Натали Вокс - Поцелуй бабочки Страница 15

— Одри! — окликнули ее из столовой.

Она резко отпрянула от перил, нырнула в квартиру и захлопнула за собой дверь.

— Иду…

Видел ли ее Витторио? Слышал ли голос матери? Ну и пусть, ей все равно, с вызовом подумала она. Быстро поглядев в зеркало на свое пылающее лицо, она поняла, что обязана взять себя в руки, иначе Рико и мать обо всем догадаются. Одри пригладила волосы, глубоко вздохнула и пошла к столу.

Витторио вернулся в два часа ночи. Надо было признать, что вошел он на удивление тихо, стараясь никого не разбудить. Одри злилась на себя за то, что не может уснуть и ощущает потребность разобраться в своих чувствах, не подвластных разуму. Она не желала испытывать ничего подобного и не могла понять, почему продолжает думать об этом. Разве насмешек было не достаточно, чтобы избавить ее от томительного желания, происхождение которого казалось необъяснимым? Он не нравится ей!

А раньше нравился, ехидно прошептал внутренний голос. Нет! Витторио не относился к тому типу мужчин, который ей нравился. И это злило ее больше всего! Тело не желало подчиняться приказам разума. Она стояла на лестничной площадке, дрожа, как испуганная девственница, а он знал об этом — вот что было невыносимо! Он всегда все знал. Кроме того, Одри не оставляло ощущение мужских губ, прильнувших к ее рту, сильных пальцев, сжимавших ее предплечье…

Неужели Витторио и сейчас прошел мимо ее двери с иронической улыбкой? В том, что он смеялся над ней вечером, сомневаться не приходилось. Но почему? Что смешного в поцелуе? Хотелось встать с постели, прокрасться в его комнату, спросить…

Чудовищным усилием воли Одри заставила себя лечь и закрыть глаза. Хватит! Что ж, по крайней мере, она доставила удовольствие матери и Рико, познакомившись с их друзьями. А сама ты довольна? — спросила себя Одри. Разве тебя не радует, что ты сумела кого-то осчастливить? Разве ты не стремилась к этому? Да, и стремилась, и получала от этого удовольствие, но на уме было другое. Ты не могла ни на чем сосредоточиться. Лгунья, обругала она себя. Лгунья. Ты думала только о его поцелуе и о том страстном желании, которое он в тебе вызвал.

Утром Одри пошла с матерью по магазинам — не потому, что очень хотела этого, а просто надеясь отвлечься. Вскоре начался дождь, мать отправилась в парикмахерскую, и Одри неохотно вернулась домой.

Послонявшись из угла в угол и ища, чем бы заняться, она принялась читать взятую у Рико книгу по археологии, пытаясь уловить суть, и с облегчением отложила ее в конце дня, когда вошел отчим, с плаща которого стекали струйки воды.

— Привет, милая! Витторио дома?

— Нет, я его не видела.

— Жаль. Я нашел то, что он искал. — Он секунду помялся, выругался себе под нос, состроил унылую гримасу и недовольно проворчал: — Наверно, опять застрял на раскопках, а у меня нет ни секунды времени. Мне нужно встретиться с этими ребятами из миланского института. Ты занята чем-то важным?

— Нет, я ничем не занята. — Разве Одри могла сказать что-нибудь иное? Она и так слишком часто отказывала бедняге в его просьбах. — Хочешь, чтобы я нашла его? Передать ему записку?

— Пожалуйста, а? Я могу подбросить тебя…

— Да, конечно. Подожди минутку. Я только надену туфли и плащ. — Может, Одри пойдет на пользу увидеть выражение лица Витторио при свете дня. Может, хоть это отрезвит ее…

Она заторопилась в спальню, надела туфли на низком каблуке, схватила дождевик и в сопровождении Рико пошла к машине. Надо будет отдать Витторио записку и небрежно спросить, почему он улыбался. А что потом? — с иронией подумала Одри. Она вела себя как школьница. Стыд и позор! Наверное, женщины продолжают мечтать до конца жизни. Наверное, в шестьдесят лет она будет испытывать влечение к какому-нибудь скрюченному артритом старому полковнику…

Она тихонько фыркнула и залюбовалась городом, омытым дождем. Рико лавировал среди оживленного потока машин и вскоре выехал на вымощенную булыжником Аппиеву дорогу. Подскакивая на ухабах и не очень интересуясь тем, где находится Витторио, Одри смотрела на мокрые заборы и мелькавшие за окном виллы. Когда машина остановилась, она с удивлением поняла, что они оказались неподалеку от Сан-Себастьяно.

— Он здесь, — с облегчением воскликнул Рико, останавливаясь рядом с потрепанным красным «ситроеном» Витторио. Он поглядел на тропу, уходившую налево, и указал на нее пальцем. — Наверно, где-то там… Ты промокнешь, — тревожно сказал отчим и снова поглядел на часы. — Я не смогу подвезти тебя ближе.

— Неважно, — улыбнулась Одри. — Ты только скажи, куда идти.

Рико снова указал на тропу и объяснил:

— Придешь к яме, огороженной досками. Рядом с ней будет стоять… как это по-английски… сарай для встреч.

— Ясно, бытовка, — кивнула Одри. — Найду. А где записка?

— Минуту… — Он покопался в кармане и выудил листок бумаги. — Вот, отдай ему. — Обеспокоенно посмотрев ей в лицо, отчим добавил: — Ты не обидишься, если я попрошу тебя вернуться вместе с Витторио? Я освобожусь поздно.

— Да нет, поезжай. В крайнем случае я доберусь на автобусе или возьму такси.

Она нежно поцеловала Рико в щеку, вылезла из машины, подняла капюшон, помахала отчиму рукой и зашагала по узкой тропе. Зайдя за поворот, она увидела бытовку, а рядом с ней какой-то наспех нацарапанный знак, которого так и не разобрала. Три тяжелые металлические крышки прикрывали то, в чем безошибочно узнавался вход в раскопки, ближайшая крышка была отодвинута в сторону, из нее торчала лестница. Интересно, куда она вела? Может быть, прямиком в шахту метро?

Остановившись в нерешительности, Одри вздохнула, стараясь справиться с волнением. Она негромко постучала, затем подергала дверь и обнаружила, что та заперта. Одри обошла барак и заглянула в окно. Там никого не было. Что дальше?

Увидев лестницу, она подумала, что Витторио, должно быть, внизу, подошла и заглянула в отверстие. Видимо, где-то горел свет, потому что на стенах шахты мерцали слабые отсветы. И все же она не могла представить себе, что рискнет спуститься по лестнице, какой бы короткой та ни была.

— Витторио… — неуверенно позвала она и прислушалась.

Ответом ей был только стук капель дождя о железную крышку и о листву росших вокруг деревьев, да еще шум машин, проезжавших по оставшейся позади дороге. Не дрожи, Одри, сказала она себе, либо спускайся вниз, либо сунь записку в дверь бытовки. А вдруг та улетит, промокнет, останется незамеченной? Нет, надо придумать что-то другое.

Одри вздохнула, честно призналась себе, что хочет взглянуть, в каких условиях работает Витторио, и осторожно шагнула на лестницу. Убедившись, что ноги не скользят по мокрым перекладинам, она снова взглянула вниз. Света, лившегося в отверстие, хватило, чтобы понять: тоннель очень короткий. Сбитая с толку, она снова тихонько позвала: