Кэрол Мортимер - Исполнение желаний Страница 15

– А чем ты сегодня вечером намерена заняться, дорогая?

Энни недоуменно заморгала, когда поняла, что вопрос Селии обращен к ней. Что же ей делать после того, как она уложит Джессику в постель? Ее нормальный распорядок был полностью нарушен с тех пор, как собралась вся семья.

– Мне надо нашить ярлычки на школьную форму Джессики, – отважилась сказать она. – А потом я, возможно, отправлюсь в библиотеку и выберу себе там книгу, если вы не против. – С первого дня работы здесь Энни была очарована библиотекой семьи Даймонд. Она всегда была страстной читательницей, и огромная комната на первом этаже дома Даймондов, в которой располагалась библиотека, казалась ей пещерой Аладдина.

И поскольку ее жизнь в данный момент походила на донельзя запутанный клубок, забыться в чьем-то чужом, пусть вымышленном мире представлялось довольно заманчивой перспективой.

Селия весело улыбнулась.

– Прекрасная мысль. Пользуйтесь библиотекой, когда только захотите.

Энни внимательнее пригляделась к этой умудренной жизненным опытом женщине: в голосе Селии звучали теплые, дружеские нотки!

– Спасибо, – с легким удивлением поблагодарила она.

– А теперь мне предстоит закончить свой туалет.

Пожилая женщина плавно поднялась из кресла и рассеянно потрепала черные кудряшки Джессики.

– Уверена, что мать Давины наденет нечто красивое и элегантное. Она всегда так одевается!.. – Селия раздраженно сморщила нос, начав в который раз просматривать обширный строй своих нарядов.

Мать Давины… Так это родители Давины будут на званом обеде сегодня вечером! Несомненно, с тем чтобы всем вместе обсудить свадебные приготовления…

Энни уложила Джессику в постель. Ей даже удалось, не отдавая себе отчета в том, что она занимается скучной работой, нашить именную бирку на новую зимнюю форму Джессики. Она прошла в библиотеку, но все ее мысли были только об одном: обсуждение приготовлений к свадьбе определенно было одной из главных тем за обедом!

А что же она, Энни? Неужели Руфус прав, и она всего лишь еще одно безрассудное увлечение Энтони, которые, судя по всему, он позволял себе многие годы? Неужто он просто играет ее чувствами и в конце концов женится на Давине?

Что же это такое! Она такая счастливая приехала сюда работать, ей нравилось быть с Джессикой, и вот теперь из-за связи с Энтони, о чем на первых порах и не помышляла, она ставит все под угрозу. Ей не хотелось уходить; она отчетливо осознала этот факт сегодня днем, когда подумала, что, вернись Руфус навсегда домой, Джессика больше не будет нуждаться в ней.

Не отдавая себе в том отчета, она принялась тихо плакать; о чем или о ком – сказать не могла, так все перепуталось в голове. Одно она знала точно: какие бы у нее ни были отношения с Энтони… до сих пор не подобрала им названия… с ними должно быть покончено.

Покончено! Так они по-настоящему никогда и не начинались, разве что в ее наивной головке. Руфус прав: в области чувств она совершенно неопытна и впечатлительна…

– Я же сказал вам, что он не стоит того!

Энни резко взглянула на человека, о котором только что думала. В белоснежной рубашке и черном смокинге Руфус казался более высоким. Выражение лица, когда он уверенной поступью вошел в библиотеку и захлопнул за собой дверь, было таким мрачным, что Энни отшатнулась.

– Он не стоит ваших слез, – зло произнес Руфус. Он пересек комнату твердыми, решительными шагами и слегка встряхнул Энни. – Прекратите реветь, Бога ради! – жестко сказал он, и на его лице появилось выражение ярости.

Раздражение Руфуса заставило ее осознать, насколько она глупа, и от этого девушка зарыдала еще сильнее.

– Энни! – Руфус снова встряхнул ее. – Боже мой!

Чем больше она плакала, тем сильнее в нем росло раздражение.

Она прилагала все усилия, чтобы прекратить рыдания, однако то обстоятельство, что Руфус явился свидетелем ее унижения, казалось, лишь усугубляло положение. Что он подумает о ней, когда она показала себя такой идиоткой из-за какого-то ловеласа? Пожалуй, решит уволить ее по той или другой причине: она доказала, что от нее одни только неприятности!

– Джессика говорила вам, что следует упоминать имя Божье только в молитве, – напомнила Энни, глотая слезы.

Казалось, ее слова нисколько не подействовали па Руфуса: его неудовольствие лишь нарастало.

– К черту то, что говорит Джессика, – проворчал он. – И к черту то, что скажет Энтони! – Когда он заглянул ей в глаза, то по-прежнему держал ее руки в своих. – О, к чертям все, – пробормотал он, склонив голову и впившись ртом в ее губы.

Яростно. Собственнически.

Ошеломление Энни было настолько велико, что она даже не попыталась освободиться от его крепких объятий, пока его губы продолжали срывать поцелуи с ее уст. Она целовалась и прежде… совсем недавно… но не так.

А затем, казалось, гнев покинул Руфуса: его руки больше не стискивали ее стальным обручем, а нежно прижимали к телу. Прикосновения его губ заставляли ее пульс беспорядочно биться, когда она медленно отвечала на его ласки: ее руки неторопливо двигались по его плечам, а сама она, чтобы продлить поцелуй, встала на цыпочки.

Руфус принял этот призыв: он слился с ее губами, отчего по телу девушки пробегали жаркие волны.

Энни вся дрожала, полная желания; ей не хотелось, чтобы это удовольствие закончилось…

Но неожиданно Руфус оттолкнул ее от себя, и глаза его снова потемнели.

– Ты не влюблена в Энтони, – холодно сказал он. – Ты никого не любишь. Будь ты влюблена, ты бы меня так не целовала. В общем, прекрати свои рыдания и возвращайся к тому занятию, за которое тебе платят, – присматривай за Джессикой! – Резко повернувшись на каблуках, он, хлопнув дверью, вышел из библиотеки.

Энни смотрела ему вслед удивленными глазами. Ее растерянность… и отчаяние… были полными и совершенными.

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Что происходит между тобой и Руфусом?

Энни только что спустилась по лестнице из детской с остатками завтрака на подносе. После последнего короткого разговора они с Энтони не виделись. Фактически сегодня она еще не встречалась ни с кем из членов семейства Даймондов, за исключением Джессики. Кроме того, Энни не знала, с каким лицом появится перед Руфусом после того, что произошло между ними прошлым вечером.

Она испуганно взглянула на Энтони… конечно, ему неизвестно, что Руфус поцеловал ее. И что важнее: она ответила поцелуем на поцелуй.

– О чем ты? – настороженно спросила она, выставив перед собой поднос: слишком уж зло смотрел на нее Энтони.

– Опусти этот проклятый поднос, – раздраженно приказал он и, не дожидаясь, когда она сделает это сама, вырвал его из ее рук и бесцеремонно брякнул на стол, что стоял посреди огромного коридора. Одна из чашек перевернулась, хотя, по счастью, ничего не разбилось. Казалось, Энтони, сердито обернувшегося к ней, это нисколько и не беспокоило. – Руфус минуту назад сообщил мне, что ты отправляешься в Лондон на несколько дней, – прокурорским тоном сказал он ей.