Влада Орлецкая - Резюме сердцеедки Страница 14

Альбина замычала, открывая глаза. Губа у нее была разбита, и кровь тонкой струйкой стекала по подбородку и шее прямо на белую майку.

— Су-ука, — простонала она и, держась рукой за голову, попыталась подняться.

Товарки бросились ей помогать. Альбина поднялась на ноги и, шатаясь из стороны в сторону, пошла к выходу.

— Ну, ты сейчас, тварь, огребешь по полной, — пригрозила она, выходя из туалета.

Девицы ушли, а Соня осталась. Надо было привести себя в порядок, насколько это возможно. Соня подошла к зеркалу и ужаснулась. Лицо разбито и исцарапано, тушь размазалась по щекам, всклокоченные волосы были мокрыми. Не в лучшем состоянии и одежда: юбка разорвана до пояса, на блузке не хватает двух пуговиц, один рукав держится на нитке… Соня открыла кран и принялась умываться. Ее всю трясло.

Когда она уже вытерла лицо бумажными салфетками и собралась выходить, дверь вдруг распахнулась, и в дамский туалет ввалились два бритых шкафоподобных типа в одинаковых костюмах. Прежде чем Соня успела опомниться, «шкафы» скрутили ее, выволокли из клуба, впихнули в какой-то громадный джип и куда-то повезли…

Остаток ночи она провела в омерзительном вонючем «обезьяннике» в компании двух бомжей и одной проститутки самого низкого пошиба. Она не сомкнула глаз и только благодарила Бога за то, что это все-таки отделение милиции, а не Кудряшовский бор, где эти же самые «шкафы» могли изнасиловать ее и затем удавить, как котенка.

До чего же она дошла, Боже правый! Она, взрослая тридцатилетняя тетка, привлекательная, неглупая, достигшая даже определенных высот в карьере, избита малолетками в клубном сортире из-за того, что с одной из них не поделила мужика! Прыщавая дочка олигарха, видно, решила ее уничтожить. Теперь ей, Соне Багрицкой, грозило заключение на десять суток и штрафные работы за драку в общественном месте. Она не представляла, как объяснит все это своей шефине Лилии Вадимовне.

Однажды ей уже доводилось бывать в подобном месте. Это произошло после школьного выпускного, когда они с Марго и Надькой налакались, как прачки, на скамейке в школьном дворе. С ними была и Верочка, которая, хоть и не имела отношения к выпускному, оставалась их подругой, а потому пить без нее водку они не могли. Наступила ночь, и какой-то мужик, проходивший мимо, стал приставать к ним — хотел снять Ритулю, которая вела себя наиболее развязно. Марго, понятное дело, послала его куда подальше, на что дядька без всякой логики обозвал ее проституткой. Тут-то все и началось. Оскорбившись, они так ему наваляли, что мужик едва успел унести ноги. Но радость победы была недолгой. На беду в соседнем квартале стоял милицейский патруль, и мужик обратился к ментам с жалобами на пьяных девиц, которые зверски избили его, сироту. Естественно, их тут же подхватили под белы рученьки и увезли в отделение. Самым досадным в этой ситуации было то, что Соня-то как раз в драке не участвовала. Она прилегла отдохнуть на клумбе, но ее тоже забрали, потому что она была с ними вместе и тоже пьяная в совершеннейший хлам.

От нанесенных побоев и мерзкого запаха у нее раскалывалась голова. Соня прикрыла глаза и прислонилась лбом к холодной решетке.

Внезапно загремела тяжелая дверь, и она услышала голос дежурного:

— Багрицкая! На выход!

— Что случилось? — спросила она, поднимаясь и одергивая разорванную юбку.

— Шевелись давай, а то обратно закрою… Приехали за тобой.

Кто мог за ней приехать? Соня вышла из «обезьянника» и поплелась за дежурным. Возле проходной ее ждали Стас Демин и подруга Верочка. Увидев Соню, хоть и не совсем невредимую, но живую, она радостно подпрыгнула. Идиотка.

Демин обнял ее — видимо, в случившемся чувствовал какую-то долю своей вины, — и бережно усадил в машину. Верочка залезла на заднее сиденье — Стас обещал подвезти ее домой.

— Как вы меня нашли? — устало спросила Соня.

— Это все благодаря Вере. У нее осталась твоя сумочка, она взяла сотовый, нашла мой номер и позвонила. Потом мы вместе с ней поехали в ближайшее отделение. Так и нашли, — объяснил Стас.

— Спасибо, Вер, — буркнула она.

— Ой, да ладно! Ерунда! — отозвалась беспечная Верочка.

Демин привез удрученную и совершенно обессилевшую Соню к себе домой, снял с нее разорванную одежду, отвел в душ и, чтобы хоть немного поднять ей настроение, даже пошутил, что на свете нет ничего сексуальнее, чем раненая женщина. Соня вяло улыбалась в ответ. Ей было стыдно за то, что она в столь жалком виде предстала перед мужчиной, которого так долго добивалась. Но Демин был таким заботливым, таким внимательным и нежным, и ей начало казаться, что она не зря вынесла все эти испытания.

Потом они сидели на кухне и пили чай. На Соне был его махровый халат с капюшоном.

— Альбина совсем зарвалась. Но ты на нее не обижайся. У нее временами крышу сносит.

— Любовь вколачивает с кровью науку ревности, — задумчиво пробормотала Соня, болтая в чашке с кипятком пакетик зеленого чая.

— Что? — не понял Демин.

— «Собака на сене», — пояснила она, и зачем-то добавила: — Лопе де Вега.

— A-а… Слушай, насчет ментов ты не бери в голову. Я решу этот вопрос. И с Альбиной тоже.

— Спасибо, очень благородно с твоей стороны…

Интересно, каким образом он собирается решать вопрос с Альбиной?

Не обращая внимания на ее сарказм, Демин спокойно закурил, выпустил дым и произнес:

— Сонь, я тут подумал… словом, давай жить вместе.

Эти слова ее насторожили. Насторожили потому, что она уже отчаялась их услышать.

— Это предложение?

— Ну да.

— То есть ты хочешь на мне жениться?

— Ну не то чтобы… Поживем какое-то время вместе, а там видно будет. Спешка ведь необходима только при ловле блох, сама понимаешь…

Про блох это было лишнее, но Соня знала, что согласится. Она не могла не согласиться. И он тоже это знал — возможно даже, лучше, чем она сама.

13

Соня вошла в свою квартиру с бутылкой мартини в фирменном пакете. Она не появлялась здесь полгода, вернее, даже девять месяцев. За это время можно было родить ребенка, но сейчас Соня благодарила Бога за то, что у нее нет хотя бы этой обузы. Хотя, может быть, с ребенком на руках она бы не решилась… Она заперла дверь, огляделась, словно не узнавая свое жилище и прошла в комнату, в пыльный, нежилой полумрак.

Эту квартиру она не стала никому сдавать, хотя ей приходилось каждый месяц выплачивать проценты по кредиту. Просто ей не хотелось, чтобы в ее доме находились чужие люди, спали на ее постели, мылись в ее ванной… Брезговала. Денег и так хватало, так что она могла себе это позволить. Несколько горшков с декоративными растениями она отдала соседке, чтобы те не погибли.