Фелиция Флакс - Линия ангелов Страница 15

— Так и должно быть, — хриплый шепот сменился хриплым смехом.

Мужская рука мягко прокралась за линию декольте, коснувшись груди. Я выгнулась, почти умирая от чувственных воспламеняющих прикосновений. Тонкие бретели платья упали с плеч, и воздушный шифон плавно опал вниз, обнажая плоть. Губы склонившегося ангела обожгли сначала шею, а потом…

Потом все исчезло.

6

…Я вынеслась из бархатной тьмы, подхваченная горячим торнадо. Упала в реальность, широко распахнув глаза. И увидела потолок, сложенный из кусочков бирюзовой смальты, дающей ощущение бесконечного неба. Потолок оказался мне незнаком. Некоторое время я неподвижно созерцала блестящие кусочки, причудливо сложенные, пока ко мне возвращалась чувствительность.

Сначала я ощутила, что лежу на чем-то ворсисто-шелковистом, на нежном густом меху. Потом почувствовала прохладу, непривычно касающуюся тела, с которым происходило что-то не так. Затем осознала, что именно — тело было обнажено… Постепенно начал доходить смысл кошмара. С приглушенным воплем я вскочила с кровати, дико озираясь. Так и есть: я лежала голой на кровати, застеленной белоснежным меховым покрывалом. На необъятном ложе повсюду алели вопиюще-экзотические цветы. Ах, ну конечно же! Орхидеи. Меня ими осыпали с головы до ног. Кровать с орхидеями находилась в спальне Ангела-city. А сам он сидел в кресле, облаченный в изумрудный атласный халат и, закинув нога на ногу, пил кофе из крохотной фарфоровой чашечки. — С добрым утром, моя дорогая.

Моя? Дорогая? Утром?!!

Я упала обратно на подушки, поперхнувшись воздухом и начиная сходить с ума. Что я делаю в постели Гарланда? Как туда попала? И что со мной на этой кровати сделали?

Я ничегошеньки не помнила. В памяти остались только обрывки воспоминаний о том, как шифон медленно сползает с плеч… Господи, да неужели я с Гарландом?.. На вот этой самой постели?

Мне стало плохо. Я опять приподнялась, но, увидев пристальный ангельский взгляд, устремленный на мою грудь, мгновенно замоталась в покрывало вместе с орхидеями на нем и глухо просипела из мехового кокона:

— Что вы со мной сделали?

Вчерашнее шифоновое платье валялась возле постели. Похоже, разорванное… Пополам.

Гарланд загадочно улыбнулся и сделал еще один глоток кофе. Лицо его при этом осветилось каким-то внутренним светом, вероятнее всего, гамма-лучами. С утра Ангел-city казался особенно хорош. Именно в этом сибаритском изумрудном халате, небрежно перехваченным на талии широким кушаком.

— У нас что-то было? — Я понимала, что начинаю кричать — голос срывался на истеричный визг. — Почему я ничего не помню? Вы меня чем-то опоили?

Гарланд по-прежнему молчал и, улыбаясь, пил кофе. Я могла орать сколько угодно, но не добилась бы ничего. Внутренний голос тактично посоветовал мне умолкнуть.

Ангел-city допил кофе, аккуратно поставил чашечку на стол. Тот самый, который вчера так великолепно сервировали для ужина. Только сейчас стол оказался пуст, если не считать вазы со вчерашней розовой орхидеей. Кажется, каттлея Персиваля она называлась.

Он поднялся. Распахнувшиеся полы халата обнаружили, что под этим халатом ничего не имеется… Я тихо выдохнула и собралась заползти в теплый мех с головой. Превратиться в мишку панду. Но не успела. Гарланд присел на кровать и запечатлел на моих губах поцелуй. Какой-то хозяйский. Так целуют жену или многолетнюю любовницу. Я не являлась ни той и ни другой. Я была Лайлией Шеритон и принадлежала только самой себе.

— Не смейте, — прошипела я с такой отчаянной злостью, что у меня выступила горечь на губах.

— Разве? — наконец, Гарланд соизволил произнести слово.

И снова его лицо сделалось до дрожи таинственным. Я содрогнулась от предчувствий и повторила вопрос:

— Вы меня опоили?

Ангел-city кивнул. И я как будто окунулась в ледяную воду.

— Чем? Каким-то наркотиком?

— Сок одной из орхидей сравним с действием легкого наркотика, но это не наркотик. На Филиппинах и Калимантане, где данная орхидея растет в больших количествах, местные жители используют ее сок в качестве лекарства. Он дарит крепкий сон и отлично снимает усталость…

Его рука осторожно коснулась моих стоящих дыбом волос, убирая лохматые пряди с лица. Я находилась в таком смятении, что не препятствовала ему творить беспардонные действия. Уставилась в вазу с орхидеей и медленно моргала, смиряясь с реальностью.

Рука Гарланда пустилась в дальнейшее «путешествие», пробираясь в меховой кокон.

— Почему вы так сделали? — вдруг спросила я резко и пронзительно.

Рука Стефана замерла на полпути к моей груди. Я вскинула голову — он изломил бровь. Взгляды пересеклись. Наверное, цвет наших глаз сейчас совпадал. И у меня тоже глаза сделались черными. Однако в них наверняка не имелось тех белых пляшущих искорок, что мерцали в зрачках у Ангела-city.

— Во-первых, это забавно, — ответил он неопределенно. — А во-вторых… — многозначащая пауза, которая меня заледенила, — …вы это заслужили. — Его рука вдруг стремительно соскользнула вниз и добралась-таки до моей груди.

Я с гневным воплем откатилась на другую сторону постели и оттуда затравленно взирала на лицо опасного ангела. Он улыбался, сидя на краешке кровати. Но свою улыбку он взял напрокат у дьявола.

Боже, боже, неужели все-таки он хладнокровно воспользовался моим беспомощным состоянием? Мне нужно это знать! Чтобы сразу забыть… Разум изнемогал от неизвестности.

— Так вы что-то со мной все же сделали? — Я потихоньку впадала в исступление.

— У вас на пояснице слева — большая родинка, на правом бедре — интересный шрам в виде зигзага, а под правой грудью — светлое пятнышко…

Теперь меня швырнуло в горячую пену. И взмокли виски.

— Вы не ответили на мой вопрос, — голос внезапно начал пропадать.

— А по-моему, ответил, — усмехнулся он цинично кривящимися губами. Меня передернуло от вида этих красивых усмехающихся губ, которые ночью…

— Скажите просто — «да» или «нет»?

Он покачал головой и, поднявшись с постели, вновь вернулся в кресло. Ответа мне не дождаться.

— Я буду считать, что ничего этой ночью не произошло, — прошептала я совсем неслышно.

— Воля ваша, — пожал плечами Гарланд, наливая из кофейника в свою чашку.

Кофе он пил без сахара и сливок. Я проглотила слюну. Я не могла и не должна больше валяться на его постели, обернутая в мех. Однако вид опавших обрывков платья не оставлял надежды, что смогу в них выглядеть прилично, когда отправлюсь в свою темницу.

— Мне нужно умыться и принять ванну, — пробормотала я с прокравшимися в умирающий голос жалобными слезными нотками.