Джанин Мейнард - Незнакомец в постели Страница 13

Целиком поглощенный своими планами на вечер, Пирс не заметил, как довольно сверкнули глаза жены, когда он согласился с ее предложением. Терранс нарочито медленно вышла из комнаты мужа и, лишь плотно затворив за собой дверь, торопливо спустилась вниз.

Спустя несколько минут голубой «корвет» уже мчался по бульвару Сансет в сторону Санта-Моники…

Дункан облегченно вздохнул, когда Сара Баррет, извинившись перед ним, поспешила встретить других гостей. Как ни хотелось ей остаться в обществе обаятельного мистера Блейна, обязанности хозяйки дома налагали определенную ответственность.

Дункан проводил ее взглядом и посмотрел на часы. Пора! Теперь следовало, как учила Элли, сославшись на внезапную головную боль, попросить прощения у хозяев и удалиться.

Подгадав время, когда Сара оказалась окружена наибольшим количеством своих гостей, Дункан с улыбкой мученика подошел к ней и, осыпав комплиментами каждую из стоящих рядом дам, без труда осуществил задуманное.

Миссис Баррет не стала его удерживать, решив, что уже само появление в ее доме неуловимого Блейна обеспечит ей такой рейтинг, о котором можно лишь мечтать.

Сохраняя страдальческую мину, Дункан покинул дом Барретов. Не прошло и десяти минут после его отъезда, как на вечеринку прибыл Пирс Гилгуд в компании… Рамоны Родригес.

4

Терранс вошла в бунгало и обнаружила, что ее Ромео еще не появился. Воспользовавшись этим, она разобрала постель, зажгла свечи, поставила охлаждаться привезенное с собой шампанское, после чего отправилась в ванную.

Став под теплые струи душа, молодая женщина почувствовала, как вместе с водой, стекающей по телу, уходит и напряжение, владевшее ею весь день. Она настраивалась на свидание с возлюбленным, и сердце пело у нее в груди…

Дункан медленно ехал по пляжу, намереваясь оставить машину и продолжить путь пешком, как только в поле его зрения появится знакомое бунгало. В предвкушении откровенных ласк любимой его сотрясала дрожь нетерпения и страсти.

Вот показалась островерхая крыша, крытая стилизованными пальмовыми листьями. Дункан остановил машину, погасил фары, вышел из нее, с наслаждением подставив лицо свежему вечернему бризу, и поспешил к бунгало.

Внутри его встретила тишина вкупе с таинственным мерцанием свечей. Он прислушался, пытаясь определить, где находится Терранс. Легкий шум воды подсказал ему ответ. Дункан улыбнулся возникшим в его голове мыслям и как можно быстрее избавился от одежды…

Терранс не слышала, как появился Дункан, но успела ощутить его соблазнительный запах за секунду до того, как знакомые руки заключили ее в объятия. Она шумно вздохнула и, откинувшись спиной на его мощную грудь, полностью отдалась во власть настойчивых жарких губ, ожегших чувственным поцелуем ее шею.

Тихий призывный стон сорвался с уст молодой женщины, а тело выгнулось дугой, подразнивая и без того возбужденного любовника.

Рука Дункана властно скользнула по ее груди, животу и остановилась в рыжих завитках. Терранс всхлипнула от накатившей волны желания и, накрыв ладонью его пальцы, призвала к более решительным действиям. Она испытывала блаженство, чувствуя, как твердое, распаленное страстью естество Ромео вжимается в бархатистую ложбинку между ее ягодиц. Стараясь облегчить ему доступ к своей сокровищнице, она слегка приподнялась на пальцах…

Струящаяся сверху вода омывала сплетенные в любовном экстазе тела, сверкая прозрачными каплями на ресницах, проникая между губами, раскрытыми в предвкушении поцелуев. Упругие бедра Дункана ритмично вздрагивали с каждым толчком, посылая Терранс свою любовь, спеша щедро одарить мужской силой.

Молодая женщина ощутила, как где-то в самой глубине ее тела зарождается маленький томительно-сосущий комочек, с каждой секундой разрастающийся, все больше и больше требующий от нее полного самоотречения и растворения в близости с любимым мужчиной. Она забилась в надежных руках Дункана, как добыча, пытающаяся избежать невода проворного рыбака. Напрасно! Он не желал снисходить к ее мольбам с высот своей страсти, продолжая вести Терранс к пику экстаза.

Наступило мгновение, когда она каждой клеточкой ощутила неземное блаженство, словно мед растекающееся по телу, и закричала, захлебываясь от переполнившего душу восторга. Этот крик прозвучал для Дункана лучше самой прекрасной музыки. Спустя секунду он уже вторил ей довольным рыком насытившегося хищника…

— Ты уже уходишь? — Дункан смотрел на выскользнувшую из-под одеяла женщину, которая торопливо приводила себя в порядок. — Останься!

— Не могу. Меня ждут, и, если я не появлюсь, это вызовет ненужные расспросы, а может, и подозрения. — Терранс как-то беззащитно, по-детски улыбнулась, словно прося прощения за то, что вынуждена уйти сейчас, когда им так хорошо вдвоем. — Милый Ромео, если бы ты только мог знать всю правду обо мне… — В ее голосе послышалась такая неизбывная тоска, что Дункан не выдержал.

Он встал с кровати, ничуть не смущаясь своей наготы, подошел к ней, заключил ее лицо в теплые ладони и, склонившись, одарил самым чувственным поцелуем, на какой был только способен. Затем прошептал хриплым от волнения голосом:

— Я не требую никаких объяснений, моя Джульетта, и готов ждать тебя столько, сколько потребуется. Где бы ты ни была, я всегда услышу твой зов и приду, какие бы преграды ни возникли на моем пути.

— Красиво! — Тень печали скользнула по лицу Терранс.

Она с грустью подумала о том, что, не будь он жиголо, ей доставило бы радость каждое сказанное им слово. А так, возможно, он говорил подобное тысячи раз разным женщинам. Женщинам, которые платили ему за любовь так же, как и она. Как жаль!

Терранс взяла с кресла сумочку и, вспомнив об обычном гонораре для любовника, достала приготовленные заранее купюры.

— Вот, возьми. — Она протянула деньги.

Но Дункан покачал головой и ладонью отодвинул предложенную плату.

— Нет. Мне не нужны твои деньги. Неужели ты до сих пор не поняла, что после всего случившегося между нами я уже никогда не смогу быть с тобой прежним? Разве ты еще не заметила, что я влюблен в тебя, моя Джульетта? И если вскоре мне не удастся увидеться с тобой, то я умру от тоски по тебе.

— Любимый! — На глазах женщины заблестели слезы. — Твои слова словно живительный эликсир пролились на мое иссушенное человеческой злобой сердце. Мне трудно поверить в них, ведь все, что окружало меня долгие годы, — это ложь и безразличие. Вдруг и происходящее с нами окажется всего лишь сном, чарующей сказкой ночи, которая исчезнет с первыми лучами утреннего солнца?..