Эйлин Колдер - Расторгнутая помолвка Страница 15

Элен видела, что он почти вне себя от возбуждения. Целуя ее, Николас выдергивал шпильки из прически, пока черные как смоль блестящие волосы не упали на молочно-белые плечи. Медленными круговыми движениями он гладил ее спину, плечи, приближаясь к груди, и, когда она уже не смогла сдержать стон, вздрагивая под этими ласками, его длинные тонкие пальцы подобрались к соскам, нетерпеливо восставшим под нежным шелком бюстгальтера. Николас одним быстрым движением расстегнул его — нежные полушария обнажились.

Он слегка отстранился, рассматривая это чудо, и груди ее покрылись нервными мурашками под его жадным взглядом. Николас наклонился и взял в рот набухший розовый сосок. Острое жало возбуждения пронзило низ ее живота.

— Ник!— беспомощно прошептала девушка.

Остановись, хотела она попросить, но для слов не осталось сил, его губы, его язык продолжали ласкать ее груди. Откуда ей было знать... Кто мог рассказать ей... каким сокровенным, каким прекрасным, каким особенным может быть это ощущение?!

Целуя ее, Николас раздевался сам, но вместо смущения, которое, казалось бы, должно было непременно прийти, Элен при виде его могучего обнаженного тела испытывала странную смесь удовольствия и страха: вдруг то, о чем она мечтала во сне, исчезнет, вернется в страну грез?

Он расстегнул сорочку, и она помогла снять ее, сгорая от нетерпения, желания прикоснуться к его обнаженному торсу, ощутить под пальцами жесткие волоски на груди... Он задохнулся от наслаждения, и поцелуи его стали горячее. Их жар воспламенял, и Элен не возражала, когда он уложил ее на мягкий ворс ковра.

Девушка успела поймать сияющий взгляд мужчины, когда он опустился перед ней на колени и его губы начали путешествие по ее телу, лаская каждый его дюйм, каждую ложбинку, каждую выпуклость. Элен в исступлении запрокинула голову, когда он языком исследовал маленький кратер пупка и стал прокладывать путь к темному треугольнику, скрытому под прозрачными трусиками. Она замерла от предвкушения того, что с ней должно вот-вот произойти, чувственное восприятие происходящего многократно усилилось.

Николас поддел кончиком пальца край бикини, и тонкое кружево разорвалось с тихим обворожительным звуком. Его пренебрежительное отношение к дорогостоящему белью повергло Элен в трепет, вызвало новую волну возбуждения.

Она заметила его улыбку, когда последний предмет туалета оказался отброшенным прочь, видела, как наполняется желанием его взгляд, не отпускающий ее обнаженного тела. Она вскрикнула от удовольствия и испуга, когда он нежно развел ее бедра и стал целовать нежный, покрытый пушком лобок.

— Нет,— взмолилась она, но тело, трепещущее от наслаждения, с ней не соглашалось.

— Да,— прошептал он, отыскав языком горящее от возбуждения заветное местечко. И тут Элен осознала, что ступила на тропу, с которой не будет возврата.

— Нет!— сказала она еще раз, но ее возражение стало последней, замирающей нотой протеста. Было уже поздно, потому что, сама себе не веря, девушка двигалась искушению навстречу, чувствуя, как волны чистого, ни с чем не сравнимого наслаждения уносят ее, стонущую, обессиленную, бьющуюся в мужских объятиях.

Элен готова была смеяться и плакать, она дрожала то ли от счастья, то ли от невозможности вынести накативший на нее шквал эмоций. Ник гладил ее, успокаивая, ожидая, пока возбуждение немного спадет, а потом, лаская снова, пока где-то в глубине ее тела не начала подниматься новая теплая волна. Тогда она сама начала играть с его сосками, целуя их так, как делал это он.

Взглянув на любовника, Элен увидела, что он закрыл глаза, приоткрыл рот в таком невыразимом восторге, что она осмелела, скользнув пальцами вниз, чтобы коснуться его столь же интимно, как это делал он. При первом же прикосновении у нее, перехватило дыхание... О, какое невыразимое ощущение испытываешь, вот так его трогая!

Элен чувствовала, как по его телу пробежала дрожь, как под ее пальцами восстает плоть, и, желая попробовать его так же, как он ее, наклонилась и, широко раскрыв коралловые губы, приникла к заветному месту.

Она слышала, как он застонал от удовольствия, однако в тот же миг нежно, но настойчиво остановил ее, усадив на себя.

— Нет,— сказал он твердо.

— Да,— запротестовала она. Николас рассмеялся.

— Ты, наверное, начиталась книжек о том, что такое роковая женщина — мечта любого мужчины. Так вот, давай пропустим эту страницу. Не хочу суррогата, по крайней мере сейчас, в первый раз. Я так долго мечтал об этом, что не хочу ничего, кроме настоящего. Кроме тебя, Элен.

— Но ты делал это для меня,— продолжала настаивать партнерша,— почему же мне нельзя?

Элен не могла не заметить удивления Ника. Его лицо выражало целую гамму чувств. Он был не только возбужден ее настойчивостью, удивлен, очарован... Он был шокирован!

— Не думал, что так будет,— проговорил он, поглаживая пальцем ее напрягшийся сосок.— Ты оказалась очень отзывчивой...— И закрыл ей рот поцелуем.

Только с тобой, мысленно ответила она, вспоминая других мужчин, пробовавших возбудить ее и вызывавших отвращение при первом же поцелуе.

— Господи, Элен,— выдохнул он, сжимая руки на ее талии.— Ты просто великолепна. Великолепна!

Девушка чувствовала, как растет напряжение, а вместе с ним и возбуждение, наполняя ее невыразимым восторгом, унося прочь все мысли, затуманивая сознание. Все ушло, остались только ласки, о которых она столько мечтала. Элен едва верила в то, что это не сон и они с Ником действительно лежат нагие в объятиях друг друга. Сердце парило где-то в небесах, а кровь стучала в ушах так, что она боялась умереть, если он не возьмет ее прямо сейчас. Она отважно приподнялась над ним, только одно легкое движение отделяло их от полного слияния.

— Пойдем на кровать,— прошептал он хрипло, но вместо ответа она вызывающе дерзко обхватила его бедра ногами. Элен увидела, как приоткрылся его упрямо сжатый рот, как Ник скользнул взглядом по ее полному страсти лицу и понял, что борьба окончена.

— Чертовка,— шептал он у самых ее губ,— ты маленькая красивая чертовка!

Затем, быстро уложив ее на спину, Николас вошел в нее с неуемным, ничем не сдерживаемым наслаждением.

***

Элен проснулась на чужой широкой кровати и, как только сознание вернулось к ней, вспомнила, где находится и что произошло ночью. Что-то тяжелое придавило ее бедро... Нога Николаса! А этот ритмичный звук был не чем иным, как его дыханием.

Она лежала ни жива ни мертва, затаив дыхание, боясь разбудить Ника неосторожным движением. Он может почувствовать, что она не спит. Ей казалось, что он узнал о ее теле все за одну долгую ночь любви. Подумать только, еще накануне она была совершеннейшим профаном в эротике, а теперь могла бы сама написать еще одну, самую яркую главу к «Тысяче и одной ночи».