Айрис Оллби - Лицом к лицу Страница 13

— Конкуренты — слишком мягко сказано, — уточнил Марко.

Услышав в его голосе угрозу, Стефани испуганно поежилась.

Если бы она хотя бы знала, почему он похитил ее! Может, из-за каких-то деловых интересов ее так называемого жениха? Например. Марко хотел увести у Филипа какой-нибудь выгодный контракт. Но, возможно, дело обстоит хуже. Он похитил ее, потому что она дочь Энтони Роуленда? Марко решил взять ее в заложницы, чтобы заставить ее отца быть более покладистым и выплатить украденные у него деньги. И если причина действительно в этом — у Стефани по коже побежали мурашки, — то пройдет очень много времени, прежде чем Марко освободит ее. Такую сумму денег нелегко собрать. Стефани была уверена, что отец не сможет выплатить Марко то, что должен. Разве она не из-за этого согласилась на клоунскую свадьбу с Филипом? Именно поэтому. Ради отца она согласилась выйти замуж за богатого мужчину, который поможет ему выплатить долг.

— Приятно слышать, что ты, по крайней мере, помнишь своего покинутого жениха, — со злым презрением добавил Марко. — Хотя память к тебе вернулась, скажем прямо, с запозданием.

— Конечно, я помню его! — возмутилась Стефани, пытаясь вернуть утерянные позиции. — Он, наверное, сходит с ума от беспокойства.

— Совсем наоборот. И ты скоро узнаешь об этом. Твоему жениху было чем себя занять. Я даже сомневаюсь, что он заметит твое отсутствие. — Марко улыбнулся холодно и жестоко, на Стефани будто вылили ведро ледяной воды. — У меня такое впечатление, что вы с ним составили бы великолепную пару. Скажи, пожалуйста, — он прислонился спиной к стене и обвел Стефани с головы до пят медленным взглядом, — вот это роскошное белое платье. Ты действительно имеешь право носить его или надела, чтобы соблюсти обычай? Или, главным образом, для того, чтобы скрыть кое-какие грешки, как в наши дни делают очень многие?

— Тебя это не касается! — огрызнулась Стефани.

Но, к сожалению, желаемого эффекта от ее вызывающей позы не получилось. Она взглянула на себя, и у нее сразу пропало задиристое настроение.

Смятый лиф красивого подвенечного платья, спущенный нетерпеливыми руками Марко, по-прежнему торчал на талии. Высокие упругие груди были открыты его обжигающему взору. На их нежной атласной коже виднелись красные пятна — следы его страстных поцелуев.

Стефани густо покраснела и стала торопливо приводить себя в порядок. Она схватилась за лиф, неловко просунула руки в проймы рукавов и подтянула их к плечам. Это она смогла сделать сама, все остальное требовало посторонней помощи. Самостоятельно застегнуть десятка два крошечных перламутровых пуговиц, расположенных на спине, она, конечно, не могла. Это сделала ее мать перед тем, как уехала в церковь. Марко был последним человеком, кого Стефани попросила бы помочь ей. Так что ей пришлось поддерживать лиф обеими руками, чтобы он снова не сполз на талию. Она вообще должна была следить за каждым своим движением, потому что малейшая неловкость могла привести к катастрофе.

— Ты обещал, что я смогу позвонить своим родителям, — резко сказала Стефани, пытаясь обрести почву под ногами, которая быстро уходила из-под нее.

— Пожалуйста, — спокойно отозвался Марко. — Только учти, я буду присутствовать при твоем разговоре. — Увидев, что она собралась возразить, он насмешливо добавил: — Неужели ты и в самом деле принимаешь меня за дурачка? Думаешь, я не понимаю, какие мысли крутятся у тебя в голове? Не догадывался, какие ты строила планы, когда мы ехали сюда? Не отказывай мне, пожалуйста, хотя бы немного в здравомыслии.

Я не отказала бы тебе в гораздо большем, подумала Стефани. Сейчас она готова была поверить в то, что он обладал способностью читать ее мысли. Действительно, что бы она ни делала, Марко всегда оказывался на шаг впереди. С возмутительной легкостью он разгадывал все ее уловки и расстраивал планы без малейшего труда.

Поддерживая лиф платья обеими руками, Стефани направилась к телефону. Марко наблюдал за ее усилиями сохранить достоинство с откровенным весельем. Его синие глаза блестели дьявольским огнем.

— Ты не считаешь, что немного поздно беспокоиться о сохранении своей невинности? — иронично протянул он. — В конце концов, я видел практически все. И даже больше.

— Но это не значит, что я позволю тебе подглядывать в замочную скважину в любое время суток! С этой минуты держи свои любопытные глаза и беспокойные ручки при себе.

Стефани снова стала вести себя высокомерно и пренебрежительно по отношению к нему. Марко оставалось лишь скрежетать зубами. Стефани Роуленд оказалась совсем не такой, как он ожидал, составив о ней мнение на основании данной Сильваной характеристики. В результате его собственное поведение стало настолько непредсказуемым, что Марко едва узнавал себя.

Он давно миновал возраст, когда его поступками управляли гормоны. И тем не менее сегодня он ведет себя так, будто в него вселился другой человек и диктует ему, что делать. Обычно Марко гордился тем, что обращается с женщинами уважительно и внимательно. Но со Стефани вся его тщательно отработанная утонченная манера поведения рассеялась как туман под солнечными лучами.

Впрочем, она тоже хороша. Ему не пришлось ее уговаривать. Марко не почувствовал даже намека на сомнение или колебание. Несмотря на то, что Стефани находилась буквально на пути к алтарю, где ее ждал другой мужчина, она реагировала на него, на Марко, так, будто для нее в мире не существовало других мужчин, кроме него. Это лишь доказывало, что белое свадебное платье, символ чистоты и невинности, никакой не символ, а обыкновенная ширма.

Права была Сильвана, подумал Марко. У этой женщины мораль уличной кошки, поэтому она заслуживает, чтобы с ней соответственно и обращались.

Стефани подошла к телефону и быстро набрала свой домашний номер.

— Стефи, родная, наконец-то!

— В чем дело? — удивилась она. Тон отца неприятно насторожил Стефани. Она ожидала услышать от него совсем другое, но после того, что с ней произошло сегодня, ее мозг воспринимал все не очень четко. Поэтому Стефани не могла понять, что именно в голосе отца показалось ей не соответствующим ситуации, в которой она оказалась.

— А я ждал, когда ты позвонишь!

— Ты ждал…

У Стефани все мысли смешались, когда она наконец поняла, что у нее вызвало беспокойство. Почему, услышав первые слова отца, она вдруг насторожилась. Ее отец не был потрясен. Он не был даже удручен или озабочен, если судить по его голосу, хотя должен был сидеть как на иголках, ожидая ее звонка. Можно было подумать, что он не видел, как три часа назад его дочь увез в машине какой-то неизвестный мужчина. Дочь не появилась на собственном венчании, которое, кстати, должно было спасти его шкуру. Но все это, казалось, совсем не волновало Энтони.