Дениза Алистер - Все началось со взгляда Страница 13

Интересно, как долго продлится его интерес к моей беременности и к нашему ребенку? До тех пор, пока меня, как воздушный шарик, не разнесет во все стороны? Или до тех пор, пока он не узнает, что новорожденный – это сморщенное красное существо, совершенно беспомощное, кричащее по ночам так, что невозможно спать? Или, быть может, до того момента, пока это существо впервые не «обделает» его супердорогой костюм?

Свой нынешний адрес она сказала ему еще в его кабинете, перед самым выходом. Сейчас они как раз въехали на нужную улицу.

– Высади меня, пожалуйста, возле того коттеджа с голубым забором, - попросила Дебора.

– А почему ты переехала в этот район? – полюбопытствовал Бертрам, тормозя.

– Здесь живет моя бабушка. Вернее, родная сестра моей покойной бабушки. Она меня очень любит, – ответила Дебора.

– Ну и что? – Бертрам непонимающе сдвинул брови. – Это еще не причина для переезда.

– Причина действительно в другом: за проживание у бабушки не надо платить. – Дебора улыбнулась и вышла из машины.

О том, что ее родственница, несмотря на всю свою любовь к внучатой племяннице, порой бывает чересчур капризной и вредной и держит в доме двух котов и двух собак, которые постоянно устраивают драки, она предпочла умолчать.

– Спасибо, что подвез, Берт. Пока. Бертрам тоже вышел из машины.

– Подожди! У меня нет твоего телефона. Дебора достала из сумочки ручку, вырвала из блокнота лист бумаги и написала на нем номер, мечтая поскорее отделаться от своего босса.

Но тот и не думал отставать от нее сию секунду. Взяв листок, свернув его вдвое и положив в карман, он легонько коснулся ладонью ее спины и зашагал вместе с ней к крыльцу.

– Берт, я в порядке, честное слово. – Дебора с мольбой посмотрела на своего провожатого. – И до двери дома прекрасно дошла бы без посторонней помощи.

Ей казалось что, то место, где он дотрагивается рукой, горит огнем. Если подобное будет продолжаться все восемь месяцев, я, наверное, сойду с ума, с ужасом подумала она. На пороге их встретили собаки.

– Дорогая, мои красавчики проголодались! Ты купила им косточки? – раздался из гостиной старческий голос, как только Дебора открыла дверь.

– У них ведь есть колбаса! – крикнула Дебора. – По-моему, и косточки еще остались.

Бабушка с притворным кряхтеньем вышла из гостиной.

– У нас гости? – спросила она, увидев Бертрама.

– Нет, – поспешно ответила Дебора. – Мистер Хэндли просто проводил меня.

Бертрам не ждал, что она пригласит его войти. Но был намерен взглянуть на дом, в котором Дебора теперь жила. Поэтому, широко улыбнувшись старушке, переступил через порог и осмотрелся по сторонам.

Ковер на полу в прихожей покрывал слой кошачьей и собачьей шерсти. Пахло какой-то затхлостью – так часто пахнет в старых домах, жилищах пожилых людей. Гостиная располагалась справа. В дверном проеме виднелся стол, заставленный бутылочками с лекарствами, кружками и тарелками.

В общем-то, не было ничего странного ни в привязанности старушки к животным, ни в запахе, наполнявшем ее дом, ни в обилии лекарств и кружек на ее столе. Просто представить, что его ребенок будет расти в таких условиях, Бертрам не мог.

Собственно, и квартира, в которой жил он, не подходила для человечка, растущего в утробе Деборы. Вот если бы она согласилась выйти за него замуж, тогда бы...

Он напомнил себе, что Дебора категорически против их женитьбы. С чем это было связано, оставалось для него загадкой. Ее рассказ о неудавшемся браке родителей прозвучал для него не вполне убедительно, ведь она наверняка сознавала, что расти с отцом и матерью в любом случае для ребенка лучше, чем в отсутствие одного из них. Если нет, то ему следовало убедить ее в этом. Но как?

Бертрам взглянул на нее, и его сердце сжалось. Она выглядела слишком уставшей и еще более бледной, чем утром. Ей требовались отдых, забота и тишина. Ему вдруг страстно захотелось взять ее за руку и увезти отсюда в свою квартиру, а там накормить чем-нибудь вкусным, закутать в свой длинный махровый халат и уложить спать.

Но Дебора держалась настолько отстраненно и недружелюбно, что походила на свой колючий кактус. Создавалось впечатление, что, если дотронуться до нее, то можно уколоться о невидимые острые иголки. Поэтому Бертрам попрощался, но, прежде чем уйти, велел ей хорошенько отдохнуть. Она окинула его укоризненным взглядом и ничего не ответила.

Что это с ней? – недоумевал Бертрам, идя к машине. Может, я чем-то обидел ее? Вроде бы нет... Наверное, все дело в беременности.

В спортзале Бертрам провел гораздо больше времени, чем обычно. Зато, вымотавшись на тренажерах, почувствовал себя значительно лучше. А когда вышел из душа в раздевалку, еще и получил дельный совет от приятеля Томми.

Услышав, что проблема Бертрама состоит в том, что он не может уговорить женщину выйти за него замуж, приятель расхохотался.

– Ушам своим не верю, Берт! Ты постоянно смеялся над женатиками. А теперь ломаешь голову над тем, как самому им стать! Кто же твоя счастливая избранница?

– Ты ее не знаешь, – уклончиво ответил Бертрам. – И вовсе она не счастливая. Мне кажется, что своими уговорами и доводами я только злю ее.

– Уговорами и доводами? Ты это о чем? – удивился Томми. – Каким образом ты сделал ей предложение?

Бертрам почесал затылок.

– Я уже и не помню. Сказал что-то вроде «нам с тобой надо пожениться».

Приятель присвистнул.

– Ха! Теперь мне все понятно! Запомни, дружище: подобными методами от женщины ничего не добьешься. Им подавай ласку, галантность, в этом они все старомодны, поверь мне.

В течение минуты Бертрам переваривал услышанное. Потом категорично покачал головой.

– Мне кажется, на Дебору эти фокусы не подействуют. Она совершенно не такая, как все остальные женщины. Или... ты думаешь, что перед лаской и галантностью не устоит ни одна из них?

– Совершенно в этом уверен! – Томми опять рассмеялся и хлопнул Бертрама по спине. – Запасись терпением и последуй моему совету. Рано или поздно твоя красавица сдастся, точно тебе говорю. Главное, будь понастойчивее.

Бертрам снял с бедер полотенце и начал одеваться.

– Спасибо. Я, пожалуй, воспользуюсь твоим советом.

Он был готов пустить в ход что угодно, только бы получить возможность дать своему ребенку нормальный дом и семейное тепло, каких ему самому когда-то так сильно не хватало. Вероятно, Дебора считала, что он испугается детского плача, не справится с отцовскими обязанностями, быстро устанет от новых хлопот. Как же плохо она его знает...

Я уговорю ее стать моей женой, твердил он себе, возвращаясь домой. Я выиграю это противоборство, ни за что не сдамся. Каким бы сильным характером ни обладала Дебора, она всего лишь женщина. С типичными для всех них желаниями и потребностями. Я бы не был в этом настолько уверен, если бы не тот наш с ней вечер...