Линда Холл - Посредница Страница 13

— Эбигейл… Это ведь не просто курортный роман, как ты думаешь?

О да, совсем не курортный роман, а нечто гораздо большее, чем ты подозреваешь, подумала она. Знакомая паника овладела ею, паника, порожденная ее противоречивыми чувствами.

— А разве нет? — тем не менее сказала она.

— Для меня нет. — Он замолк, ожидая ее ответа, но, поскольку она тоже молчала, добавил — Хотелось бы надеяться, что и для тебя тоже.

Эбигейл проглотила комок в горле. В этот момент она не могла бы говорить, даже если бы и знала, что сказать.

— Эбигейл, — очень тихо позвал Итан.

Она попыталась отвернуться, но его глаза притягивали ее.

— Что?

— Я хочу продолжать встречаться с тобой, когда мы вернемся в Австралию. — Итан потянулся и взял ее за руку. — Мы даже не были с тобой в постели, — грустно продолжал он. — Но я хотел сказать тебе, что это неважно. Нет, это неправда, потому что я безумно хочу тебя.

Но только это не все, чего я хочу. Ты для меня гораздо больше, чем это.

Нет, нет, ты не должна верить ему, с отчаянием твердила себе Эбигейл. Ты же знаешь этого человека. Он просто повторяет то, что говорил много раз другим женщинам, надеясь завлечь их к себе в постель. Не будь дурой, не делай ту же ошибку, что совершила Ванесса.

— Мне все в тебе нравится, — продолжал Итан. — То, как ты смеешься, а когда не смеешься — тоже. То, как ты смотришь на вещи, которые тебя восхищают, этим своим ужасно внимательным, каким-то впитывающим взглядом. И то, как ты умеешь одним словом передать суть происходящего.

Эбигейл наконец обрела дар речи.

— Многим это показалось бы обычной примитивностью, — пожала она плечами.

— Нет. Просто ты достаточно умна, чтобы не играть несвойственные тебе роли.

— Спасибо, — выдавила она неуверенно.

— И к тому же, — продолжал он улыбаясь, и она почувствовала себя так, словно он снова заключил ее в объятия, — у тебя доброе сердце.

— У меня… сердце? — Она попыталась сказать это слегка иронически, но у нее перехватило дыхание.

— Ты беспокоилась даже о Джоан, помнишь? Переживала за нее несколько дней. Это было… очень трогательно.

— Но я ведь… — Голос ее прервался.

— Увела меня от нее? — сухо спросил он. — И правильно сделала. Я вполне мог решиться на что-то такое, что не принесло бы счастья ни ей, ни мне, если бы… если бы ты не выручила меня.

Эбигейл испытующе посмотрела на него, и он вздохнул.

— И к тому же Джоан ужасная болтушка. Она с ума меня сводила своей трескотней.

— Я запомню, что много болтать не следует.

Его губы тронула улыбка.

— Ты — другое дело. И если бы ты… Просто быть с тобой — и этого уже достаточно.

Но ты ведь не знаешь, кто я на самом деле, подумала Эбигейл. Ты же не помнишь меня. Она посмотрела вниз, на их сплетенные пальцы, и почувствовала, как глаза ее заволакивает слезами.

Итан поднял руку и стер слезинку, ползущую у нее по щеке.

— Что с тобой, любовь моя?

— Я… не знаю, что и сказать, — запинаясь, прошептала она. И это была чистая правда. Этот нежный, заботливый мужчина не мог быть тем бессердечным, бесчувственным альфонсом, который бросил Ванессу, когда она больше всего нуждалась в нем. И все же… все же это был именно он, напомнила себе Эбигейл, не забывай, что это он.

— Я понимаю, мы еще мало знаем друг друга. Мы познакомились меньше двух недель назад, — продолжал Итан. — Но мы были вместе каждый день, а это очень сближает. Возможно, в этой поездке не только у нас завязалась дружба на всю жизнь.

И в самом деле. Сведенные судьбой незнакомые люди, день за днем они все больше сходились, привязывались друг к другу и проникались взаимной симпатией. Случайные попутчики показывали друг другу фотографии своих детей и родителей, рассказывали семейные истории, обменивались адресами, договаривались встретиться еще.

— Если бы мы не жили в одной стране, — сказал Итан, — я бы все равно поехал за тобой хоть на край света. Мне кажется, я уже не могу без тебя.

Ванесса, мысленно произнесла Эбигейл, стиснув зубы, и, словно заклинание, повторила про себя это имя: Ванесса. Не забудь, что случилось с Ванессой.

Эбигейл тряхнула головой, смахивая непрошеные слезы.

— Я хочу подняться к себе в номер, — тихо сказала она. — Мне… мне нужно время, чтобы подумать.

Лифт, в который они вошли, был полон народу. Несколько японских туристов оживленно переговаривались о чем-то своем. Итан стоял, положив руку на плечо Эбигейл.

— Я провожу тебя до двери, — пробормотал он, скользнув рукой к ее талии, когда они вместе с японцами выходили из лифта.

Когда Эбигейл собралась было попрощаться с Итаном, он двинулся прямо на нее, и они вместе оказались в номере. Итан быстро захлопнул за собой дверь.

— Что ты делаешь?

— Как что? Хочу поцеловать тебя на прощание не украдкой, а как хочу. — Он обнял ее и припал к ее рту губами так уверенно и властно, точно не беспокоился уже ни о чем. Его рот был нежным и настойчивым, от волнующей близости Итана она обессилела, ее тело прильнуло к его стройной фигуре, а голова опустилась на его плечо.

Разум ее отключился. Они долго целовались, его губы ни на миг не отрывались от ее рта, чередуя нежные поцелуи с требовательными, дразнящие со страстными.

Когда он наконец поднял голову, то не удержался, и его губы еще раз прошлись по ее шее, а язык нашел маленькую ямку у основания и замер там, легонько прикасаясь к ее нежной коже. Когда они оторвались друг от друга, оба тяжело дышали. У Эбигейл кружилась голова.

— Я люблю тебя, — прошептал Итан. — Люблю твою кожу, твой запах… Ты благоухаешь розами, а в твоих глазах лунный свет перемешан с солнечным светом…

В ответ она тихо рассмеялась.

— Ты говоришь глупости.

— Если ты так думаешь, пусть будет так. — Итан привлек ее ближе и снова поцеловал, опустив руки ей на бедра, отчего кровь ее закипела в жилах.

Одна часть ее существа отчаянно повторяла, что все это не имеет значения, ведь она все равно собирается скоро бросить его, наказав за то, что он сделал с Ванессой, но другая уже не верила в это. Нежные, трепетные прикосновения его губ, его крепкие объятия и завораживающие слова, которые он шептал ей, грозили не оставить камня на камне от ее намерений. Она упивалась его поцелуями, с жаждой и страстью отвечала на них.

— Боже, я больше не могу стоять так! — глухо проговорил Итан, заглядывая ей в глаза. Губы его слегка вспухли, и ее собственные, должно быть, выглядели не лучше.

Ей пришлось почти повиснуть на нем, чтобы удержаться на ногах, до того у нее кружилась голова. Задыхаясь, она уткнулась лбом в его твердую и теплую грудь.