Шэрон Де Вита - Я тебя никогда не обижу! Страница 15

Джоанна давно научилась не тосковать по тому, чего никогда не имела. Зато у ее ребенка будет все, думала она упрямо, ощущая, как захлестывает ее волна материнской любви. Ее ребенок никогда не будет тосковать по любви и дому. Ее ребенок узнает, что такое всеобъемлющая любовь. Ее ребенок будет знать, что его существование, его жизнь – редкий и драгоценный дар, а вовсе не обуза. Она позаботится об этом.

Стараясь справиться с эмоциями, Джоанна коснулась своего большого живота.

– Мне кажется, я понимаю, Майкл. – Из-за подступивших к горлу слез ей трудно было говорить. – Ребенок… некоторые люди считают, что это огромная ответственность, даже обуза, но я – нет. – Она покачала головой. – Я никогда так не думала. С того момента, когда поняла, что беременна, это казалось мне волшебным подарком.

– Ребенок – всегда подарок. – Не удержавшись, Майкл погладил ее по щеке. – Настоящее чудо.

– Не все так к этому относятся, Майкл, – тихо сказала она, смахнув слезы. – Знаешь, я тебе завидую.

– Мне? – Майкл вздрогнул от неожиданности. Что она хочет сказать? И почему вдруг заговорила о ребенке? – Почему?

– У тебя есть семья. – Джоанна вздохнула.

– А твоя семья?

Джоанна ответила не сразу:

– Я ничего о ней не знаю. Меня бросили сразу после рождения. – Под его пораженным взглядом она попыталась выдавить из себя улыбку. Зачем ей его жалость?

Джоанна редко говорила о своем прошлом. Не то чтобы стыдилась его, просто ответом всегда было молчание – никто не знал, что сказать. А жалости ей не хотелось. Другого прошлого у нее не было, а это она приняла много лет назад.

– Я помню только детский дом, а потом – череду временных пристанищ. Одно за другим, пока мне не исполнилось восемнадцать.

Глядя на нее, Майкл почувствовал, как сжалось у него сердце. Голос Джоанны звучал ровно и спокойно, будто эхо отдавалось в пустой могиле. Это больше, чем любые слова, говорило ему, как тяжело ей пришлось.

– Так у тебя никогда не было… дома?

– Настоящего – нет. – Не в силах встретиться с ним глазами, Джоанна вытянула ноги: новые туфли начинали жать. – Меня брали то в один дом, то в другой. Я никогда ни к чему не привыкала и ни к кому не привязывалась. Как дешевая домработница. Или нянька. – Она пожала плечами, как будто эти воспоминания не имели особого значения. – А с восемнадцати я стала жить одна.

Ледяная пустота, звучавшая в ее словах, наполнила Майкла невыносимой печалью. Он не мог даже представить себе такое детство. Семья всегда была основой его жизни. И если бы не любовь и поддержка близких, то неизвестно, каким бы он вырос.

Брошена…

Джоанну бросили сразу после рождения. Он вспомнил сегодняшний разговор с матерью – как она сказала о смерти Брайана, о том, что, возможно, Джоанна чувствует себя брошенной. Сердце его сжалось, стало трудно дышать.

– Мне так жаль… Я не знал. – Ему страстно захотелось прижать ее к себе, поддержать, утешить, как всегда поддерживали и утешали его самого. Но Майкл чувствовал, что она оттолкнет его. Он понимал, что она не хочет жалости.

– Не бери в голову, – сказала Джоанна мягко. – Это было очень давно и теперь не имеет никакого значения.

Майкл не поверил ей. Ведь детство определяет в человеке все. Детский опыт – основа взрослой жизни. Твоих мыслей, чувств, веры, достоинства. Теперь он понимал, почему такое значение для нее имела независимость. Она никогда не знала этой роскоши – роскоши безоговорочной любви родных.

Майкла внезапно пронзила боль за того брошенного маленького ребенка, каким она была, и за одинокую взрослую женщину, какой она стала. Джоанна держалась за свою независимость не из-за упрямства, как он думал раньше. Просто она не в состоянии была поверить никому – ведь никто никогда не предлагал ей поддержку.

Кто водил ее в школу? Кто сидел с ней, если ее мучили кошмары? А если у нее болел живот? Кто бескорыстно любил ее и заботился о ней?

Ответ явственно прозвучал в темноте. Никто.

Сердце его сжалось еще больнее, и Майкл порывисто вздохнул, вспомнив о своем шумном семействе. Они могли спорить и пререкаться, но в их отношениях всегда было столько любви, заботы, готовности утешить… Безоговорочное доверие. Он верил матери, дедушке, братьям, даже Кэтти. Шестое чувство подсказывало ему, что они никогда не предадут его. Это и есть семья: безоговорочная любовь, доверие и надежность. Дом.

У Джоанны никогда не было ничего подобного. Жизнь обманула ее.

В детстве все разочаровывали ее. Единственным прибежищем для нее оказалась независимость. Ведь только так можно было защититься от возможного предательства и боли. Но Майклу так хотелось заботиться о ней…

Теперь все встало на свои места. Пусть Джоанна никогда не узнает, каким был Брайан на самом деле, если еще не поняла этого.

У Майкла сжались кулаки. Он почувствовал сильнейшую злость на инфантильность Брайана, не умевшего позаботиться о другом человеке. А ведь он не мог не знать историю Джоанны. Как позволял он себе быть таким, зная, через что ей пришлось пройти?!

Нет, он не будет спрашивать, почему она не обрела дома и любви с мужем. Но кое-что узнать придется.

Майкл внимательно посмотрел на нее.

– Джоанна… – начал он мягко. – Я хочу тебя спросить… о Брайане. Можно?

– О Брайане? – удивилась она и тотчас встревожилась. Ни разу за все эти месяцы они не говорили о Брайане. Что-то вроде молчаливого соглашения. У нее не было ни малейшего желания знать подробности его гибели. Погиб при исполнении служебных обязанностей – что изменится, если она узнает подробности? И обсуждать свой брак с Майклом Джоанне тоже не хотелось. Никому она не рассказывала о разочаровании, страхе, боли и чувстве стыда, которые пережила с Брайаном. Он обманул ее, и она не могла простить себе собственной наивности.

Теперь его нет и прошлое не изменишь. Так к чему говорить об этом? Майкл был его другом. Зачем омрачать его память о Брайане? Какой в этом смысл? Кроме того, он остается отцом ее ребенка. Джоанна тяжело вздохнула.

– Да, Майкл, – ответила она наконец, надеясь, что не придется жалеть об этом. – Можно.

– Джоанна, когда… когда Брайан погиб, ты чувствовала себя брошенной?

Ей показалось, что земля разверзлась у нее под ногами. Стало трудно дышать, мысли беспорядочно заметались. Она думала, он спросит об их браке. Что же сказать? Глаза ее наполнились горячими слезами, она тщетно пыталась удержать их.

Нужно сказать правду, вдруг поняла она. Просто сказать правду. Пусть это бессмысленно, но, быть может, Майкл тогда поймет, почему она так цепляется за свою независимость.

– Майкл, – голос Джоанны задрожал, – Брайан бросил меня и ребенка задолго до гибели.