Эмили Маккей - Дерзкая скромница Страница 14

– Очень хорошее качество, – усмехнулся Алекс.

– А потом я знаю, где находятся полицейские посты, так что им сложно меня разоблачить, – говорила Джесс мечтательно, словно все, что ей сейчас хотелось, – сесть за руль и мчаться с бешеной скоростью. – Между Сакраменто и озером Тахо есть большие проселочные дороги в предгорьях, где патрульные машины не появляются. Если ехать там ранним утром, не встретишь ни души.

– Дорога вдоль ручья, – кивнул Алекс. Джессика повернулась к нему и удивленно воскликнула:

– Ты знаешь ее?

– Когда я был ребенком, мы часто гуляли там.

– Когда ты был ребенком? – переспросила Джесс.

– Хорошо, когда я был подростком, – уточнил он.

– И?

– У нас была старая развалюха, мы иногда выпрашивали ее у родителей и ехали туда кататься, а порой я просто убегал на ту дорогу и шел, шел, шел, пока ноги не отнимались. Мне эта дорога дарила одиночество, желанное одиночество, – добавил он.

– Одиночество?

– Ну да. Когда всю неделю живешь в доме, где, кроме тебя, еще пять детей, а комнат всего три…

– О… – Джессика попыталась скрыть удивление. – Я не думала…

Алекс решил сменить тему и осторожно поинтересовался:

– Так… твое появление в клубе – очередной пункт списка?

– Я думаю…

– Ну?.. – подтолкнул он ее.

– Не совсем так, – сказала Джесс, отвернувшись к окну.

– Ты столь усердно трудишься над выполнением всех правил, будто это какой-то рабочий отчет или то, от чего зависит твой завтрашний день, а?

– Да нет, просто статья заставила меня кое о чем задуматься, пересмотреть свою жизнь. Понять, чего я хочу.

– Скажи мне, Джесс, ты любишь свою работу?

– Да, конечно, – пожала плечами девушка, – мне она нравится, и если все получится, я стану прекрасным менеджером.

– Нет, я не совсем это имел в виду. Тебе нравится работа, которой ты занимаешься сейчас?

– Ну да, – удивленно, не понимая, к чему эти вопросы, ответила Джессика.

– Но если тебе нравится то, чем ты занимаешься, почему ты стремишься к чему-то другому?

– Я… – Джесс замолчала, придя в замешательство. После долгой паузы, обдумав вопрос, она ответила: – Наверное, потому, что к тридцати годам я хочу чего-то достичь.

Алекс удивленно приподнял брови:

– Разве мало того, чего ты уже достигла? Ты блестяще окончила колледж, у тебя есть работа, которая тебе нравится, и у тебя есть собственный дом. Что еще нужно?

– Ну, для Самнерс это не так уж и много. Мой отец уже был судьей, когда ему исполнилось тридцать. Но он продолжал карьеру, занялся политикой и теперь стал сенатором. У моего брата собственная юридическая фирма. И к тридцати он заработал более миллиона долларов. Вот это соответствует уровню Самнерсов, а я пока не дотягиваю.

– И ты считаешь, что родители любят твоего брата больше?

– Нет, – поспешно ответила Джесс и более спокойно объяснила: – Вернее, не совсем так. Они всегда гордились успехами брата. А со мной все было по-другому. Я оставалась их маленькой девочкой, которую нужно опекать, оберегать, защищать. Как будто я ничего не могла достичь самостоятельно.

– И тебе не нравилось такое отношение, да? – пробормотал Алекс очень тихо, уверенный, что Джесс не услышит, но она расслышала. Он почувствовал, как она замерла, застыла, как каменная статуя, а потом медленно, тщательно выговаривая слова, произнесла:

– Да, все так и есть. Как ты догадался?

– Ну, я, гм… – Он прокашлялся. – В одной из записок ты написала, что родители тебя не пускают на концерт в Сакраменто, хотя многие туда отправляются…

– Я думала, ты не помнишь…

– Только сейчас почему-то вспомнил, – ответил Алекс.

Но, по правде говоря, он помнил каждую ее записку почти слово в слово. Он перечитывал листочки сотни, тысячи раз. Поздно вечером, когда вся его семья ложилась спать, он выходил на улицу, залезал в машину, включал там свет и перебирал записки. Представлял себе Джесс, ее белокурые волосы, хрупкую фигурку.

– Я тоже помню, о чем ты писал, – сказала Джесс. – Ты никогда не жаловался на родных.

– Мне особенно не на что было жаловаться, – вставил Алекс. А что он мог ей рассказать про свою семью? Что каждый вечер они ужинают рисом, который уже стоит поперек горла? Что он боится окончания сбора яблок и завершения земледельческих работ? Тогда семья может сорваться с места и переехать туда, где есть работа. Вместо реальной жизни он делился с Джессикой своими мечтами и желаниями.

– Я помню, – произнесла она, – ты писал о том, куда хотел бы отправиться путешествовать, чем хотел бы заниматься, когда закончишь школу. Мне нравились твои письма именно тем, что в них были безбрежные просторы будущего. И никаких планов, расписанных на годы вперед. Только свобода. Куда хочу, туда лечу.

Но это в прошлом, думал Алекс. Теперь все по-другому: его желания ограничиваются выгодными заказами, которые гарантируют стабильный доход.

Он хотел, чтобы у него были деньги и чтобы его уважали за качественно выполненную работу.

Не желая говорить о себе, Алекс снова вернулся к разговору о Джесс:

– Ну, а что относительно тебя? Ты сказала, что хочешь что-то изменить. Да?

Джессика не отвечала, и Алекс забеспокоился, не обидел ли он ее своим вопросом.

– Спасибо, – вдруг произнесла она.

– За что? – не понял Алекс.

– За то, что ты попробовал разобраться во мне, вправить мозги, так сказать.

Поглядев в зеркало заднего вида и убедившись, что дорога пуста, Алекс перестроился в правый ряд и съехал на небольшую дорожку, ведущую к дому Джессики. Около ворот он остановился.

– Я думаю, Джесс, тебе незачем вправлять мозги.

Девушка выпрямилась. Даже в этом дурацком кожаном наряде она все равно оставалась принцессой. В любом наряде и в любой ситуации.

Желание обладать ею снова нахлынуло на него. На улице было темно. Казалось, сейчас в мире не существовало никого, кроме них двоих.

– Я… – (Алексу на секунду показалось, что в ее глазах заблестели слезы.) – Спасибо…

Джесс очень уязвима, несмотря на то, что производит впечатление сильной и неприступной. Это открытие взволновало Алекса.

Он медленно выдохнул, протянул руку и легонько дотронулся до ее подбородка. Затем, обведя пальцем контуры ее губ, Алекс прошептал:

– Ох, Джесс, ты сводишь меня с ума.

Она наклонилась к нему и робко, застенчиво поцеловала. Но это вышло очень эротично.

Джессика была такой сладкой и желанной. Самой вкусной сладостью на свете. Самой желанной женщиной на земле.

Глава шестая

Алексу стоило больших усилий оторваться от Джесс. Тогда он заставил себя вспомнить, что она – богатая, эгоистичная принцесса. Возможно, это просто ее очередной каприз. К тому же она создана не для него. Он не должен воспользоваться шансом, который предоставлен ему. Возможно, Джессика не поймет, если он уйдет прямо сейчас. Но другого выхода нет. Алекс уже давно разучился поступать опрометчиво.