Бетти Монт - Тихая гавань Страница 15

— Мэй рассказывала, что вы посетили чуть ли не все штаты, — вежливо проговорил он, начиная светскую беседу с этой незнакомкой.

— Да, — кивнула она. — Мне пришлось немного попутешествовать.

— Кажется, вы пели?

Она улыбнулась.

— Действительно… Ты помнишь, как я пела тебе, когда ты был маленьким? Конечно, только тогда, когда не было дома твоего отца. Он не выносил моего пения, хотя встретились мы с ним именно благодаря ему. Думаю, это было первое и последнее импульсивное движение в его жизни. Никто никогда не рискнул бы назвать его горячим, но тогда он был молод и его истинная натура еще не проявилась в полной мере.

— Я не собираюсь выслушивать, как вы критикуете моего отца.

Лоренс начал подниматься, но она умоляющим жестом протянула к нему руку.

— Я не хотела обидеть тебя! Прости, не уходи, Лоренс.

Он заметил, как пристально и напряженно следит за ним Мэй, и медленно сел.

Мать вздохнула с облегчением, ее хрупкая рука вновь легла поверх одеяла, и он обратил внимание, что на почти бесплотных пальцах нет ни одного кольца. А она всегда носила кольца, вспомнил Лоренс: золотое обручальное кольцо, перстень с изумрудом и бриллиантами, подаренный отцом в день помолвки, большой бриллиант, преподнесенный им по случаю рождения Лоренса. Ее пальцы сверкали и переливались, стоило ей пошевелить рукой.

— Я не знал, что вы были певицей. Никто никогда не говорил мне об этом.

О чем еще ему никогда не говорили? Но, как ни странно, он вспомнил, как мать пела, держа его на коленях и наигрывая на рояле в гостиной. Удивительно… он никогда не вспоминал об этом до сегодняшнего дня.

Мать кривовато улыбнулась.

— Меня это не удивляет — твой отец не хотел, чтобы кто-либо знал об этом. Думаю, он пожалел о том, что женился на мне, еще во время медового месяца. Его семья этот брак не одобряла, друзья воротили нос, и действительно — у нас не было ничего общего. Это была ошибка и с его, и с моей стороны. На какое-то время он меня просто ослепил. Он вполне способен был поразить воображение: красивый, прекрасно одетый, богатый. Я чувствовала себя Золушкой, повстречавшей принца… А кроме того, это удачно решало сразу все мои проблемы.

Лоренс холодно заметил:

— Так вы никогда не любили его?

— Поначалу мне казалось, что люблю. Говорю же тебе: я была ослеплена, однако, коли уж решила быть честной, скажу всю правду до конца. У меня и оркестра дела шли неважно. Кумирами были Гленн Миллер и Бенни Гудман. Бесси Смит называли королевой блюза… Нам было не тягаться с ними. Мы буквально дрались за работу — и в основном для того, чтобы заработать деньги на жилье и еду. У меня не было богатой семьи, которая могла бы поддержать меня: отец умер, а мать жила с человеком, который мне не нравился. Когда твой отец предложил выйти за него замуж, я с радостью ухватилась за это предложение. Я и в самом деле думала, что влюблена в него, Лоренс. В каком-то смысле я и была влюблена — в мечту. И лишь когда мы поженились, реальная жизнь разрушила иллюзии и обнаружилась огромная пропасть, разделявшая нас.

— Хотите сказать, что встретили другого мужчину. — Лоренс старался сдерживаться, но голос его дрожал от возмущения.

— Я буду честна с тобой, Лоренс! Да, я встретила другого, но это случилось позже. Сначала я поняла, что наш брак не удался. Твой отец предпочел бы, чтобы его вообще не было — он никогда не любил меня.

— Но он так и не женился снова! — Лоренс выкрикнул эти слова, не в силах сдержать горечи.

Мэй вздрогнула. А его мать села в постели и слабым голосом, но глядя ему прямо в глаза, ответила:

— Начнем с того, что ему вообще не следовало жениться, Лоренс. Он уродился холодным, равнодушным человеком, жена ему была ни к чему. У него были секретари и слуги, и он строил свои отношения с ними на понятной для него основе: он платил им и держал их на расстоянии. С женой это невозможно.

Как и с ребенком, подумал Лоренс, ощутив приступ острой боли. Мать очень точно описала и его взаимоотношения с отцом. Ее слова объясняли одиночество и неприкаянность его детства.

— Так почему же вы, зная это, оставили меня с ним?!

С него достаточно! Лоренс не стал ждать, пока мать придумает какой-нибудь обтекаемый ответ. Что могла она сказать? Только очередную ложь. Она уехала, оставила его в ледяной пустыне, и никакие оправдания не показались бы Лоренсу убедительными.

Бросив убийственный взгляд на Мэй, втравившую его в эту историю, он встал и пошел прочь из комнаты, затем вниз по лестнице и громко захлопнул за собой дверь.

Он никогда больше не вернется сюда!

4

Только выйдя из ворот, Лоренс сообразил, что ему не на чем добраться домой. Проклятье! Надо было вызвать такси по телефону. Кстати, а где он сейчас находится? У него было лишь общее представление о том, что это где-то в западной части Портленда. Он был слишком поглощен настырной особой, чтобы обращать внимание на дорогу, по которой вез их Скотт.

Лоренс попытался вспомнить хоть один дорожный указатель, который они проезжали, но не смог восстановить в памяти даже название улицы, на которой стоял. Единственное, в чем он был уверен, — это в том, что дом называется «Тихая гавань», но в наступившей темноте этого было явно недостаточно.

И что же теперь делать? Не возвращаться же в дом Мэй — это было бы глупо после столь мелодраматичного ухода. Нельзя, хлопнув дверью, вновь открыть ее и сказать: «О, простите, не могли бы вы вызвать для меня такси?»

Улица была пустынной. Но невдалеке, где она кончалась, было заметно движение: проносились фары автомобилей, ревели грузовики. Должно быть, там проходит шоссе и, возможно, поблизости найдется телефонная будка или какое-нибудь общественное здание. Он ведь, несомненно, еще в Портленде: повсюду в разных направлениях тянулись улицы, и в ночном небе стояло характерное желтоватое зарево — отраженный свет бесчисленных уличных фонарей, реклам и окон, из-за которого в городе редко можно было увидеть звезды, а порой и луну.

Лоренс уже собрался идти, когда из ночи вынырнула фигурка, оказавшаяся тощим белокурым парнишкой в кроссовках, джинсах и черном свитере. Лоренс дождался, пока юноша поравнялся с ним, и улыбнулся.

— Здравствуйте! Вы не могли бы мне сказать, где я нахожусь?

В ответ он получил презрительно-снисходительный взгляд.

— Вы не знаете, где находитесь? Что ж, по крайней мере, вы это признаете. Мои родители тоже не понимают, где живут; они думают, что на дворе по-прежнему пятидесятые.

Лоренс постарался взять себя в руки. Неужели сегодня ему суждено встречаться с одними умалишенными?