Эмма Радфорд - Завтра наступит сегодня Страница 15

Поеживаясь от холода, Кора вышла из автомобиля.

— Если бы мне действительно повезло, я сидела бы сейчас в уютном кресле у камина и пила чай, — ворчливо заметила она, набрасывая на голову капюшон.

Наглухо застегнув куртку, она с недовольным видом двинулась за своим проводником. Но когда они поднялись на вершину холма, Кора чуть не взвизгнула от восторга. Перед ними открылась идеально гладкая поверхность огромного озера, обрамленного густым, окрашенным осенними красками лесом. Бескрайнее голубое небо как в зеркале отражалось в прозрачной воде. Расположенное между холмами, озеро напоминало жемчужину, оброненную пробегавшей мимо сказочной великаншей. Совершенно забыв о своих обидах, Кора как завороженная оглядывалась по сторонам.

— Вон та небольшая гора напротив нас называется Шлем, — услышала она за спиной голос Тома. — А если мы спустимся по этой крутой тропинке, то придем к водопаду. Здесь недалеко, иди за мной.

И он решительно бросился вниз по склону.

Сначала Кора хотела пойти в противоположную сторону. Но потом поняла, как глупо это будет выглядеть. Немного потоптавшись на месте, девушка нерешительно двинулась за своим спутником. Яркая куртка Тома уже мелькала далеко среди деревьев. Вдруг испугавшись, что останется в этом лесу одна, Кора заторопилась вдогонку.

И как ни старалась она замедлить шаг, ноги сами несли ее по наклонной плоскости все быстрее и быстрее… Том ждал ее внизу. Пытаясь отдышаться, Кора с самым независимым видом огляделась по сторонам. Всего в двух шагах от себя она вдруг заметила небольшой серый комочек, метнувшийся к дереву.

— Бельчонок! — воскликнула она. — Какой маленький!

— Нет, — отрицательно покачал головой Том. — Это уже взрослая красная белка. Они не вырастают больше этого размера. — Не обращая на людей никакого внимания, зверюшка проворно поднялась по стволу и исчезла среди ветвей. — Мы с Сэнди часто приходим сюда. Она так любит животных.

— Сэнди? Кто это? — немного растерялась Кора.

— Моя племянница. Недавно ей исполнилось три года. Совсем взрослая девица. — Погруженный в свои мысли, Том не заметил ее замешательства. — Обычно, спускаясь вниз, Сэнди останавливается через каждый фут, чтобы изучить всяких червячков и букашек… Посмотри, к нам приближается олень! — указал он Коре на заросли кустарников.

Прислушавшись, девушка различила звуки ломающихся веток, а через минуту показался грациозный молодой олень. Оглядевшись по сторонам, он немного задержал свой взгляд на стоящих в стороне людей. Потом, наклонив маленькую изящную голову, животное с шумом принялось пить озерную воду.

— Малютка Сэнди — это дочь твоего погибшего брата?

— Да, — кивнул Том. — Знаешь, мы называем ее белокурым ангелом. Это не ребенок, а чудо!

— И, кажется, ее дядюшка готов ради нее на все что угодно.

— С тех пор как погиб Кен, я стараюсь проводить с ней как можно больше времени. Конечно, я не могу заменить девочке отца, но она с детства должна привыкать к мужскому вниманию и ласке. Сейчас Сэнди вместе с матерью в Брюсселе. Там живут мои родители. Я очень тебя прошу, напиши портрет Кена.

Отвернувшись, Кора вглядывалась в завораживающую гладь озера, в котором, колеблясь, отражались заснеженные пики гор и лесные холмы.

— Ты не ответила на мой вопрос. — Том шагнул к ней. — Могу ли я расценивать твое молчание как согласие?

— Нет.

Поднявшийся над озером ветер разрушил отражения гор, вода потемнела, легкие барашки волн заспешили к берегу.

— Когда ее отец умер, девочке не было и двух. Скорее всего она не сможет вспомнить его, когда вырастет. И я хочу, чтобы его портрет был у нее перед глазами постоянно. Я повешу его в ее спальне…

— Мне очень жаль, но я действительно не могу сделать это.

— Кен… Это был такой веселый, такой великодушный человек. Он был моим самым близким другом.

— Я верю, что все было именно так, но…

— Наш отец был дипломат, — словно не слыша ее слов, продолжал Том. — Вместе с матерью они объездили весь мир. Иногда они просто не могли взять с собой детей. Когда мне было четырнадцать, нас отправили в закрытую школу. Я был старшим, и мои родители в каждом письме просили присматривать за Кеном. А он был такой самостоятельный… Парень не нуждался ни в чьей опеке. Нет, я не хочу сказать, что он всегда вел себя идеально, каждый из нас иногда попадал в переделки.

— И, несомненно, старший брат всегда приходил на помощь?

— Я всегда был рад ему помочь.

— А теперь ты заботишься о его дочери.

— Думаю, для своих племянников ты сделала бы то же самое.

— Да, но я никогда бы не стала просить тебя написать для них портрет.

Резкие слова, словно порыв холодного ветра, заставили Тома прищурить глаза.

— Конечно, ведь я не умею рисовать.

— Поверь, я тоже не умею писать портреты. И вообще я бросила рисовать.

В наступившей тишине птичьи голоса звучали еще отчетливее.

— Я не понимаю, — произнес терпеливо Том. — Ты известный иллюстратор. На данный момент не имеешь никакой срочной работы, ну почему ты отказываешься?!

Носком ботинка Кора отбросила в сторону несколько сухих листьев. Поеживаясь от пронизывающего ветерка, она не решалась поднять на Тома взгляд.

— Когда Ворчун вернулся из больницы во второй раз, после того, как у него были проблемы с легкими, у меня абсолютно не осталось времени на работу. Все, что я делала в то время, — это глупые комиксы, только для того, чтобы хоть немного заработать денег. Мне все время казалось, что этот чертов тромб образуется снова. Я не отходила от старика ни на шаг. По ночам вскакивала и бросалась в его комнату потому, что мне казалось, он задыхается. Я растирала и массировала несчастную ногу, а потом, возвращалась в свою комнату, долго не могла уснуть и все прислушивалась к его дыханию… Врачи предупредили меня, что один из симптомов появляющегося тромба — кашель, поэтому я боялась закрыть двери наших спален, стараясь не пропустить ни единого вздоха. — Вспомнив эти дни, Кора устало повела плечами. — Я боялась выходить на улицу, так как мне казалось, что в мое отсутствие с ним обязательно что-нибудь случится. Я так заботилась о нем, что сама заболела, — виновато улыбнулась она. — А когда поправилась, пыталась заставить себя нарисовать хоть что-нибудь… Все было бесполезно. Что-то умерло во мне. Я пуста, как эта банка из-под пива. — Кора пнула ногой жестянку.

— Ну, начать с того, что судя по твоим рассказам, в тебе вряд ли что было и до твоей болезни.

Да как он смеет?!

С трудом подавив желание расплакаться, она с ненавистью взглянула на Тома.