Тесса Рэдли - Тайна Пандоры Страница 13

— Я чувствую себя ужасно виноватой. Но ты прав — ты должен был сказать мне… а еще лучше никогда не привозить меня сюда — в эту тюрьму.

— Разве Киранос тюрьма?

— Для меня — тюрьма. Или ты все же собираешься отвезти меня на материк? — Пандора бросила на него осторожный взгляд. Впервые за все время она не была уверена, что действительно этого хочет. И Зак никогда больше не посмотрит на нее этими своими невозможно зелеными глазами. Никогда не коснется ее так, что дрожь пройдет по ее телу…

Зак пристально смотрел на нее.

— Ты — лицемер и обманщик. Говоришь о своих благородных предках и их рыцарской любви, в то время как сам силой увез меня и не даешь мне вернуться к моей семье. Ты — мужчина, лишенный всякого чувства чести.

С посеревшим лицом, без единого слова, резко повернувшись на каблуках, он вышел из комнаты.

Среди дня пришла Мария и принесла ей обед. Пандора, виновато улыбнувшись, четко проартикулировала:

— Прошу прощения. Я очень сожалею.

Широкая улыбка осветила лицо Марии, и на ломаном английском она неуверенно произнесла:

— Зак сказал мне, вы не знать.

То, что Зак взял вину на себя, вконец смутило Пандору, и она застыла, чуть приоткрыв рот, глядя, как Мария, поставив на комод поднос, вышла из комнаты и тихо притворила за собой дверь.

Съев греческий салат с его красными помидорами и маслянистыми оливками, уже не голодная, но еще не готовая к встрече с Заком, Пандора отодвинула поднос в сторону.

Полдень был жарким. Даже за толстыми каменными стенами Пандора чувствовала, как усиливается зной. Тонкое платье из хлопка прилипло к ее телу. Она подошла к окну и распахнула его.

Дом был построен на высокой террасе, словно большое орлиное гнездо, далеко внизу виднелся каменистый берег, а за ним сияющее в солнечных лучах море. На террасе крепко сбитый мужчина с непокорными черными волосами — должно быть, Георгиос — поливал ярко-красные герани в больших терракотовых горшках.

Стены дома в лучах полуденного солнца ослепляли своей белизной. Море казалось поразительно спокойным. Пандора стояла, опираясь руками на подоконник, казалось, уже целую вечность, пока наконец ей не стало ясно, что она ждет Зака. Недовольная собой, она отошла от окна, бросилась на постель и уставилась на закрытую дверь. Правда, на этот раз Пандора ее не запирала. Она знала, что после ее жестоких слов Зак все равно не придет.

Пандора провела три дня, не выходя из комнаты. Она глубоко раскаивалась в том, что сказала в последнюю их встречу, и в то же время испытывала раздражение, что Зак так и не пришел к ней сам.

Единственной передышкой в этом кипении страстей была, как ни странно, Мария. Три раза в день она приносила поднос, полный еды. Мюсли, фрукты, сливочный йогурт с медом — на завтрак. Греческий салат с шапкой тертого сыра и блестящими черными оливками, пита с листочками салата и веточками розмарина и тонкими ломтиками мяса ягненка — на обед.

Мария пеклась о ней, как наседка о своем цыпленке, искренно сокрушаясь, когда Пандора оставляла что-то из еды, и удовлетворенно улыбаясь, если все было съедено.

Она притащила к ней в комнату целую кипу старых журналов, дав ей тем самым возможность чем-то занять себя. И как-то вечером, когда Мария принесла ужин, Пандора подарила ей шелковый шарф, которого женщина с таким благоговением касалась в то первое утро.

Глаза Марии просияли. Она взяла шарф, держа его перед собой, словно хрупкую драгоценность. Потом подошла к зеркалу и обвязала его вокруг шеи.

— Как… как красиво! Пандора кивнула и улыбнулась.

— Моя мать была художницей. Это она расписала его.

— Ваша мать… умерла?

— Да.

Мария покачала головой и стала беспокойно нащупывать узел, где был завязан шарф.

— О, нет! — Пандора остановила ее. — Мне было очень приятно подарить его вам.

Казалось, Мария уловила смысл сказанного. Улыбка расцвела на ее лице.

— Efharisto, — поблагодарила она, прижав руку к груди, и легко, словно танцуя, вышла из комнаты.

За последние три дня Пандора просмотрела все книги, которые были у нее с собой, пролистала все журналы, вздрагивая каждый раз, когда зеленые глаза Зака, чуть прищурившись, смотрели на нее с их страниц.

И как-то вечером, читая в постели, она наконец призналась себе, что все это ей смертельно наскучило. Проснувшись на следующий день, она окинула взглядом узкую полоску пляжа возле круто вздыбившихся скал и решила, что достаточно насиделась взаперти.

Она быстро, натянула на себя серебристый купальник, белую тонкую марлевку, которую Зак купил ей в Афинах, повязала вокруг талии яркожелтый саронг, надела пару кожаных сандалий и закончила свой туалет легкой соломенной шляпкой — вот теперь она была готова ко встрече со сверкающим средиземноморским солнцем.

Море переливалось оттенками чистейшей бирюзы под небесно-голубым сводом. Круглые, окатанные голыши теснились между больших каменных глыб. Пандора нашла плоский камень, расстелила на нем полотенце и легла, подставив спину мягкому утреннему солнцу.

Интересно, что сейчас делает Зак? Она бросила взгляд из-под широких полей шляпы в сторону виллы. Не может же Зак Кириакос быть полностью изолирован от остального мира! Наверняка у него здесь офис, а значит, там должна быть хотя бы спутниковая связь.

Здесь, на тонкой полоске пляжа, и нашла ее Мария, когда солнце уже было почти в зените. Поднос с фруктами, свежим хлебом с копченой горбушей и кусочками сыра, выглядел ужасно аппетитно…

Поставив на поднос пустую тарелку, Пандора потянулась за салфеткой, и листок сложенной бумаги упал к ее ногам.

Она нагнулась и подняла его.

«Не забудь, что здесь горячее солнце. Оставайся в тени или зайди в дом. Приходи сегодня вечером на террасу. Мы чего-нибудь выпьем вместе».

Как посмел он заставить ее три дня томиться взаперти, а теперь требовать ее компании, подумала Пандора. Выйдя из-под тени скалы, куда она предусмотрительно забралась незадолго до этого, твердо решив не следовать его указаниям, Пандора расположилась на самом солнцепеке. Вскоре ее кожа начала зудеть, покрываясь мелкими капельками пота. Наконец она встала и направилась к морю.

Вода показалась холодной ее разгоряченному телу, камешки скользили под пальцами, она погружалась все глубже и глубже, и вдруг необъяснимое чувство восторга переполнило ее. Взмахнув руками, она сделала полный вдох и нырнула в прохладную воду. Вынырнув далеко от берега, перевернулась на спину и, устремив взгляд в бездонное синее небо, почувствовала, как напряжение уходит из ее тела.