Ирина Туманова - Танец белых лилий Страница 13

И когда Инна после феерического представления (в памяти остались в основном груда сверкающих украшений и тонны разноцветных перьев на удивительно красивых девушках), спокойно спала в своем номере, Геку с Дусей было не до сна после нахлобучки, которую они получили от Шефа. Они устремились в Монако и к обеду должны были уже добраться до гостиницы, в которой наблюдательный и предусмотрительный поклонник танцовщицы из «Лидо» забронировал номер. К сожалению, больше он ничем Геку с Дусей помочь не мог, так как в тот же день отправлялся в Марсель с каким-то суперважным заданием. У каждого своя работа, и мало кто из людей Шефа знали друг друга в лицо…

10

С трудом встав утром, совершенно невыспавшаяся Инна, чувствуя себя утомленной, созвонилась с Жан-Полем, намереваясь опять отправиться в то же оздоровительное заведение, где была вчера. Она решила почти весь день провести там, тем более, что и для встречи с представителем Интерпола подобное место вполне подходило.

Быстро позавтракав, Инна вышла из гостиницы. Проходя через веранду, она увидела сидящих за столиком японских туристов с очаровательными близнецами лет пяти. Инна обменялась с ними улыбками и почти вприпрыжку сбежала с лесенки, повернула за угол и, любуясь на роскошные пальмы, которые чем-то напоминали красоток из вчерашнего шоу — такие же роскошные плюмажи и томная грация в движениях, — заспешила в водолечебницу.

Вечером Жан-Поль ожидал Инну в вестибюле гостиницы.

— Извините, что заставила себя ждать, — улыбаясь произнесла Инна.

Жан-Поль удивился: голос обратившейся к нему женщины был ему знаком, а вот сама женщина…

— Неужели это вы, мадемуазель Инна? — с несвойственным ему смущением спросил он.

Перед ним стояла потрясающая женщина — стройная, на высоких каблуках, с фигурой, которой могла бы позавидовать фотомодель, одетая в элегантное и вместе с тем обольстительное черное платье из креп-фая, со струящимися белокурыми локонами, заколотыми у висков, с огромными зелеными русалочьими глазами, изысканным макияжем. Эта женщина казалась совершенно другим существом, в отличие и от той девочки-подростка, которую он привез из аэропорта, и от той деловой туристки, которой он помогал осматривать достопримечательности, и от ускользающей «звезды немого кино» вчерашнего вечера.

— После знакомства с вами, мадемуазель Инна, буду знать, что современные русские женщины полны загадок и способны удивить даже опытного гида из Монте-Карло. — Жан-Поль развеселился. — Едем, мадемуазель Инна, город у ваших ног. — Жан-Поль открыл дверь на улицу.

Теплая, пахнущая цветами и морем, шелестящая и искрящаяся ночь шагнула навстречу Инне. Словно изысканный кавалер, город Монте-Карло пригласил ее на танец.

Три роскошных казино — как три потрясающе заманчивых мышеловки. Сколько страсти, любопытства, чудесных выигрышей и чудовищных проигрышей! Сколько известных людей и простых обывателей побывало тут! Сколько человек испытало здесь свою судьбу! Нет счастья в любви? — Повезет в игре. Возможно, это было легкомысленно, но Инна хотела проверить это утверждение на себе. Решив отдаться на волю рока, плыть по течению, принимать все, что с ней будет происходить, не сопротивляясь этой воле, она определила для себя, что выигрыш или проигрыш станет знаком судьбы — будет ли у нее что-нибудь хорошее, возможны ли перемены в жизни. Классики считали, что игра в рулетку соответствует характеру русских — это иллюзия вызова судьбе, ну и пусть иллюзия, разве в ее прошлой жизни не было иллюзий?

Выбирать казино Инне не пришлось, эту миссию выполнил за нее Жан-Поль.

— Посмотреть и понаблюдать, конечно, интересно, но неужели вы так легкомысленны, чтобы играть? — спросил он.

— Не беспокойтесь, с теми деньгами, что у меня есть, я не рискую стать заядлым игроком, — ответила ему Инна. Теперь, после встречи с представителем Интерпола, она могла немного расслабиться и, несмотря на обилие впечатлений и событий прошедшего дня, вовсе не чувствовала себя уставшей. Наоборот, у нее как бы открылось второе дыхание, и не только дыхание, казалось, что ее сознание и подсознание наконец-то заключили между собой союз, прибавив душевных и физических сил.

На каком бы столе Инна ни делала свои маленькие ставки, колесо рулетки, словно по мановению волшебной палочки, неизменно направляло шарик туда, где лежали ее фишки. Правда, ставки она делала не на один номер, а сразу на четыре, в этом случае выигрыш был меньше, но и возможность проигрыша тоже уменьшалась. Инна перемещалась от одного стола к другому, повинуясь только ей понятной логике. Усталый Жан-Поль следовал за ней по залу, делая иногда ставки на те же номера.

— Мадмуазель Инна, я советую вам остановиться, боюсь, что вы слишком увлеклись и рискуете проиграть, давайте я провожу вас в гостиницу, — увещевал ее Жан-Поль.

Но Инна предложила ему забрать с собой на хранение почти весь ее выигрыш, оставив ей только пять фишек, и идти домой.

— Я хочу рискнуть в одиночестве, доберусь до гостиницы на такси, а вам действительно пора спать, и я буду спокойна за свой выигрыш. Простите меня и спасибо за компанию.

Жан-Поль согласился с ее предложением и договорился встретиться с ней утром, чтобы попрощаться и проводить из Монако.

— Вы просто еще маленькая девочка, которой хочется проказничать без опеки взрослых, но в этом ваша прелесть! — И, пожелав Инне удачи, Жан-Поль покинул казино.

Уже глубокой ночью, выиграв еще немного и незаметно для себя выпив несколько бокалов шампанского, чтобы утолить жажду (от возбуждения Инна не заметила легкого опьянения), она вернулась к себе в отель.

Инна даже не закрыла на ключ свой номер и, напевая мелодию канкана из «Прекрасной Елены» Оффенбаха, попробовала сделать несколько танцевальных па. Внезапно на нее нахлынула волна тоски, жалости к себе и почти пугающего одиночества. Там, в казино, она была как в бреду, а сейчас ей так страшно одной, что хотелось просто завыть.

Мужчина вошел в ее номер без стука. Инна обернулась. Сейчас в слабых отсветах рекламных огней, проникавших в окна, она была такой восхитительной, грустной и искрящейся, что ему нестерпимо захотелось ее. Женщины схожи с напитками. Одни — только пузырьки пепси-колы, другие — дают забвение, как старый ром, кто-то обжигает, как текилла, от кого-то мутит, словно от дешевого виски. Эта женщина обещала незабываемое наслаждение, подобно хорошему брюту. Он был знатоком не только вин, он выжидал…

Чутье охотника за женщинами подсказало ему: она очень одинока, и, стараясь не спугнуть ее состояние, он тихо проговорил: