Дикси Браунинг - Любовь в наследство Страница 13

Курту хотелось как можно скорее оказаться дома, под собственной крышей, раскрыть окна и двери и выспаться в собственной постели. Две ночи, проведенные в душном мотеле, были настоящим испытанием. Поесть тоже было бы неплохо, подумал Курт. Питался он довольно хорошо, но, тем не менее ему хотелось самому научиться готовить что-нибудь еще, кроме яичницы с беконом. Видимо, нелюбовь к домашнему хозяйству он унаследовал от матери, которая была никудышной хозяйкой. Вероятно, это было одной из причин развода родителей.

Ожидая появления машины Лили, Курт думал о причинах, заставивших его отправиться в столь далекий путь ради бумаг, сохранивших историю его семьи. Для человека, не имевшего собственного пристанища и жившего как перекатиполе со времени окончания школы, подобный шаг был неожиданным поворотом в жизни. Курт неожиданно для самого себя стал владельцем дома. Он сравнивал себя с кораблем, вставшим на якорь. Прислонившись к накалившейся от жары металлической двери грузовика, наслаждаясь солнышком и вдыхая соленый воздух, он решил, что не стоит так расслабляться. До добра это не доведет. Если так пойдет и дальше, то очень скоро он станет выращивать цветы на подоконниках и повесит шторы на окна.

Вдохнув чистый соленый воздух, Курт увидел, как пара белых цапель грациозно взмыла вверх. Он перевел взгляд и, подумав о Лили, тут же вспомнил ее грациозную походку, приводившую его в восторг. Ее движения были необыкновенно изящны. Она выглядела хрупкой, женственной и стойкой одновременно.

Черт возьми, недоумевал Курт. Похоже, эта женщина сумела увлечь его, и он не сопротивлялся. Наоборот, он вез ее в свой дом. Да! Видно, правы были врачи, когда говорили, что ему еще рано выписываться из госпиталя.

Не начинай того, что не сможешь закончить, Пауэрс, напомнил себе Курт.

Их путь лежал на юг, и вскоре они свернули на подъездную дорожку к дому. Курт припарковал свой грузовик на песке, оставив узкую полоску из известняка для автомобиля Лили. На своей игрушечной машине она просто не смогла бы проехать по песку. Выйдя из грузовика, Курт остановился и окинул взглядом уже привычный для него пейзаж: дом, хозяйственные постройки, кладбище и то, что осталось от старой пристани на болотистом берегу Памлико-Саунд.

Дом, выстроенный на выбранном наугад месте, когда-то сверкал на солнце краской. Непогода и время сделали свое дело: от былой красоты не осталось и следа. От когда-то окружавшего дом забора остались лишь отдельные секции. С нескольких столбиков свисали заржавевшие куски колючей проволоки.

Черт, выругался про себя Курт. Но, в конце концов, он не обещал мисс О'Мэлли райских кущ.

— Это выглядит… интересно.

Лили подошла неслышно сзади и застала Курта врасплох. Да! Он явно потерял бдительность. Можно уйти в отставку, сказал себе Курт, но не стоит забывать то, чему тебя учили.

— Я отнесу ваши вещи в дом, — сказал он. — Коробки могут подождать. Я отнесу их позже.

Внутри дома было не лучше, чем снаружи. Курт подумал, не отсырела ли постель в комнате для гостей. Когда он приехал сюда в первый раз, в доме пахло сыростью, мышами и плесенью, что было неудивительно. Ведь дом пустовал несколько лет. Не сумев открыть дверь ключом, Курт отправился в Эйвовы — ближайшую деревню, чтобы навести справки. Там он нашел старого приятеля отца, который сообщил ему, что вставил в дверь новый замок, так как в дом несколько раз залезали воры и полностью опустошили его.

И вот теперь среди всей этой разрухи стояла элегантная и привлекательная женщина, которая явно не вписывалась в окружающую обстановку. Но гостья, тем не менее старалась изо всех сил не подавать вида, что разочарована.

— Здесь неподалеку есть вполне приличный мотель, — сказал Курт. — Я могу позвонить и узнать, есть ли там свободные места, — предложил он с надеждой в голосе.

— Не надо, спасибо. Все хорошо. Я уверена, что Бесс никогда не останавливалась в мотелях. — Лили улыбнулась, и Курт, сам того не замечая, улыбнулся в ответ, но тут же одернул себя и предложил Лили пройти в комнату для гостей.

— Комнату нужно проветрить. На полке в шкафу лежит постельное белье. Я приготовлю вам постель.

— Спасибо, но я справлюсь сама.

Курт облегченно вздохнул. Его спина ныла, и он понимал, что не смог бы ни согнуться, ни разогнуться, если бы пришлось стелить постель. Ну и местечко, ужаснувшись, произнес про себя Курт, окинув взглядом комнату. Кровать осела и покосилась, чехол матраца весь в пятнах, а сам матрац похож на мешок с картофелем. У стены стоял туалетный столик на трех ножках. Ни один из его пяти ящиков не выдвигался. Некоторое время назад Курт уже пробовал их выдвинуть, но безуспешно. Задерживаться в этом доме он не собирался, класть в эти ящики было нечего, поэтому он оставил свои попытки. К тому же ему не хотелось нарушать привычную жизнь мышей, наверняка там обосновавшихся. Единственный стул, когда-то полированный, сейчас был весь в каких-то белых пятнах. Комната выглядела уродливой, как, впрочем, и весь дом. Взглянув на Лили, стоявшую в черных брюках и белой шелковой рубашке посреди этого бедлама, Курт остро почувствовал всю тусклость, унылость и тоскливость своей жизни.

— Послушайте, вы можете спать в другой спальне. По крайней мере, там сухо. Но должен вас предупредить на случай, если вы привыкли поздно вставать: солнце светит в окно той комнаты уже с пяти утра. А вы, наверное, успели заметить, что на окнах нет ни штор, ни жалюзи.

— Не беспокойтесь. Все хорошо. Из окна этой комнаты прекрасный вид. Если у вас есть небольшая доска, то я могла бы положить ее под матрац на пружины. Мягкая постель не по мне.

— Вы хотите сказать «покосившаяся кровать»…

— И это тоже, — согласилась Лили, едва заметно улыбнувшись и тут же спрятав улыбку.

Заложив большие пальцы за пояс, Курт пытался вспомнить, не остались ли доски после ремонта крыши. Если нет, он решил оторвать несколько досок от обшивки сарая. Честно говоря, он совершенно не был настроен уступать Лили свою кровать. Разделить с ней постель он, конечно, был бы не прочь. Но сейчас об этом не стоило даже думать.

Переехав в этот дом, Курт прежде всего заказал хороший жесткий матрац, так как в то время он все еще носил поддерживающий спину корсет. В особенно сырые дни он иногда прибегал даже к помощи костылей. Но уже через некоторое время стал обходиться без них. Врач прописал Курту болеутоляющие таблетки, но он не стал их принимать. Медсестра пыталась убедить его в необходимости лечения. «Если вас устраивает ваше нынешнее болезненное состояние, то это ваше дело. Но таблетки ускоряют процесс выздоровления, и от них не стоит отказываться», — сказала она. Да, с медиками было трудно спорить. Несколько сломанных ребер, ожоги, лопнувшая барабанная перепонка, простреленное легкое. В конце концов, Курт нашел в себе силы превозмочь не только обрушившуюся на него боль, но и чувство вины за то, что остался единственным выжившим в той боевой операции.