Олег Суворов - Моя итальянская возлюбленная Страница 14

Я достал из ведерка бутылку шампанского, налил себе полный бокал, выпил и задумчиво посмотрел на экран телевизора. Шла какая-то сопливая мелодрама, содержание которой можно было бы понять, даже если бы говорили на китайском. Чем же заняться?

Отложив книгу, я выключил телевизор, допил шампанское и вышел на веранду. Второй час ночи, но не простой, а флорентийской! Как там у классиков: «Знаете ли вы флорентийскую ночь? О, вы не знаете флорентийской ночи! Тиха флорентийская ночь. Всмотритесь в нее. Прозрачно небо, звезды блещут. С середины неба глядит месяц. Чудный воздух не хочет превозмочь своей дремоты, и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Земля вся в серебряном свете, и чуть трепещут листы серебристых тополей. Божественная ночь! Очаровательная ночь! Луна спокойно с высоты над всей Италией сияет…» Впрочем, стоп, до этого уже был месяц, не годится. Но ведь действительно луна! — поэтому продолжим лучше так: луна, пошевелив своими сияющими телесами, опустилась на тучку пониже. В траве стрекотали итальянские цикады, или… не знаю, как они тут называются. Но ночь была роскошной и как бы хорошо было провести ее в измятой горячими телами постели! Где там моя коварная хозяйка, неужели спит?

Устав от событий и впечатлений четвертого дня, я заснул прямо в гостиной, растянувшись на диване, обращенном в сторону камина. И захотелось мне увидеть во сне то, что должно было случиться в день пятый…

10

Но снилась мне какая-то чушь — то первомайская демонстрация, которую приветствует сам Ильич, размахивая кепкой на трибуне собственного мавзолея; то Лена, которую я пытаюсь опрокинуть на диван, а она все увертывается и повторяет: «Нет, голыми, голыми, только голыми»; то черепаха, на которую указывает пальцем плешивый экскурсовод, произнося при этом несколько странную фразу: «Ученые выяснили, что черепахи первыми никогда не нападают на людей»; то Пресняков-младший в пионерском галстуке, распевающий «Взвейтесь кострами синие ночи…»

А где же площадь Сан-Марко, Венеция, итальянки? Когда мне будут сниться итальянские сны? Не успел я подумать об этом, как понял, что уже не сплю, и разбудил меня чей-то негромкий голос:

— Мария, где ты? Мария, почтальон принес газеты.

С трудом разлепив глаза, я приподнялся и сел на диване, и тут же почувствовал на себе чей-то недоброжелательный взгляд. Это оказалась вчерашняя экономка — загорелая, сухая, морщинистая синьора с щеточкой черных усов и пристальным, немигающим взглядом. «Какого черта она так смотрит?» — подумал я и заставил себя улыбнуться.

— Доброе утро!

Ответа не последовало. Экономка, не глядя на меня, положила пачку газет на журнальный столик, сняла с подноса чашку дымящегося кофе, а вместо нее водрузила туда пустую бутылку из-под шампанского. После этого она презрительно удалилась. Ну и черт с ней! Я кое-как причесался, подошел к бару и попытался открыть его раздвижные зеркальные створки. Вот те на! — а запер-то их кто, неужели экономка? Так что ж, теперь интеллигентному человеку и выпить поутру нечего? Хорошо гостеприимство, нечего сказать. Пришлось взяться за кофе, который был чертовски горячий, горький и, кроме того, его было так мало, что я даже не успел утолить жажду.

Немного помотавшись по первому этажу, я обнаружил туалет, напился прямо из-под крана, а затем закурил и снова вернулся в гостиную. Ну ладно, а где хозяйка? И что мне делать дальше? Немного походив, я развалился на диване и подтянул к себе пачку газет, втайне мечтая увидеть среди них какой-нибудь «Московский комсомолец». «Ла Стампа», «Иль Пополо», «Репубблика»… Что за черт? Я изумленно уставился на фотографию человека, напечатанного на первой полосе «Репубблики» под крупным заголовком, из которого мне было знакомо лишь слово «inganno» — «обман». Пепел с сигареты упал на бумагу, но я тут же стряхнул его и жадно затянулся. Черт, где мой итальянский словарь? Что там написано, ведь на этой фотографии изображен… я?! Или это не я, но кто-то очень похожий? Никогда не думал, что у меня существует двойник…

— Привет, ты уже проснулся? Газеты читаешь?

Я поднял голову. Свежая и улыбающаяся Лена в розовом банном халатике выглядела чрезвычайно обольстительно. Стоя на втором этаже, она облокотилась на перила и, слегка выставив вперед обнаженную стройную ножку, смотрела на меня.

— Доброе утро, синьора. Вы прекрасны, как Венера! — сказал я по-итальянски.

— Да ладно тебе, не напрягайся. Хочешь сделать комплимент, говори по-русски.

— По-русски это не так интересно. Слушай, ты не могла бы мне прочитать, что написано в этой газете? Здесь какой-то странный портрет…

— Ну-у, — и она состроила обиженную гримасу, — а я-то думала, чем он с утра озабочен! А как насчет утреннего душа?

— С вами?

— Разумеется!

Через секунду я взлетел наверх, забыв о газете. Оказавшись рядом с Леной, я попытался поцеловать ее в щеку, но она, многозначительно улыбнувшись, слегка уклонилась и повела меня в свои апартаменты. Мы вошли в обширную гостиную, и вот тут она впервые позволила поцеловать себя по-настоящему. Не успел я опомниться, как ее проворные пальцы забегали по пуговицам моей рубашки. Утро начиналось великолепно!

Вскоре рубашка полетела на пол, и теперь Лена, коварно усмехаясь, возилась с поясом моих джинсов.

— Вообще-то я могу и сам…

— А может быть, мне хочется за тобой поухаживать?

— Долго же ты сдерживала это желание!

— Любое желание должно вызреть… Какая тугая молния! и живот же у тебя!

— Подожди, но ей-богу…

— Молчи, молчи, мне нравится обнажать мужчин, меня это так возбуждает…

— То же самое я могу сказать о женщинах!

— Фу, какой упрямый! Тебе мешает мой халат? Ну сними, сними его, если тебе так этого хочется.

Я не преминул воспользоваться разрешением, после чего почти вся одежда оказалась на полу, за исключением тонких белых трусиков, в которые была облачена моя очаровательная собеседница. От ее дьявольской усмешки, с которой она взглянула на мое гордо выпрямляющееся мужское достоинство, меня затрясло, как в лихорадке. Мы вошли в бело-розово-мраморную ванную, и, пока она запускала воду, я подошел вплотную и жадно обхватил сзади ее полные, эластичные груди.

— Ай! Подожди!

— Жду… — пробормотал я, опуская руки и медленно совлекая с нее трусики. Мне удалось довести их до середины бедер, когда Лена повернулась ко мне, отбросила мои руки и порывисто возвратила трусики на место.

— Залезай в ванну, а я пойду запру дверь. Моя экономка очень любопытная особа…