Люси Монро - Долгая помолвка Страница 15

– Но согласишься сейчас, потому что ты беременна.

– У нас нет выхода. Ребенок заслуживает самой лучшей участи. Иначе он будет отброшен в сторону как непризнанный отпрыск будущего короля.

– Я никогда не откажусь признать своего ребенка.

– Ты знаешь, о чем я говорю.

– Не знаю.

– Не важно. Наш спор только усиливает мой токсикоз.

Побледневшая кожа Анджелы свидетельствовала о том, что она говорит правду. Захир мысленно отругал себя. Сейчас не время для взаимных обвинений. Что сделано, то сделано. Анджела явно нуждается в заботе.

– Тогда мы не будем спорить.

– Спасибо. – Она вздохнула, закрыв глаза, и, по-видимому, сконцентрировалась на своем дыхании.

Когда водитель открыл дверцу, Захир не стал терять время и, наклонившись, помог Анджеле выйти из машины. Как только она оказалась на тротуаре, он подхватил ее на руки.

Анджела тихо вскрикнула:

– Что ты делаешь?!

Их ослепили вспышки фотокамер, и Захир понял, что рано или поздно снимки появятся в желтой прессе.

– Я забочусь о тебе. Ты явно нуждаешься в помощи.

– Газеты напишут о нас всякие небылицы. Представляешь подписи к этим фотографиям?

– Через несколько недель в их распоряжении будет правдивая информация.

– Мы не должны публично распространяться о… – Опасливо оглядевшись, Анджела закрыла рот.

Захир понес ее к дому, пропустив вперед одного телохранителя. Остальные прикрывали их сзади.

– Такие вещи нельзя скрывать. Лучше рассказать самим о счастливом событии, опередив таблоиды, чем потом опровергать различные домыслы и слухи.

Анджела уронила голову ему на плечо:

– Я хочу, чтобы об этом пока никто не знал.

– Обсудим это позже, – сказал Захир, преисполнившись решимости больше не волновать ее спорами.

Анджела сидела на высоком барном стуле в своей кухне и с изумлением наблюдала, как Захир умело заваривает мятный чай.

– Странно видеть, что наследник трона хлопочет на кухне, – заметила она, радуясь возможности уйти от напряженной темы разговора.

За последние несколько недель Анджела изменилась. Столкнувшись с реальностью, она почувствовала, что сильно повзрослела. Догадавшись, что беременна, Анджела рассталась с остатками наивности. Она была шокирована тем, что испытывает радость, поскольку носит под сердцем ребенка Захира, и эту радость не смогли омрачить мысли о том, какие последствия может повлечь за собой ее беременность.

Она сделает все, что в ее силах, чтобы обеспечить ребенку достойную жизнь, но это не означает, что прямо сейчас стоит говорить об этом. Сейчас Анджела смотрела на Захира, ощущая нечто особенное, не похожее на тошноту.

Он пожал плечами, наливая кипяток в заварочный чайник.

– По словам моей матери, неспособность делать что-то простое, типа заваривания чая, свидетельствует скорее о лени, чем о богатстве.

– Не сомневаюсь, что Лобелия согласилась бы с ней.

– Твоя мать – очень разумная женщина.

– Неужели разумная женщина стала бы жить с мужчиной, который, чтобы заставить ее вновь забеременеть, стал ей изменять? – В ее тоне прозвучало скорее любопытство, чем горечь.

Поняв, что забеременела, Анджела многое пережила. Не сразу она смогла осознать, как переменилась ее жизнь, а когда это произошло, она примирилась со многими вещами. Все свои силы теперь следует отдавать настоящему, и не стоит зацикливаться на прошлом своей семьи.

Захир поставил на маленький столик из кованого железа две чашки и чайник:

– Такова жизнь.

– Мне кажется, я наконец поняла, что между ними произошло.

– Твоя мать выбрала, на ее взгляд, меньшее из двух зол, – произнес Захир таким тоном, будто сам испытал нечто подобное.

Анджела не удивилась этому. В его положении это более чем вероятно. Тем не менее она предупредила:

– Я бы так никогда не поступила.

– Ты не можешь поверить в то, что я окончательно расстался с Эльзой?

– Нет, верю, но на свете есть много других Эльз.

– Меня они не интересуют.

– Надеюсь, это правда.

– Ты не веришь моему слову? – Шок Захира был почти комическим.

Анджела налила чай, добавив в свою чашку ложку сахара:

– Не совсем.

– Что значит «не совсем»?

– Сейчас я верю, что у тебя никого нет, но сомневаюсь в будущем.

