как вы с Полом расстались.

Айлин почувствовала, что краснеет.

— Но если ты хочешь, чтобы сегодняшний вечер не закончился смертоубийством, давай поменяемся местами.

— Как можно?! — Пат была потрясена. — Посередине ужина?!

— Вот именно! — решительно заявила Айлин и направилась в столовую.

За столом собрались люди тактичные, так что все сделали вид, что ничего не заметили. Впрочем, Айлин быстро поняла, что прогадала: теперь она сидела напротив майора, — а она по-прежнему мысленно называла его так, — и его насмешливый взгляд говорил о том, что он прекрасно понял, почему сестры поменялись местами.

Соседом Айлин на новом месте оказался Берт Хаскрофт, частый гость на ужинах Пат. Известный театральный критик, остроумный интеллектуал, привыкший быть в центре внимания любой компании. И сейчас он был явно раздражен тем, что какой-то начинающий автор, неизвестно откуда взявшийся, отнимает у него его законное право главенствовать.

— Ну что, мистер Джейсон, как продвигается ваша новая книга? — спросил он в своей фирменной манере, лениво растягивая слова и как бы давая понять, что он все повидал и устал от жизни вконец.

Джейсон выдержал короткую паузу и спокойно ответил:

— Спасибо, неплохо.

— И о чем будет книга? — вроде бы с интересом осведомился Берт.

— О том, как люди стреляют друг в друга.

— Надо же, как захватывающе!

Хаскрофт явно не заметил, как опасно блеснули серые глаза. В тех элитарных кругах, в которых он вращался, никто не позволил бы себе ответить на едкий выпад зарвавшегося интеллектуала ударом в физиономию, но Айлин сомневалась, что майор станет подчиняться каким-то правилам.

— Есть мнение, что люди должны писать только о том, что они сами видели или знают, — продолжал ехидничать Берт. — Вы согласны?

— Мнение действительно достойное, — отозвался Алек, умело держа себя в руках.

— Так, значит, вы, в самом деле, служили в армии? — протянул Берт. — В спецподразделении?

— Да.

— О Господи!.. — выдохнула Рита, с восхищением уставившись на Джейсона. — Это так романтично.

— Не сказал бы, что это так уж романтично — пробираться, например, в промозглом тумане по юрам, тащить на себе автомат и под завязку набитый рюкзак, — отозвался он сухо.

— А в каком вы были звании? — продолжал допытываться Берт.

За его внешне вежливым интересом скрывалась откровенная насмешка. Он явно расценивал этот разговор, как своеобразный поединок между острым умом и тупой грубой силой.

Алек усмехнулся, он все прекрасно понял.

— Сержант.

— Да ну? — не без удовлетворения воскликнул Берт. — А я думал, что вы были офицером.

Алек покачал головой.

— Нет. Офицерам там разрешают служить не более трех лет… А мне нравилось, и я не хотел уходить. К тому же звания не играют особой роли, когда ты застреваешь между двумя линиями огня и у тебя всего девять солдат в отряде.

— Кому-нибудь положить еще соуса? — поспешила встрять в разговор Пат, пока Берт не отпустил очередное язвительное замечание. — Алек, возьмите еще…

Берт, как видно, почувствовав, что лучше оставить своего собеседника в покое, обратился к Айлин:

— Ну что, дорогая, чем вы сейчас занимаетесь? Откопали какой-нибудь смачный скандальчик на этой неделе?

— Да нет, ничего такого, что могло бы потрясти мир, — отозвалась Айлин.

Берт хихикнул.

— Знаете, я наблюдаю четко прослеживающуюся тенденцию к резкому снижению качества информационной наполненности публикаций в ведущих газетах, — глубокомысленно изрек он. — Вам надо быть осмотрительнее, а то мы и не заметим, как нам придется оплакивать гибель еще одного замечательного института — великой американской прессы, — заключил Хаскрофт нарочито трагическим тоном.

— Ну… не думаю, что американская пресса уже одной ногой стоит в могиле, — возразила Айлин, покосившись на Алека.

Он прислушивался к их с Бертом беседе, хотя Рите все-таки удалось завладеть его вниманием. Айлин отметила, с каким неприкрытым обожанием та смотрела на него, к вящему раздражению мужа, который безуспешно пытался поймать ее взгляд.

— Мне кажется, — заметила жена Берта, Энн, — что, несмотря на засилье телевидения, газеты по-прежнему играют в общественной жизни далеко не последнюю роль.

— Но всегда ли в газетах печатают правду? — подключился к разговору кто-то из сидящих за столом. — Впечатление такое, будто они только и делают, что изобретают сенсации с целью повысить тираж.

— И все-таки они порой бывают полезны. Например, если где-то идет война, мы узнаем из газет, что происходит на самом деле.

Берт обреченно махнул рукой.

— Ой, насмешили! В газетах печатают только то, что выгодно правительству. Какая придет установка, то и будут печатать… Да девять из десяти репортеров пишут о военных действиях, не выходя из ближайшего к редакции пивного бара. Я не прав, Айлин?

— Ну почему же, — отозвалась она, снова украдкой взглянув на Алека, — иногда им удается подобраться к линии фронта немного поближе.

Картины тех мгновений в джунглях у реки предстали перед ней с ужасающей реальностью. Айлин невольно съежилась, словно в ожидании автоматной очереди… И встретилась взглядом с Алеком… с майором Кларком: сердце ее бешено заколотилось. Вспоминает ли он о том моменте, когда они лежали чуть ли не в объятиях друг друга под стеной бунгало? Хоть иногда?

Берт, похоже, почувствовал напряжение, что пробежало, как искра, между Алеком и Айлин.

— Ах да… — протянул он в своей обычной ленивой манере, — у нас же здесь есть эксперт, который войну знает не понаслышке. Скажите, сержант, с точки зрения солдата, какова роль журналистов на войне?

Любой, не такой толстокожий, как Берт, уже давно бы сообразил, что Алек отнюдь не горит желанием участвовать в этой беседе. Но Хаскрофт, полагавший, что буквально каждое его замечание — это просто фонтан остроумия, уже давно потерял всякое представление о такте. Он впился взглядом в Алека, намереваясь дождаться ответа.

— Если вас действительно интересует мое мнение, — проговорил тот, тщательно подбирая слова, — у журналистов вообще никакой роли на войне нет. С точки зрения солдата, они только путаются под ногами и создают лишние сложности.

Айлин прожгла его негодующим взглядом.

— И особенно это касается женщин-журналисток, если я правильно понимаю?

Она уже начала выходить из себя. Айлин и сама удивлялась, что ей до сих пор неприятно вспоминать о том, как он пренебрежительно называл ее «девочка».