Ирен Беллоу - Судьбы прикосновенье Страница 15

В сущности, убеждала она себя, он ей безразличен, просто ему надо помочь, пока друзья не разыщут его и не увезут отсюда.

Решив таким образом этот вопрос, она приготовилась ждать, мысленно дав Расселу пять минут, чтобы завершить борьбу с непокорными джинсами. Если он не справится, что тогда? Она должна решить: уехать без него или помочь ему наконец одеться. Бетти представила, какова будет его реакция, если она попытается предложить свою помощь. Он так дорожит своей драгоценной независимостью…

К счастью, Бетти не пришлось решать эту дилемму. Через четыре с половиной минуты Рассел откинул занавеску бокса и вышел в коридор. Его вид в даже привыкшей ко всему больнице был достоин удивления. Волосы всклочены, сорочка расстегнута и не заправлена в брюки; правда, с молнией на джинсах он справился. Однако он был босиком, в одной руке он держал ковбойские сапоги, в другой — кожаную куртку.

Бетти застыла, не донеся до рта стаканчик с совершенно холодным кофе. Доктор Шнейдер был прав, позавидовав его мускулатуре. Но не это она заметила в первую же секунду, когда увидела его почти обнаженный торс в не застегнутой рубахе. Более всего ее умилила своей беззащитностью темная ямка его пупка, выставленного на всеобщее обозрение. Только ли умилила или взволновала тоже? Бетти покраснела. Как это так, она, взрослая разумная женщина, вдруг готова потерять самообладание из-за чьего-то пупка? Что за напасть?

Сильно тряхнув головой и пристыдив себя, она с любопытством смотрела, как Рассел нетвердым шагом прошел мимо, даже не заметив ее. Было ясно — он шел к телефонам-автоматам, расположенным напротив стола дежурной медсестры.

Зачем-то продолжая рассеянно отпивать из стаканчика кофе, Бетти с трудом воздержалась от того, чтобы не броситься за ним и не помочь дойти до автоматов. Но он сам благополучно добрался до них.

Бросив на пол сапоги и куртку, Рассел снял трубку. Прислонив ее сначала ко лбу и ощутив приятную прохладу, он с трудом восстанавливал в памяти номер телефона отдела секретной службы в Вашингтоне, округ Колумбия. Наконец вспомнив, он сделал заказ.

Незнакомый женский голос ответил почти сразу. Рассел с облегчением вздохнул и сильнее прижал трубку к уху. Лбом он уперся в стекло кабины.

— Мне нужен Сэм Мэрдок, — хрипло произнес он в трубку.

— Мне очень жаль, сэр. Но его нет, — ответил равнодушный голос.

Черт!

— Для меня он должен быть. Передайте, что звонит Рассел Брайан.

— Я записала ваше имя, сэр. Но мистера Мэрдока нет в отделе.

Рука Рассела еще сильнее сжала трубку. Неужели Сэм уже улетел? Сделав глубокий вдох, он попытался сообразить, что делать дальше.

— Тогда соедините меня с Магдой, его секретарем, пожалуйста… — Магда позаботится о нем даже лучше, чем Сэм. Она давно работает в отделе и вмиг все устроит. Более сообразительных и умелых секретарей, чем Магда, он еще не встречал. В сущности, в отделе все держится на ней.

— Сожалею, сэр. Миссис Хилтон тоже нет.

Терпение Рассела было на пределе.

— Где же она, черт побери?! Когда вернется?!

— Прошу извинить, сэр, миссис Хилтон вернется не ранее первых чисел.

— Каких первых чисел?! — уже заорал он. — Неужели первых чисел мая? Это значит — через две недели. — Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Рассел наконец сказал: — О'кей. Тогда примите телефонограмму для мистера Мэрдока.

Тонкий голосок на другом конце провода становился все более официальным:

— Сожалею, сэр, но мы не принимаем телефонограмм от неизвестных лиц.

Она явно насмехалась над ним.

— Я — сотрудник отдела… — Ему понадобилось остановиться, чтобы передохнуть и сообразить, что сказать дальше. Его явно зажимали в угол. Но криком здесь не поможешь, между ними три тысячи миль. — Мой личный номер 17-355-218 7G.

— Одну минуту, сэр.

Нет, этого не может быть. Ему это снится. Он все еще в самолете, сейчас его разбудит стюардесса и скажет, что самолет идет на посадку и надо пристегнуть ремни. Он здоров, через несколько дней с Лионелло будет покончено и агент Рассел Брайан получит новое задание.

— Простите, сэр.

— Что?

— Мне очень жаль, но вы числитесь в выбывших, ваше удостоверение просрочено.

— Да, я это знаю, но…

— Сожалею, сэр, но я не имею права принять от вас телефонограмму. До свидания, сэр.

— Нет-нет, не бросайте трубку…

Но в ней уже слышались короткие гудки.

Он поднял глаза и увидел перед собой Бетти с его сапогами и курткой в руках и доктора Шнейдера в обществе еще одного пожилого врача.

Тот, не говоря ни слова, подошел к Расселу и, воспользовавшись тем, что сорочка больного была расстегнута, произвел быстрый, но тщательный осмотр. Когда врач окончил осмотр, Рассел, не дожидаясь его заключения, быстро сказал:

— Ничего не говорите, доктор. Я знаю, это…

— Да, обычная ветряная оспа.

Тон, которым это было сказано, не оставлял сомнений. Рассел бросил испуганный взгляд на Бетти.

— Я оплатила больничный счет, — как бы в утешение произнесла она.

Притворяться больше не имело смысла. Ему действительно было плохо. Перед глазами все плыло, и он испугался, что сейчас рухнет теперь уже не на кафель туалета, а на больничный линолеум. Он ухватился за телефонный аппарат.

— Обещайте, что не вы поведете машину, — еле слышно пробормотал Рассел, глядя в глаза Бетти.

— Клянусь, — ответила она тихо и вполне искренне.

Вправе ли он не верить ей?

— Ладно, поехали.

Лицо Пегги, сидевшей за рулем вместительного семейного автомобиля, отражалось в зеркальце заднего вида. Выражение его было спокойным и во всех отношениях внушало доверие, как и ее манера вести машину. Бетти искоса с интересом наблюдала, как Рассел вот уже несколько кварталов не сводит глаз с зеркальца и лица Пегги в нем. Когда, наконец успокоившись, он откинулся на спинку сиденья и, облегченно вздохнув, закрыл глаза, Бетти удовлетворенно улыбнулась. Вскоре Рассел уже спал.

Тишину нарушали лишь дыхание спящего Рассела и ровный гул мотора мощной машины. Утро было ясным и спокойным.

Однако Бетти терзали сомнения, правильно ли она поступает, взяв Рассела из больницы. Правда, у нее не было выбора. Не могла же она оставить его там и позволить ему так безрассудно стать жертвой собственного упрямства. Он совсем одинок, это ясно. Она вспомнила его безрезультатный отчаянный звонок кому-то и как он коротко и однозначно ответил «нет», когда она спросила, может ли позвонить еще кому-нибудь. В его глазах было одиночество и отчуждение. Как ужасно, должно быть, знать, что у тебя нет никого, кому можно довериться, попросить помощи.