Лора Брантуэйт - Краски мечты Страница 14

У Альберта был большой жизненный опыт. И, в частности, большой опыт общения с критиками и прессой. Он-то и научил режиссера с достоинством принимать удары и, вроде бы ничего не делая, обращать их против того, кто эти удары наносил. И тут же сработал какой-то условный рефлекс. Он посмотрел жестко и как-то мимо девчонки, мелькнувший в его взгляде интерес мгновенно сменился холодным равнодушием. Зашагал прочь, ни на йоту не ускорив шага, не издав ни одного звука.

Джина пискнула «извините», и ей показалось, что тихое слово ударилось в неширокую удаляющуюся спину и мягко шлепнулось на мощеную мостовую. Ей оставалось переминаться с ноги на ногу и краснеть.

Вот дурочка! Какой ужас… Опять этот человек… Что он обо мне подумает?! Хотя – уже не важно. М-да, лучше бы с ним теперь не встречаться. Как глупо, как стыдно… С такими невеселыми мыслями Джина все-таки заставила себя сдвинуться с места, потому что прохожие стали на нее поглядывать с явным интересом: еще бы, стоит посреди улицы девушка, растерянная, судя по манере одеваться – приезжая, и сосредоточенно растирает ладонями щеки. Джина свернула за угол и нырнула в дверь какого-то магазинчика.

Сердце колотилось. Больше всего на свете Джина ненавидела попадать в глупое положение. Нельзя сказать, что это случалось с ней слишком часто, но уж если случалось…

Джина постаралась успокоить дыхание и огляделась. Улыбнулась: Мэган позавидовала бы такой удачливости. Она попала в ювелирную лавку. На удивительно маленьком пространстве помещалось удивительно большое количество витрин. Здесь, казалось, находилось все, что может поразить воображение женщины: серьги и кольца, браслеты и подвески, броши и цепочки; золото, серебро и просто красивая бижутерия. У Джины мелькнула мысль, что если бы она владела таким магазином, то изделия располагались бы систематизарованно: в трех витринах – золото, серебро, бижутерия, и в каждой витрине были бы отдельные полочки для цепочек, серег и колец. На нее в этом плане очень повлияли виденные ею ювелирные магазины в Америке. Но, по-видимому, владелец этой лавочки придерживался совсем других взглядов. Среди всей красоты, собранной здесь, царил предвечный хаос. Если и была какая-то общая идея, организовывавшая расположение украшения, то нужно было обладать недюжинным интеллектом или, возможно, сильнейшей интуицией, чтобы понять эту тайну.

Тем не менее, если здешний торговец хотел достичь как можно более глубокого воздействия на покупателей, то ему это удалось. От мерцающих, искрящихся, переливающихся украшений кружилась голова. Хотелось забыть обо всем на свете и остаться здесь, чтобы рассмотреть каждую вещь как можно лучше. И наверняка попалось бы что-то такое, от чего нельзя было отвести взгляд…

Как в музее. Хитро придумано, отметила про себя Джина, но сама со счастливым вздохом погрузилась в созерцание красоты из блестящего металла и камней.

Продавщицу, белокурую женщину лет тридцати восьми, Джина даже не сразу заметила. Она была на удивление молчаливой и степенной. И, что Джина оценила сразу, своими замечаниями не мешала любоваться драгоценностями.

Здесь было все, все формы, в которые только может вылиться красота чистого металла: удивительные цветы и дивной формы листья, абстрактные узоры и изящные животные. И даже дракон. Раньше Джина только слышала о воздушной европейской скани, которая похожа на металлическое кружево, а теперь получила возможность созерцать это чудо. Тонкие витые линии прихотливо изгибаются, свиваются, сплетаются одна с другой – и рождается рисунок, нежный и утонченный.

– Большинство изделий – ручной работы, – изрекла дама за прилавком.

– Я верю, – отозвалась Джина, даже не удивившись английским словам.

Так чудесно было бы прийти сюда с любимым мужчиной… Или – еще лучше! – получить в подарок такую вещь, совершенно неожиданно. Джине захотелось назло всем и всему купить себе что-нибудь, тогда можно было бы представить, что это от очень дорогого, близкого человека. Джина заколебалась: что же выбрать?.. А потом почему-то устыдилась своего желания – и выбрала на память гладкое серебряное кольцо с изображением крыльев бабочки из розового и голубого перламутра.

Просто сувенир. И просто крылья. С этой мыслью Джина надела на палец кольцо. Ну и пусть не налезет перчатка, все равно мокрая.

На улице было уже темно. Мерзли ладони, и Джина спрятала руки в карманы куртки. Не хотелось в отель. Наверняка Мэган смотрит спутниковое телевидение и красит ногти… Конечно, думать так, можно было, только не очень хорошо зная Мэган: она не стала бы отвлекаться от создания своего совершенного образа. Во всяком случае, Джина решила выпить где-нибудь чашку горячего шоколада: среди чужих людей иногда гораздо легче, чем в компании друзей.

К вящему удовольствию туристов, кафе и ресторанчиков здесь было полным-полно, два-три на каждой улице. Джина выбрала вывеску, изображавшую умильно-лукавую барсучью морду. Надпись гласила: «Голодный барсук». Если подумать, субъект с таким выражением лица, то есть морды, вряд ли был голоден и сир, но эта несообразность не отталкивала, наоборот.

Джина толкнула дверь – и окунулась в атмосферу легкого уютного отдыха. Здесь пахло жареным мясом и ванилью, вился табачный дымок, не очень громко играла музыка, гулял по маленькому залу гул голосов и – о чудо! Джина даже зажмурилась от удовольствия – трещал живой огонь в небольшом камине. Джина решила, что остаток вечера ей просто необходимо провести здесь – для поддержания и укрепления состояния душевного равновесия.

Она огляделась в поиске свободного места: ага, подходящий столик в углу. Джина направилась туда, ловко лавируя между тесно поставленными столами – и у самой цели чуть не врезалась в человека, пробиравшегося с другой стороны, но туда же. Человек этот носил светлую замшевую куртку и имел очень желчное лицо.

Знакомое лицо.

Сзади на его куртке Джина могла бы увидеть темное пятно – не высохший еще след ее собственной беззаботности.

Но ей не нужно было даже видеть это пятно, Джина и так узнала своего сегодняшнего незнакомца.

Он взглянул на нее. Как показалось Джине, с отвращением. Она не смогла сдержать нервный смешок. На лице мужчины отразилось недоумение. Джина чувствовала себя очень глупо, но остановить смех, больше похожий на короткие спазмы, никак не получалось.

– Вам нехорошо? – осведомился мужчина строго.

Джина помотала головой.

– Извините! – наконец удалось ей выдохнуть это слово.

Человек в замшевой куртке пожал плечами.

– Садитесь, – предложил он. – Я найду себе другое место.