Кей Мортинсен - Чаша судьбы Страница 15

Дело в том, что для Витторио открывалась потрясающая возможность приобрести в собственность несколько небольших отелей, которые приносили огромный доход и стали бы мощным рычагом для расширения его империи. Сейчас они принадлежали Андреа Бокалетти, но он вознамерился отойти от дел и пообещал продать их Витторио по очень гуманной цене. Но для этого Витторио должен был не просто доказать свою состоятельность — в этом сомнений быть не могло, — но и убедить Бокалетти в своем уникальном управленческом таланте. Не последнюю роль играла и его репутация, и еще множество факторов, которые человеку непосвященному покажутся просто мелочами.

Большие надежды Витторио возлагал на предстоящий прием. Как хорошо, что Деборе именно сейчас вздумалось заняться разводом! Без ее присутствия ему было бы сложнее расположить Бокалетти к себе.

Впрочем, Витторио понимал, что все это отговорки. Бизнес бизнесом, но он безумно по ней соскучился и был бы очень рад, в какое бы время Дебора ни приехала.

А с другой стороны, лучше бы ему никогда не видеть ее. Витторио пугало то воздействие, которое производила на него эта огненная женщина. Он просто-напросто боялся, что в один прекрасный момент не сможет совладать с собой и сам вместо нее будет на коленях умолять ее вернуться…

К пяти часам Витторио добрался наконец до ресторана. Через полчаса сюда должна была подъехать Лаура. Он собирался уговорить ее прийти на прием. Конечно, это было рискованно, но не слишком, а игра стоила свеч.

Он давно задумал познакомить Лауру с каким-нибудь достойным человеком. Конечно, он помогал им материально, но не все же измеряется деньгами. Витторио представлял, как не хватает Лауре обычного человеческого участия, заботы, опеки. Да и малышке нужен кто-то, кого она сможет называть отцом. Чтобы не получилось так, как с ее матерью.

Витторио знал, что жизнь полна неожиданностей и превратностей. Однако никогда не предполагал, что это так прямо относится к его семье. Незадолго до смерти его отец Винсенто Бертола открыл ему тайну, которую все эти годы охранял от чьих бы то ни было глаз.

— Знаешь, сынок, рано или поздно ты должен был об этом узнать, — сказал Винсенто, глядя на сына глазами, полными боли.

— Что случилось, папа? — обеспокоенно спросил Витторио.

— Дело в том, что у меня есть дочь, — с трудом выговорил он.

— Дочь? — ошеломленно переспросил Витторио. — Какая дочь?

— Самая настоящая. Родная. Видишь ли, сынок, в молодости я совершил много ошибок. Я женился на твоей маме, потому что счел этот брак подходящим. Но в то время любил совсем другую женщину, — тяжело вздохнув, начал рассказывать Винсенто. — Я был глуп и честолюбив и считал, что не могу связать свою жизнь с простой медсестрой.

Он поднял на Витторио подобревшие глаза.

— Поэтому я очень рад за тебя, сынок. Ты не пошел на поводу у ненужных условностей и взял себе в жены ту, которую действительно любишь. Ты женился на женщине, а не на ее фамилии. Это очень важно, сынок.

Витторио молчал. Он всегда был уверен, что его родители любят друг друга. Более того, в его представлении это была идеальная пара. И вот, оказывается, как все обстояло на самом деле.

— Не подумай, что я жалуюсь. Патриция была и остается отличной женой. Но я никогда не любил ее, сынок, как ни больно мне сейчас в этом признаваться.

― И кто же та, другая женщина? — помолчав, глухим голосом спросил Витторио.

Глаза отца наполнились слезами. На его благородном лице застыло выражение муки.

— Видишь ли, мой мальчик, я поступил тогда, как трус. Когда тебе было уже десять лет, я узнал, что Летиция беременна. И я испугался. Черт знает что, но я перевел на ее счет солидную сумму денег и решил вычеркнуть эту женщину из своей жизни. Думаю, что тебе этого не понять, и слава Богу. Я же всегда был рабом общественного мнения и ханжеской морали. Да, Витторио, я выказал себя глупцом. И, видит Бог, я рад, что хоть кому-нибудь могу в этом признаться.

Витторио не знал, что сказать. Перед его потемневшими глазами вставали безрадостные картины.

― И что потом?

— Потом… потом Летиция прислала мне письмо с пометкой «Лично в руки». Когда я распечатал конверт, оттуда выпал один-единственный листок, на котором было написано, что у нее родилась дочь.

― И что ты сделал? ― с замиранием сердца спросил Витторио. Он пытался представить, как бы поступил сам в подобной ситуации. Если, конечно, допустить, что он мог в ней оказаться.

— Самое скверное, что ничего. Я послал им еще денег и в тот же вечер напился до беспамятства. Я даже не стал узнавать тогда, как она назвала нашу дочь. Как я уже сказал тебе, я предпочел разорвать все отношения с Летицией.

Взгляд Винсенто потух. Бог знает, какие мысли проносились сейчас в его голове, какие образы вставали перед усталыми больными глазами.

— Но я никогда не забывал о том, что у меня есть еще один родной человек. Говорят, с возрастом люди становятся мудрее. Может быть, это и не так, но, по крайней мере, жизнь уже не кажется столь простой и однозначной. Я все чаще начал думать о Летиции, попытался их отыскать. И узнал, что Летиция умерла несколько лет назад, а ее дочь Лаура живет неподалеку от Беллинцоны. Она тоже стала медсестрой.

Витторио внимательно слушал отца и чувствовал, что самое главное еще впереди.

— Так вот… у меня так и не хватило смелости познакомиться с Лаурой. Но я видел ее издалека — она просто прелестна и очень похожа на меня. И на тебя, сынок, — слабо улыбнулся Винсенто. — От такой сестры не открестишься.

Витторио дипломатично промолчал.

— Сынок, я хочу попросить тебя кое о чем. Если хочешь, это самая большая просьба, с которой я когда-либо к тебе обращался.

— Я слушаю тебя, папа, — не без труда произнес Витторио. В голове у него все смешалось, он просто не знал, что думать обо всем этом.

— Пожалуйста, разыщи Лауру и познакомься с ней. Сделай то, что должен был сделать я много лет назад. Расскажи девочке о ее настоящем отце. Тогда я буду знать, что не совсем бесполезно прожил свою жизнь.

Винсенто говорил прерывисто, с долгими паузами. Видно, этот разговор давался ему нелегко.

— А самое главное… Боюсь, что Лаура сейчас живет очень скромно, если не сказать бедно. Я хотел было оставить ей в наследство некоторую сумму, но, сам понимаешь, это будет… слишком неожиданно, что ли…

Витторио тяжело вздохнул. Нет, отец нисколько не изменился за эти годы. Все те же условности, та же нерешительность, тот же страх: а как это отразится на репутации Бертола?

― Можешь не продолжать, — довольно жестко оборвал он отца. — Я прекрасно понял, что ты хочешь сказать. И должен тебе заметить, что я мог бы и сам догадаться об этом. Конечно, я буду помогать Лауре по мере сил и возможностей. Иначе и быть не может.