– Не сомневайся.

Анджела хотела рассмеяться, но вместо этого просто покачала головой:

– Если бы это было так легко.

– Будет легко.

– Некоторые гарантии значительно облегчат дело.

– Ты собираешься выдвинуть условия?

– Да.

– Ты выйдешь за меня замуж при некоторых условиях, несмотря на то что беременна от меня? – В свою чашку он положил не одну, а целых три ложки сахара.

Анджела знала о его пристрастии к сладкому, хотя мало кто об этом подозревал. Захир не ел десерты, но он пил какао и клал очень много сахара в кофе или чай. Увидев проявление этого пристрастия сейчас, Анджела слегка успокоилась. Она поняла: ничего не изменилось.

Захир был все тем же мужчиной, в которого она влюбилась давным-давно, тем же мужчиной, за которого она много лет готовилась выйти замуж.

– Да, – повторила она.

– Наверное, они мне понравятся.

– Нет.

Анджела не собиралась подслащивать свои слова, как бы он ни любил сладкое. Ей было необходимо обрести хоть какую-то уверенность в своем будущем.

Анджела, возможно, уже не была наивной выпускницей университета, верившей в то, что она может провести всего одну ночь с любимым мужчиной и сразу же забыть об этом, но она все-таки не теряла надежды. Все зависело от того, согласится ли Захир выполнить ее условия.

Он сел на стул, держа чашку в одной руке и внимательно глядя на Анджелу:

– Я весь превратился в слух.

Сделав глубокий вдох, Анджела бросилась в бой:

– Я хочу, чтобы ты предоставил мне право забрать ребенка в США и воспитывать его там, если у тебя появится любовница.

Она ожидала взрыва негодования, но ничего подобного не случилось. Захир продолжать сидеть на стуле, молча попивая чай, и лицо его оставалось невозмутимым.

– Тебе нечего сказать? – поинтересовалась Анджела.

– Я понял, что условий несколько, потому что ты произнесла слово «условия» во множественном числе.

– Да. – Неужели он на самом деле спокоен или только хочет казаться таковым? – Именно это я имела в виду.

– Я не сомневался.

– Ты не злишься?

– Это условие не шокировало меня.

– Но…

Захир никогда не допустит, чтобы его дети воспитывались за пределами королевства Зохра. Анджела, поколебавшись, в конце концов сказала об этом.

– Конечно, не позволю, – подтвердил он, – но я понимаю твое желание выяснить, буду ли я способен на измену.

Возможно, Захир не стал бы хранить верность исключительно ради нее. Однако Анджела была уверена, что он будет верен ей ради их детей и ради трона, который он так оберегает.

Ощутив легкое головокружение, оттого что он принял ее первое условие и она преодолела самый трудный барьер, Анджела произнесла:

– Я рада, что ты не обиделся.

– Я обиделся бы, если бы думал, что твое требование основано на отсутствии доверия ко мне.

– А ты так не думаешь? И ты уверен, что в будущем у тебя не будет любовниц?

– Эльза была у меня до нашей официальной помолвки.

– Ты говоришь так, словно мы уже помолвлены.

– В некотором отношении – да. Точно так же я считаю, что трон Зохра принадлежит мне. Однако он еще не мой, пока отец своей милостью не передал его мне или не окончил свои дни на земле.

– Значит, ты все-таки видишь различия.

– И ты считала, что хорошо меня знаешь? – В голосе Захира наконец-то прозвучала обида, которую, по мнению Анджелы, он должен был бы проявить раньше.

– Я считала, что знаю, но потом получила эти фотографии.

Захир поморщился:

– Понятно.

– Теперь мне ясно, что я была безнадежно наивна, но эти фото буквально убили меня, – призналась Анджела.

Ей не составило труда понять выражение его лица. На нем отражалось откровенное возмущение.

– Ты думала, что я буду хранить тебе верность после договоренности между королями?

– Да. – До Анджелы дошло, какой глупой она была. Это всего лишь фантазия девочки-подростка, и она никогда не пересматривала ее с точки зрения взрослой женщины. – Представляешь, думала.

– Когда я соглашался на брак с тобой, мне было двадцать четыре года. А тебе – тринадцать лет.

– Ты хочешь сказать, что тебя не разозлило бы, если бы я завела любовника, став взрослой?

Захир открыл рот, затем снова закрыл его, потом пробормотал:

– Умный ход. Каковы остальные твои условия? – помолчав, хмуро спросил он, явно не желая обсуждать свою приверженность двойным стандартам.

– Их всего два.