Кэтрин Гарбера - Любовница или жена? Страница 15

     — Кто дал тебе право говорить так? — холодным тоном спросил Джереми, привлекая Изабеллу к себе.

     — Если она не обслуживающий персонал, то кто же? Платье, конечно, ничего, но...

     — Разве это твое дело, Люсинда? — с милой улыбкой спросила Изабелла, но ее глаза сверкали от гнева. — Ты забыла, что мы больше не подруги?

     — А кто в этом виноват?

     — Ты хочешь сказать, что это моя вина?

     Изабелла молча бросила на нее презрительный и, как показалось Джереми, немного грустный взгляд.

     Обе женщины замолчали, но напряжение между ними все еще витало в воздухе. Джереми был уверен, что это имеет отношение не столько к сегодняшнему вечеру, сколько к тому, что произошло между ними в прошлом.

     — Думаю, нам пора вернуться к столу, — сказал он, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

     — Ты абсолютно прав. — Люсинда круто повернулась на каблуках и направилась к столу в гордом одиночестве.

     — Хочешь поговорить об этом? — спокойно спросил Джереми.

     Изабелла медленно, но решительно покачала головой. В ее глазах застыла грусть.

     — Белла...

     — Джереми, пожалуйста. — Ее голос сорвался, но она быстро овладела собой. — Думаю, не стоит нам обсуждать мое прошлое. Ты не мой психолог, а я всего лишь твоя любовница.

     — Да, ты всего лишь моя любовница, — внезапно помрачнев, повторил он.

     Изабелла взглянула на него, но Джереми больше не произнес ни слова.

     Наконец утомительный ужин закончился.

     Джереми вел машину молча. Изабелла также не проронила ни слова.

     Она была недовольна собой. Опять Люсинде удалось испортить ей вечер. Более того, из-за Люсинды она испортила вечер Джереми. Иначе с чего бы ему так хмуриться?

     Нужно извиниться перед ним и попытаться сгладить возникшие между ними разногласия прежде, чем они приедут к нему. В том, что Джереми везет ее к себе, у нее не было и тени сомнений.

     Изабелла сидела и думала, что именно нужно сказать. Но в голову ничего, кроме банального «извини», не шло. Однако по какой-то странной причине она не могла заставить себя произнести ни слова. Ведь тогда бы ей пришлось объяснять, за что именно она просит прощения. Но в том-то и дело, что ей вовсе не хочется вновь упоминать имя Люсинды!

     Когда они приехали к нему домой, думать стало еще труднее. Ее губы до сих пор горели от его поцелуев, и Изабелла томилась от желания почувствовать его руки на своем обнаженном теле. Она кинула на него быстрый взгляд.

     Джереми поиграл ключами от автомобиля и положил их в карман. Изабелла шла чуть сзади.

     — Джереми...

     — Да. — Не глядя на нее, он остановился у комнаты с домашним кинотеатром.

     Все ясно, вздохнула она. Его обидело ее нежелание быть с ним искренней. Но, черт возьми, у нее есть на то причины!

     — Джереми, понимаешь... — начала она.

     Он повернулся к ней, надменно подняв бровь. Она грустно улыбнулась и продолжила:

     — Помнишь, я уже говорила, что иногда ты бываешь высокомерен? В такие минуты мне с тобой очень сложно. Когда что-то выбивает меня из колеи и задевает сильнее, чем я хочу это показать, я прячусь в раковину, а бывает, просто сбегаю от разговора.

     — И что? — Он прислонился к стене и сложил руки на груди.

     — Но я не всегда была такой, — призналась она. — Думаю, я сильно изменилась в то лето, когда мне исполнилось пятнадцать. — Горло сдавило от воспоминаний, и Белла замолчала.

     — В то лето произошло что-то особенное? — подождав несколько секунд, спросил он.

     Изабелла тяжело вздохнула.

     — В то лето моя мама начала работать в доме Кэннонов горничной. До этого я и Люсинда были лучшими подругами... Иногда я помогала матери. Это было... унизительно, а в пятнадцать лет все ощущаешь так остро... Ты не можешь представить, каково это. — Она сглотнула. — Тогда я была другой. Я не умела притвориться, что мне все равно, и предпочитала нападать первой.

     — Понимаю. От старых привычек избавиться трудно, а от своего характера тем более.

     — Что ты имеешь в виду?

     — Твою прямоту.

     — Может, здесь ты и прав, но...

     — Выпьешь чего-нибудь? — перебил он. — Затем мы можем подняться наверх.

     Он произнес слова, которые Изабелла хотела услышать от него уже давно, как-то обыденно и почти безразлично.

     — Джереми, — тихо сказала она. — Пожалуйста, не будь таким, не разрушай нашей друж... наших хороших отношений, — поправилась она. — Мы всегда ладили. Что мне сделать, чтобы все стало по-прежнему?

     Он потер шею, но не ответил. Однако в этом простом жесте было столько чувственности, что ее кровь вскипела.

     Она никогда особенно не стремилась к мужскому обществу, и тем более была далека от того, чтобы навязываться мужчинам. В ее жизни был только один ухажер, но он никогда не вызывал в ней и малой части тех чувств, которые возбуждал в ней Джереми одним лишь взглядом. И вопреки всему она верила, что с Джереми сможет познать силу настоящей страсти, которая окрыляет и придает существованию новый смысл.

     — Заходи. — Джереми отделился от стены и зашел в комнату.

     Она последовал за ним.

     — Мне понравились Фредерик и Мэри, — сказала она первое, что пришло в голову. Лишь бы не ощущать напряжения, повисшего в воздухе! Сказала и пожалела, потому что вспомнила, как увидела Джереми в баре с Люсиндой. Естественно, разговор шел о ней.

     — Думаю, ты им тоже понравилась. В субботу на яхте я устраиваю вечеринку в их честь.

     В Изабелле сразу проснулась ее деловая жилка.

     — Ты хочешь обратиться ко мне за помощью в организации? Моя компа... — Она забыла, о чем хотела сказать, когда Джереми развязал галстук и расстегнул две верхние пуговицы рубашки.

     — Нет. — Он словно и не заметил, как она замерла на полуслове. — Я хочу, чтобы ты просто присутствовала на ней.

     — Но ты ведь знаешь, что моя компания — лучшая по организации такого рода мероприятий, — не сдавалась она.

     — Безусловно. — Джереми прижал палец к ее губам, призывая к молчанию. — Белла, я не хочу сейчас говорить о делах. Ты должна думать не о том, как устроить вечеринку, а о том... — Не отрывая от нее взгляда, он очертил пальцами контуры ее губ, которые мгновенно пересохли.

     — И о чем я должна думать? — еле слышно прошептала она.

     — Вспомни, что ты моя любовница, и ты сможешь ответить на свой вопрос сама, — подсказал он.

     Желание, которое она читала в его глазах, слышала в его голосе, ошеломило её. Ни один мужчина не выражал свою страсть к ней так открыто, как сейчас Джереми.