Трейси Вульфф - Испытай меня возбуждением (ЛП) Страница 15

— Ты знаешь, что не можешь продолжать так делать, верно?

— Как делать? — спрашивает он, делая большой глоток своего напитка.

— Набрасываться на парней, потому что ты обеспокоен состоянием моей задницы.

Мгновенно его глаза меняют цвет с сочной летней травы на цвет тёмного, густого зелёного леса.

— Меня беспокоит состояние моего казино. Не уверен, какую к чертям политику вел здесь мой отец, но я против того, чтобы мои работники подвергались сексуальным домогательствам на работе. Любой из моих сотрудников, — подчеркивает он. — Не только ты. Я уже провёл встречу со старшим персоналом на эту тему.

Возмущение в его голосе успокаивает меня так, как не смогло бы успокоить ничто иное. Ох, я не настолько наивна, чтобы думать, что он заботится обо всех своих сотрудниках, приглашая в офис на обед из пиццы. Знаю, что ко мне особое отношение, потому что он хочет меня трахнуть, но в то же время, мне нравится, что это не только из-за меня. Что у него есть принципы вести честную игру, которая выходит за рамки того, что хочет его член.

Всё равно, я чувствую, что обязана предупредить его.

— Таким образом, ты начнёшь терять клиентов.

— Это не те клиенты, которыми стоит дорожить.

— На самом деле это не решит твои рабочие проблемы.

Он прищуривается, и впервые с тех пор как я встретила его, Себастьян выглядит высокомерно. Не просто немного заносчивым. Нет, он выглядит как все богатые мужчины, обладающие властью заставить людей прогнуться под его надменностью. Если это так очевидно мне, то Бог знает, как это влияет на кого-то ещё. Я так заведена, что поджимаю пальцы ног. Это проблема. Действительно, серьезная проблема.

— Кто-то же должен принимать такие решения? — спрашивает он. — Это моё место.

Я не отвечаю, но мы оба это знаем. То, что «Атлантис» — место его отца, и хотя он может быть блудным сыном, который вернулся назад, это всегда будет тот отель, который построил Ричард Кейн.

— Я не утверждаю, что ты должен сидеть сложа руки, делай что хочешь. Но я считаю, что твои правила хорошие. Впрочем, мужчины с деньгами настоящие козлы. Так показывает опыт.

Он удивлённо поднимает бровь.

— Ох, серьезно?

— Да, серьёзно. Возможно, бывают исключения.

— Только возможно?

— Я отложила вынесение окончательного приговора до тех пор, пока у меня не появится немного больше фактов.

Он кивает, будто я произнесла что-то, в чём есть смысл, когда в действительности, я даже не уверена, о чём говорю. Пытаюсь сдержаться, пытаюсь контролировать себя. Ведь влюбиться в богатого парня — владельца казино, ради Бога — это настолько за пределами моих планов на ближайшее десятилетие, что я едва понимаю, зачем нахожусь здесь, в его кабинете; ем пиццу и болтаю с ним, когда должна была взять пакетик чипсов и пойти в комнату отдыха для персонала.

— Всё, что я хочу сказать — это то, что ты можешь установить правила, как ты хочешь, чтобы они себя вели. Ты можешь, даже применять их. Но если им не понравятся твои ограничения, они найдут другое казино, чтобы проиграть свои двадцать миллионов долларов и ты потеряешь своих Китов, и большую часть своей прибыли.

— Я ценю твоё беспокойство, — говорит он мне. — Я знаю. Но у меня есть довольно хорошее предчувствие по поводу прибыли «Атлантиса». И если на некоторое время в целях защиты моих сотрудников, нам придётся претерпеть финансовые убытки, то всё нормально, я справлюсь с этим.

— Ты же не серьёзно? — спрашиваю я. — Никто в здравом уме не станет говорить такое.

— Я стану. И более того, я именно так и поступлю, — он поднимается и наливает мне ещё пенного напитка, я отпиваю из стакана, едва ли в состоянии его проглотить.

— Что ты делал последние десять лет, когда ушёл? Жил в стране фантазий? В реальной жизни такое не сработает.

— Я был финансовым директором одного из крупнейших благотворительных фондов в мире. И в реальной жизни работает и не такое, если ты хочешь, чтобы оно работало.

— Да, хорошо. Если бы это было так… — я останавливаюсь прежде, чем успеваю сказать слишком много. Но неудивительно, что Кейн так наивен. Он провёл годы, работая на благотворительность, а я… я живу в жизни, где поступают совершенно иначе.

Но Себастьян не позволяет мне оставить мысль незаконченной. Я вижу это по хищному блеску в глазах и резкому передёргиванию плечами задолго до того, как он повторяет:

— Если бы это было так?

Я подбираю ответ, который удовлетворит его, но всё-таки позволит мне сохранить мои секреты.

— Если бы это было так, я бы не стала тратить свои ночи, работая на четырехдюймовых каблуках, лавируя между мужчинами, у которых денег больше, чем манер.

— Ты знаешь, что не должна этого делать.

Тревожный звонок… Всё замирает, и я настороженно наблюдаю за ним.

— Что это значит?

— Эти мужчины и казино. Есть и другая работа, которую ты можешь выполнять.

— Конечно, я не получаю чаевых по несколько сотен долларов за ночь. И к сведению, я не нуждаюсь в тебе и не жду, что ты как рыцарь в сияющих доспехах, бросишься исправлять мою жизнь за меня. Я учусь на собственных ошибках.

— Ты абсолютно права.

Голос звучит вполне искренне, когда он это говорит, но я до сих пор не вижу на его лице никаких признаков насмешки или сарказма. Не могу их увидеть, но это не значит, что я ему доверяю. Кейн может быть профи по защите прав рабочих, но парень всё равно остаётся богатым пареньком из Лиги плюща. Я ходила в школу с такими ребятами. Я знаю этот тип людей. Никто из них не поверит, что работа официантки в казино — это работа, за которую стоит бороться.

Себастьян делает ещё один глоток своего пива, наблюдая за мной поверх края стакана.

— Ты мне не веришь.

— Я не не верю тебе. Просто пытаюсь выяснить, сколько дерьмовых ситуаций ты сможешь вынести, как думаешь.

— Большинство из них, — говорит он мне с усмешкой.

— Что же, довольно честно.

— Я всегда честен. Ложь для слабаков.

— Или отчаявшихся, — чувствую своим долгом, сказать это ему.

— Возможно.

Не возможно. Никогда не было. Меня бы здесь не было, я бы не жила такой жизнью, если бы у меня были другие разумные альтернативы.

— Слушай, давай уже ближе к делу? У меня есть только несколько минут, прежде чем я должна буду вернуться к работе.

— Отлично. Давай ближе к делу.

Я жду, когда он что-нибудь произнесёт, что действительно объяснит мне, почему я здесь, но он просто откидывается на спинку стула, закидывая лодыжку на колено другой ноги, и смотрит на меня глазами, которые видят слишком многое.

Я признаю, что он заставляет меня ждать его, чтобы доказать, что я имею такое же самообладание, какое есть у него. Но часы тикают, и с каждой минутой, которая проходит, мой желудок сжимается, а ладони потеют. Я ненавижу это чувство, ненавижу терять контроль, но он вынуждает меня. И ещё больше я ненавижу тот факт, что возможно, мне придётся остаться без ответов, которые я так отчаянно хочу получить.