Чарльз Вильямсон - Девушка из универмага Страница 13

— Неужели он до сих пор работает собственными ру­ками? — спросила, наконец, Вин, чувствуя себя почти вино­ватой, что она задает вопросы об отце Питера за его спи­ной. Но дела семьи Рольсов, по-видимому, стали обществен­ным достоянием.

М-р Левенфельд и мисс Сикер рассмеялись.

— Я бы хотела видеть, — сказала последняя,— лицо Эны Рольс, если бы ее отец работал! Она произносит про­тяжно свою фамилию: Р-о-л-л-е-с и надеется, что красивое поместье на Лонг-Айленде, где находится их новый дворец, заставит забыть, что они «Руки». Не смешно ли это? Это напоминает страуса, зарывающего свою голову в песок. В смысле отношения к обществу она командует отцом и матерью. Я подозреваю, что старик едва ли осмеливается совать свой нос в магазин чаще одного раза в год; а Эна и ее мать никогда не покупают там даже булавки. Что ка­сается до молодого сына, то, говорят, что с ним нет хлопот; он ненавидит коммерцию и собирается стать филантропом или чем-нибудь в этом роде, вне собственного предприятия. Я бы сказала ему, если бы он спросил меня: «благотвори­тельность начинается у себя дома».

Две последние фразы, произнесенные мисс Эммой Сикер в первый вечер пребывания Винифред Чайльд в Нью-Йорке, оказали непосредственное влияние на жизнь девушки, как если бы руки с кольцами сошли с небес и схватили ее за платье. Тогда она не придала большого значения этим сло­вам, разве только, что подумала о чванстве мисс Рольс и слабости ее матери, не позволивших им вступать под кро­влю, под которой составилось их состояние. И точно так же ее разочаровал Питер младший тем, что он не интересуется делом жизни своего отца. Но она и так уже разочаровалась в нем, благодаря бескорыстному предостережению мисс Рольс.

Не прошло и месяца, как влияние слов мисс Сикер на­чало чувствоваться Вин, и «Руки» ухватились за подол ее платья. Они часто приходили ей в голову в течение этих четырех недель, но она не сознавала, что физически нахо­дится на досягаемом для них расстоянии.

«Счастливое предзнаменование» — бесплатная поездка в Нью-Йорк — закончилось, едва только она сошла с борта «Монарха». С тех пор ее преследовали одни неудачи. Все места, которые она могла бы занять, были уже заняты. Были свободны только те, для которых она не подходила. Она пробовала петь, давать уроки, заниматься репортажем, корректурой и получить работу в библиотеке. Она пробо­вала делать шляпы, пыталась поступить на сцену, но никто не нуждался в ней. Когда положение стало казаться отчаян­ным, она прибегла к Надин. Но Надин снова уехала в Ан­глию, и мисс Сорель, здоровье которой не оправилось после качки на море, была заменена новой управительницей, огромной американкой. В моделях не нуждались! Не требо­валось ничего, что могла бы делать мисс Чайльд, и управи­тельница так горячо старалась убедить ее в том, что в ее услугах не нуждаются, что Вин даже не оставила ей своего адреса. К тому же, она уже отказалась от комнаты у мисс Гэмпшир, хотя еще не нашла себе другой.

«Собственно говоря, мне следует попытаться устроиться подешевле», — так объяснила она свой отказ. Но, кроме этого соображения, было и другое, столь же важное, а имен­но то, что миловидная мисс Сикер стала ревновать м-ра Левенфельда к тому, что он слишком много разговаривает за столом с молодой англичанкой.

В конце концов, в результате ужасных трехдневных по­исков Вин добилась того, что смогла сэкономить два дол­лара в неделю. За восемь долларов она получила маленькую комнатку на четвертом этаже, вдвое меньше и вдвое грязнее, чем у мисс Гэмпшир.

Подсчитывая свои деньги на следующий день после того, как прислуга в новой квартире украла у нее двадцать долла­ров, Вин решила, что так дальше продолжаться не может. Она должна получить работу, безразлично какую. Одна де­вушка в этих же меблированных комнатах покупала газеты из-за объявлений о свободных местах. Винифред забрала во­рох газет и сперва тщетно обращалась к более привлека­тельным предложениям. Затем она пришла к менее привле­кательным и, наконец, к самым непривлекательным.

Это были, главным образом, объявления больших мага­зинов, которым требовались дополнительные служащие на время рождественских праздников. Во главе их было объявление магазина Питера Рольса: «Руки» нуждаются в руках». Вин тотчас же отвернулась от объявления, обратившись к другим. И только после того, как она обошла шесть дру­гих магазинов, и оказалось, что всюду она пришла слишком поздно, она стала задумываться о возможности поступить в магазин отца Питера Рольса. В конце концов, «Руки» нуждаются в большем количестве рук, чем какой-нибудь другой магазин.

Когда Вин уже почти готова была сказать себе: «Это единственное, что я могу предпринять», она вспомнила слова мисс Сикер, что мисс Рольс в отношении к обществу коман­дует своим отцом и матерью. Питеру-старшему позволяется совать туда свой нос только раз в год. Мистрисс и мисс Рольс никогда не покупают там даже булавки. Молодой Пи­тер магазином не интересуется и желает стать филантропом. Очевидно гораздо труднее встретиться с членами семьи Рольс в их собственном магазине, чем в каком-нибудь другом.

Вместо того, чтобы сказать себе, что она не должна итти туда, Вин сказала: «Почему бы мне не пойти?». Она уверяла себя, что в огромном коммерческом предприятии, в котором работает свыше двух тысяч приказчиков, она затеряется среди них, как иголка в стоге сена, к тому же иголка с номером вместо имени. «Я пойду туда и спрошу относительно ме­ста», — так ответила она себе на свой собственный вопрос.

Но она почти хотела, чтобы ее постигла неудача. Но пусть не она сама будет виновата в этой неудаче.

Глава VIII.

№ 2884.

На душе у Вин было так же пасмурно и холодно, как и на улице, когда она в нерешительности остановилась перед обширным пространством зеркальных стекол, превращавших магазин Питера Рольса в хрустальный дворец. Покупатели еще не впускались в магазин и в витринах были только кра­сивые восковые лэди и восковые мужчины, у которых был такой вид, точно они ни на минуту не прекращают своего дела жизни с тех пор, как приставлены к нему.

Но зато у них очаровательное дело жизни. Винифред по­завидовала им. В самом деле, их назначение было заставлять всех приходящих мужчин, женщин и детей останавливаться, войти в магазин и купить что-нибудь, чтобы сделать реаль­ную жизнь насколько возможно похожей на жизнь в витри­нах. Все прекраснейшие вещи, которые имеются в живом внешнем мире, можно было легко и с удобством найти на витринах. И красивым женщинам и их кавалерам не прихо­дилось рыскать из одного конца света в другой, чтобы найти себе разнообразные удовольствия.