Джилл Гарриетт - Образцовый брак Страница 14

Нет, необходимо убедить Эдуарда, что пришла пора прекратить их отношения, раз они в конце концов оказались несостоятельными. По крайней мере, с точки зрения Элен. И постараться избежать взаимных претензий.

Но Эдуард был человеком слова, никогда не давал пустых обещаний и от остальных ожидал того же. Однажды Элен стала свидетельницей того, как он страшно разгневался на компаньона, который нарушил обещание. Кара, обрушившаяся на голову виновного, была немедленной и беспощадной. И если Элен просто возьмет и уйдет, разорвет договор в одностороннем порядке, он, пожалуй, способен сделать так, что она нигде не сможет найти работу. По крайней мере, по своей специальности. Эдуард был надежным другом, но и непримиримым врагом.

— Ты идешь не туда.

Он неожиданно дотронулся до ее руки, и она чуть не подпрыгнула на месте. Затем взял за плечи и повернул к себе лицом. От его близости она почувствовала себя слабой и беспомощной. Он стоял совсем рядом и касался ее, а прикосновения были у них под неписаным запретом. Но теперь это ушло в прошлое: Эдуард обнаружил явное желание нарушить запрет, в данных обстоятельствах это было с его стороны абсолютно нечестно.

Нежные губы Элен дрогнули, и искорки веселья тут же исчезли из его глаз. Теперь взгляд его стал мягким, а в голосе зазвучала небывалая кротость. Он словно понимал, что она сейчас чувствует, и хотел облегчить ее боль.

Но на самом деле он ровным счетом ничего не знает, промелькнуло в голове Элен. Он не может догадываться о ее чувствах, ведь сама она только совсем недавно разобралась в них. И он даже не пытался отрицать связь с француженкой!

— Успокойся, Элен, — пробормотал он.

Лучистые серые глаза, полуприкрытые черными как ночь ресницами, смотрели задумчиво и внимательно.

— Скажи мне, что случилось?

Он крепче сжал ее плечи, и от кончиков его пальцев по всему телу Элен словно пробежал электрический ток. Она с трудом перевела дыхание и, пытаясь бороться со сладостным, коварным ощущением его близости, провела языком по пересохшим губам. Лучшая возможность ей вряд ли представится. И она пробормотала с огромным трудом:

— Я должна предупредить тебя… Все планы, которые ты строишь на будущее — этот дом, например…

Ее слова звучали отрывисто и бессвязно, это было так не похоже на нее, она сама это понимала. Эдуард, наверное, удивляется, отчего это вдруг она так поглупела. Но Элен ничего не могла с собой поделать. Она снова втянула в себя воздух и, чувствуя, как ее сердце вдруг застучало часто-часто, добавила менее уверенно, чем ей хотелось бы:

— Надо, чтобы между нами была полная ясность, Эдди, я имею в виду наш договор. Он устраивал нас обоих, он был полезен нам. Но сейчас все изменилось.

Наступившая вслед за ее словами глубокая, полная тишина, ледяная пустота, лишенная малейшего звука, испугала Элен. Но еще ужаснее показался ей миг, когда пустота эта острой болью отозвалась в ней самой.

Пальцы Эдуарда вдруг ослабли, и его руки упали вдоль тела. Наконец он произнес холодно и резко:

— Почему? Меня он устраивает, как и прежде. Что же такое случилось, из-за чего ты вдруг пожелала освободиться?

Что она могла ответить? Что полюбила его? Что для нее стало невозможным продолжать жить с ним на прежних условиях — быть его женой и в то же время совсем не женой? Что их союз, для него удобный и выгодный, для нее превратился в кошмар, который с каждым днем будет все невыносимее?

— Наверное, мне стало скучно. Боюсь, что я потеряла интерес. Мне хочется разнообразия, перемен, новых проблем…

И Элен попыталась с самым безразличным видом пожать плечами, хотя и не была уверена, что ей это хорошо удалось. Но тут она вообще перестала что-либо понимать, потому что Эдуард вдруг посмотрел на нее с явным облегчением.

Элен ожидала выражения недоверия, презрения, обиды. Кто же посмеет скучать в его присутствии? Ведь он — сама энергия! Но она никак не предполагала увидеть в его глазах озорной блеск.

— И это все? — проговорил Эдуард, слегка оттопырив нижнюю губу, со странным выражением, словно сказанное ею было чистейшей нелепостью, — думаю, что от скуки я смогу предложить тебе неплохое лекарство, — произнес он с внезапной вкрадчивостью, от которой по спине Элен пробежали мурашки. — А если тебе хочется новых проблем, что же, я что-нибудь придумаю.

Он положил руку на ее талию и попытался увлечь за собой, но Элен воспротивилась. Меньше всего она хотела, чтобы Эдуард развлекал ее новыми проблемами. Работая с ним в тесном контакте, она сталкивалась с таким количеством непредвиденных и запутанных ситуаций, что ей хватило бы их с избытком на всю жизнь. Но она всегда умела найти выход из самых затруднительных положений с легкостью и изяществом, которые неизменно восхищали Эдуарда.

Однако это осталось в прошлом, теперь все переменилось. Возможно, он просто пошутил. У Элен не хватало духа взглянуть ему в лицо и удостовериться, действительно ли это так. Но она поняла, что он не принял ее слова всерьез. И произнесла, упрямо подчеркивая свою решимость не сдаваться так легко:

— Я говорю серьезно, Эдди. Мне надо двигаться дальше. Нельзя вечно стоять на одном месте.

Она осторожно взглянула на него и похолодела, увидев в серых глазах оценивающее выражение. Этот взгляд был хорошо ей знаком. Вот сейчас Эдуард молниеносно прикидывает варианты, анализирует факты, ищет оптимальное решение. Он не хочет лишиться ее «полезных услуг», его раздражает мысль, что он снова может попасть в зависимость от ненадежного, пусть и нанятого за большую плату, помощника.

Но неужели он так уверен, что теперешнее положение вещей устроит ее навечно — совмещать в одном лице секретаршу, экономку, а кроме того, повара и няньку, когда они останавливаются на какой-нибудь из его многочисленных квартир?

Элен никогда не давала ему повода воображать, что их странные отношения продлятся до глубокой старости. Эдуард прекрасно знал, что согласилась она на его абсурдное предложение только из-за матери. Лечащий врач предупредил, что на долголетие Маргарет рассчитывать не приходится, но при заботливом уходе и отсутствии волнений повторный и, по всей видимости, роковой приступ, может быть, удастся отсрочить.

Нет, никто из них ни разу не произнес слово «навсегда».

— И это ты называешь объяснением? — Глаза Эдуарда смотрели холодно и сурово. — Ты спокойно заявляешь, что хочешь уйти, и в качестве причины ссылаешься на скуку. — Его губы изобразили некую пародию на улыбку. — Извини меня, дорогая, если я скажу, что ты говоришь неправду. Может быть, стоит подвергнуть твои слова проверке?