Уинифред Леннокс - Найду твой след Страница 15

— Отлично, — сказала Агнес, отрезая ножом кусочек медвежатины. — Слушай, а что за ягоды внутри? О, да там еще что-то?

— Клюква. И кедровые орешки. Медвежатина, начиненная ими, это мое творческое решение.

— А медвежатина?..

— Успех Траппера.

— Он… хорош?

— А как ты думаешь? — дерзко спросила Натали.

— Я думаю… он похож… на Бьорна.

Натали почувствовала, как дернулись губы.

— Да, Агнес. С тех пор я не вижу никаких других мужчин. Я их просто не замечаю. — Она подняла глаза и беспомощно посмотрела на Агнес. — А Мира — сама видишь, его копия.

— Вижу. Между прочим, она будет довольно крупной девочкой, не как ты. Мой тебе совет: приучи ее любить себя такой, какой она будет.

— Но это же…

— Не современно? Нат, формула красоты меняется с годами. Вовсе не факт, что через десять лет крупные девушки, которые пышут здоровьем, не войдут в моду. Я смотрю на тех, кто поставил себе цель похудеть, то есть пойти наперекор природе… Как много радости жизни они теряют! Себя нужно полюбить такой, какая ты есть. Чтобы полюбили все остальные. Поверь, я знаю, о чем говорю.

— Мне нравится твоя позиция, Агнес.

— Мне тоже. Я ее придерживаюсь с тех пор… В общем, давно.

— Но тебе-то чего еще желать? — Натали окинула подругу взглядом. — Ты само совершенство.

— Ты так думаешь? — Агнес хмыкнула, ее лицо обмякло, выдавая возраст. — Может быть, я когда-нибудь тебе расскажу кое-что. Все, давай-ка тащи пирог… — Она пошевелила ноздрями, и Натали засмеялась.

— А ты прожорливая, Агнес! По твоему виду не скажешь! Он с черникой. Представляешь, я никогда не думала, что лесные ягоды можно есть. Но это так вкусно!

Камин горел, они ели пирог с черникой, потом пили ромашковый чай с шиповником, слушали, как трещат, догорая, дрова, и молчали. Потому что тишина, которая заполнила гостиную, была искренней.

А когда на небе загорелись звезды, они, не сговариваясь, оделись и вышли на улицу. Натали и Агнес стояли, запрокинув головы, и каждая ощущала полное единение души со Вселенной.

Наверное, нигде, кроме как на краю Земли, где нет небоскребов, асфальта, уличных фонарей и неоновых витрин, а только тишина и бесконечный белый снег, человек способен признать себя частицей огромного мироздания, и не огорчаться из-за этого, а искренне радоваться.

Глава седьмая

Освобождение от греха

Шарлотта, опираясь на костыли, подошла к окну. Она смотрела, как уходит Бьорн, и думала: да-а, надо что-то делать. Он, кажется, сошел с ума.

Она навалилась на костыль, перешла к другому окну и увидела, как Бьорн открыл дверцу своей машины. Через заднее стекло она рассмотрела беловолосые головки детей.

Трое мальчиков у вдовы Каролы. Многовато, усмехнулась Шарлотта. Женщина наклонилась к ее брату и поцеловала в щеку. Шарлотта почувствовала, что ее сердце сжалось, как от чего-то непоправимого. Такое же чувство было у нее тогда, во время полета.

Или нельзя то падение назвать полетом? Неважно, как, но, когда она расшиблась и осталась калекой на всю жизнь, Шарлотта на самом деле испытала похожее чувство. Вот и сейчас ей кажется, что Бьорн, ее родной брат, которого она растила после смерти родителей, готов совершить такой же полет.

Что она может сделать? Она не может ему запретить видеться с Каролой.

Видеться? Да ради Бога, сколько угодно. Но он ведь, судя по всему, готов на ней жениться. Может быть, он любит ее безмерно?

Шарлотта расхохоталась. Безмерным может быть только наваждение. Как у нее, когда она, молодая поп-певичка, увлеклась музыкантом, из-за которого она теперь калека… И где же он? Он побывал на вершине славы, и, хотя уже сошел с этой вершины, он здоров, богат и не вспоминает о ней.

Когда Бьорн прилетел из Парижа на ее призыв, Шарлотта уловила в нем что-то такое… Как будто он готов немедленно лететь обратно… Но тогда она была занята только собой. Потом она пыталась узнать, что влекло брата обратно, но он закрылся от нее. Уехал в свой Йокмокк, в котором его не достанешь.

Гораздо позже, по каким-то отрывочным фразам Шарлотта догадалась, что у Бьорна в том Марше мира была любовь… Но кто та девушка, что было межу ними, она не узнала.

Теперь ей кое-что становилось ясно.

Недавно у нее побывал гость из Парижа, об этом визите Бьорн ничего не знает, Шарлотта ничего не рассказала брату. Этот музыкант записывал в ее студии свой диск.

Почему у нее? Шарлотта усмехнулась. Проследив взглядом за тем, как отъезжает от тротуара машина брата, она думала о другом, причем не без удовольствия: слух о ее новаторстве как звукорежиссера дошел и до Парижа. Неважно как, но дошел.

Когда Шарлотта прослушала несколько дисков Бернара Констана, она поняла, что делать. Как всегда, Шарлотта сказала себе: «Надо взять курс на Луну и приземлиться на вершине самого высокого дерева». Все очень просто. Если поставить себе самую высокую планку, то не окажешься в кустах. Те, кто записывал Бернара до нее, именно туда и падали, увлекая его за собой. На звуковой дорожке, понимала Шарлотта, нужен переход от металлических резких звуков к мягким и светлым. Она ввела женский голос. В успехе этого диска она ничуть не сомневалась.

Она была известна среди музыкантов как Шарлотта Свенска — Шведская Шарлотта. Для многих она стала своеобразным амулетом. Под этим именем она открыла свой сайт в Интернете, где всякий раз сообщала об успехах своих клиентов и тем самым привлекала новых музыкантов, жаждущих славы.

— Значит, вы Бернар, участвовали в Марше мира? — спрашивала Шарлотта, угощая его чашечкой кофе в гостиной.

— С этого марша началась моя, можно сказать, международная слава.

Она беззастенчиво разглядывала француза, в который раз удивляясь субтильности тамошних мужчин. Сама она была под стать Бьорну, чуть ниже ростом, но только чуть, широкая в кости — может быть, это и спасло ее при падении от самого печального исхода.

— Вот как?

— Но ведь там были американцы, англичане, финны, шведы…

— Шведы?

— Ну конечно. Жаль, мы потерялись с одним парнем, но… это другая история.

— Не хотите ли еще клюквенной? — услужливым тоном спросила Шарлотта, чувствуя, что сейчас ей кое-что откроется, если сделать щелочку пошире и заглянуть в душу этого мужчины.

— Охотно. Никогда не думал, что такой ликер может оказаться необыкновенно… увлекательным…

— Увлекающим, — поправила Шарлотта. — Так будет точнее, Бернар.

— Ох, этот мой английский. — Бернар покачал головой. — Вот и тогда тоже… Я употребил неверное слово и… — он шумно вздохнул, — расстроил отношения одной влюбленной пары.