Лина Баркли - Насмешка судьбы Страница 14

— Я несколько раз писала ему, но ни разу не получила ответа.

— Только не лги. Ты не писала. Я первый, кто не поверит тебе.

— Но я действительно писала, правда! — запротестовала Энжи.

Неожиданно ее осенило: мама! Она всегда брала ее письма, уверяя, что отошлет их сама. Неужели письма, над которыми Энжи пролила столько слез, никогда не были отправлены? Так или иначе, но ее переписка с родственниками отца не входила в планы матери, вознамерившейся обогатиться за счет Лоренцо.

— Ручаюсь, это мама не отослала мои письма! — с негодованием воскликнула она.

Лоренцо смерил ее презрительным взглядом, полным открытого осуждения. Энжи поняла, что он не верит ей.

Сама того не желая, она погрузилась в далекие воспоминания, когда, вернувшись к матери в Дублин, чувствовала себя загнанным зверьком, боявшимся всех и вся. Выдернутая отцом из привычного для нее мира, она по возвращении в него ощущала одиночество и страх.

Увидеть Лоренцо, целующего другую женщину стало для Энжи настоящим потрясением. Он был для нее олицетворением любви и опоры в трудную минуту, источником вдохновения и уверенности в себе. Но та сцена у лифта открыла ей глаза на сущность их брака, бывшего на деле вынужденной необходимостью и чистой воды тактическим шагом с его стороны. Неважно, какого мнения он о ней теперь, но она никогда не расскажет ему о своих мучительных переживаниях после того случая, о том, как ей трудно и долго пришлось собираться с силами.

Она села в машину. Как он там себя назвал? Чертовски богатым человеком? Боргезе... Банк Боргезе в Мессине. Энжи вспомнила, как пару лет назад наткнулась на эту фамилию в одном из солидных журналов. Она обратила на нее внимание лишь потому, что тоже очень недолго носила ее. Статья посвящалась состоятельной и очень влиятельной в Италии семье, пережившей много лет назад похищение одного из своих членов и с тех пор редко дававшей интервью репортерам. Именно поэтому так редко можно было увидеть фотографии кого-нибудь из Боргезе на страницах прессы.

Спустя два месяца после первой встречи в доме ее дедушки Лоренцо приехал к ним, чтобы сообщить, что ее отец, Доменико Аньези, погиб в автомобильной катастрофе во Франции. Энжи потрясла эта новость, хотя в то время ей казалось, что отец, бросивший ее, немногим лучше похитителей. Она сказала тогда об этом Лоренцо.

— Да, это отвратительно, что он солгал тебе о воссоединении с мамой; с его стороны неправильно привозить тебя к совершенно незнакомым людям. Безответственно и эгоистично, — с жаром говорил он. — Но ты, моя девочка, не можешь обвинить его в похищении. У меня есть дядя, на теле которого до сих пор остались шрамы от того кровавого преступления. Похитители — люди жестокие и безжалостные, заставляющие страдать невинных людей ради собственной корысти.

Вернувшись к реальности, Энжи задумчиво посмотрела на гордый профиль своего экс-мужа. Что он там сказал насчет аллергии на фамилию Боргезе? Он упоминал и свой офис в Милане.

— Почему ты работал в том банке в Мессине? — спросила она, стараясь проникнуть в личную жизнь человека, за которым когда-то была замужем.

— Я занимал пост менеджера. Отец всегда считал полезным лично поработать в банке, набраться опыта, прежде чем занять кресло директора. Мое желание стать менеджером маленького отделения нашего банка на Сицилии несколько удивило его. Но он не знал, с чем связан мой выбор, и уж никак не догадывался о «невесте-ребенке, затворнице гор».

«Наш банк»?! Она задохнулась от изумления.

— А этот проклятый замок на другом конце острова тоже твой?

— Я вступил в права владения им только год назад, — уточнил Лоренцо. — До этого он принадлежал моему отцу, сдававшему его в аренду на протяжении двадцати лет.

— Это неважно. Ты ничего не рассказывал мне о себе.

— Главное, я не лгал тебе, а давал лишь ту информацию, которую ты могла тогда переварить. В то время ты погрузилась в свой особый мир, ограниченный стенами собственного дома, — сухо парировал он. — Вспомни, как часто ты спрашивала меня о моей работе, в чем она заключается. Насколько я припоминаю, тебя волновало лишь то, что работа отнимает меня у тебя на целую неделю.

— А о чем, по-твоему, я должна была расспрашивать тебя? На тот момент я ни разу не была в банке, и мне не хотелось показывать свое невежество. Постой, а куда мы едем? — всполошилась она. — Мы приехали сюда по другой дороге!

— Мы направляемся в Мольфетте, чтобы встретиться наконец с семьей Аньези.

— Мольфетте?! — едва выдохнула Энжи, сраженная мыслью, что скоро увидит своих родных.

— Надеюсь, они никогда не узнают, что ты приехала на Сицилию не для того, чтобы навестить их, и вообще не собиралась этого делать, — жестко произнес он.

— Будь ты проклят! Не смей стыдить меня! — взорвалась Энжи. — Кому, как не тебе, знать, как мне жилось в этой деревне! Дед мог бы написать моей маме и сообщить, где я, чтобы она прилетела и забрала меня с собой. Но он не сделал этого, а мама не знала, где меня искать...

Машина внезапно остановилась. Лоренцо повернулся к Энжи. Его лицо дышало жгучей злобой. Губы были плотно сжаты.

— Больше я не произнесу ни слова, ни полслова в твою защиту. Ты уже взрослая, выпутывайся сама! Но тебе следует знать одно: твоя мать и пальцем не пошевелила, чтобы вернуть тебя!

— Но ведь она не знала, где я? Мой отец был в постоянных разъездах, и она полагала, что я с ним.

Лоренцо горько усмехнулся.

— После смерти сына твой дедушка разрешил мне связаться с твоей матерью...

— Лжешь!

— Он предложил ей приехать сюда и всем вместе обсудить твое будущее. Оказавшись в Дублине, я зашел к твоей матери и передал ей приглашение, рассказав о том, как ты сильно скучаешь. Маргарет не предприняла никаких шагов.

— Это неправда! Это не может быть правдой!

— Извини, но это так. — Лоренцо серьезно посмотрел на Энжи, отчаянно надеявшуюся, что все это просто плохая шутка. Затем, отвернувшись, прибавил: — Твоя мать с самого первого дня знала о твоем местонахождении. Твой отец позвонил ей в тот же день и сообщил, что отвез тебя к своим родственникам на Сицилию. У Маргарет слабо развит материнский инстинкт. Когда же я связался с ней по просьбе твоего деда, она была занята посещением бесконечных вечеринок со своим вторым мужем. А узнав о смерти твоего отца, она заявила, что не видит особых причин для твоего переезда к ней.

Энжи не смогла сдержать подступивших к горлу слез, и они бурным потоком хлынули по щекам. Лоренцо глубоко и тяжело вздохнул.

— Рассказывая тебе об этом сейчас, я выбрал меньшее из двух зол. В то время твой дед не мог набраться храбрости и открыть правду тебе, боясь причинить твоей нежной душе боль и страдания. Наградой ему стали отторжение и неприязнь с твоей стороны, потому что после смерти отца ты винила деда в том, что он насильно удерживает тебя в своем доме. Я не мог позволить тебе вернуться к тем людям, против которых ты затаила несправедливую обиду.