Мэхелия Айзекс - Дар исцеления Страница 15

– Ну, вот и все. – Говард выпрямился и вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Волосы его растрепались, и сейчас он был похож на большого мальчишку. – До дому мы доедем, а там машиной займутся более компетентные люди.

– Если бы не вы, мы бы застряли тут часа на три. Спасибо, – сказала Филиппа.

– Не за что. Ведь все это время я был бы лишен вашего общества. Так что я, прежде всего, заботился о себе самом.

Филиппа опустила глаза. Она до сих пор не могла понять, можно ли верить этому человеку, действительно ли он говорит то, что думает.

Говард открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья, намереваясь вести машиной. А Филиппа была только рада избавиться от лишнего беспокойства. Минут за пятнадцать они добрались до особняка. Их водитель оказался мастером своего дела, и поездка доставила всем настоящее удовольствие.

Большой белый дом, окруженный роскошным садом, стоял на скалистом возвышении. Интересно, сколько земли пришлось привезти сюда, чтобы растениям рослось привольно? – машинально подумала Филиппа.

Стоило машине выехать из густых зарослей, как тут же в воздухе почувствовался слегка солоноватый запах моря. Говарду Хольгерсону принадлежал обширный участок земли, простиравшийся до самого побережья, с чудесным песчаным пляжем.

Они вылезли из машины и не спеша пошли по широкой мощеной дорожке прямиком к парадному входу. И тут Филиппу вновь стали одолевать сомнения. Ей стало как-то неуютно под пристальным взглядом десятков высоких окон, словно в упор смотрящих на нее.

Впрочем, сам особняк ей понравился. Несмотря на большие размеры, он отличался редкостной гармоничностью и строгостью пропорций и не казался вызывающе роскошным. Правда, неизвестно, что скрывается за его стенами…

Филиппу не покидала мысль о миссис Хольгерсон. Какой прием окажет им эта дама? Будет ли рада гостям?

– К-какой он ог-громный, – тихо и даже как-то испуганно пролепетала Ребекка, оглядывая трехэтажное здание. – Т-тут ж-живет очень м-много люд-дей?

– Не очень, – ответил Говард. – Так что тебе не будет тесно. – Он улыбнулся девочке через плечо, и та заметно повеселела.

Дом напоминал крепость, которую нужно брать штурмом. Словно проверяя вооружение, молодая женщина постаралась незаметно оглядеть себя – все ли в порядке. Но ее беспокойство не укрылось от внимательного взгляда Говарда.

– Что-то не так? – спросил он, а потом, словно догадавшись, добавил: – Не волнуйтесь. Вы сегодня прекрасно выглядите. И ты, Бекки, тоже. Так что мне просто повезло.

Он распахнул входную дверь, пропуская гостей вперед.

– Добро пожаловать. Думаю, мы присоединимся к маме и выпьем с ней кофе.

При упоминании миссис Хольгерсон Филиппа нервно сглотнула. У нее мелькнула шальная мысль убежать куда-нибудь, пока не поздно, и спрятаться, чтобы любым способом избежать знакомства с этой дамой.

– Расслабьтесь, – мягко произнес Говард, заметив, как напряглась молодая женщина. – Она должна вам понравиться.

Тебе-то легко говорить, раздраженно подумала Филиппа. Это твоя вилла, твоя территория, ты здесь полновластный хозяин. Тебе не придется краснеть за не к месту сказанное слово и выдерживать оценивающие взгляды.

Изнутри дом казался еще больше, чем снаружи. Высокие потолки и окна делали его очень светлым, множество зеркал создавали ощущение бесконечности пространства. Мебели было не очень много, и совершенно отсутствовали столики и полочки, заставленные фарфоровыми и бронзовыми безделушками. Стены украшали картины и гравюры, в которых, однако, нетрудно было признать работы известных мастеров.

Они прошли через холл, затем миновали еще пару комнат. Все интерьеры были выдержаны в светлых тонах и отличались простотой обстановки. Той простотой, о баснословной стоимости которой молодая женщина предпочитала не задумываться.

Говард открыл очередную дверь, пропуская спутниц в гостиную. Там на невысокой бежевой софе сидела Берта Хольгерсон. Перед ней стоял инкрустированный столик, а рядом еще несколько уютных диванчиков и кресел, так и манивших присесть. Впрочем, сейчас Филиппу куда больше беспокоила дама, которая поднялась, чтобы поприветствовать гостей.

На первый взгляд мать Говарда казалась моложе, чем можно было предположить. В ее внешности сквозила строгость, если не сказать суровость, хотя она всячески старалась быть приветливой. Волосы миссис Хольгерсон сохранили естественный цвет и светлыми локонами обрамляли лицо. Голубые пронзительные глаза смотрели на вошедших в упор, словно оценивая, стоит ли знакомиться ближе. Белые блузка и брюки усиливали сходство с холодной ледяной статуей.

Филиппа с трудом осознала, что перед ней стоит… бабушка Алфреда! Пожимая протянутую худощавую руку, она испытала очень странное чувство.

– Вы, должно быть, миссис Оуэн, – констатировала дама. – Или вас можно звать Филиппой? Говард мне много о вас рассказывал.

Неужели?

Молодая женщина с трудом произнесла что-то приличествующее случаю в ответ. Неужели Говард обсуждал ее с матерью? Боже, что же он говорил?

– А ты Ребекка, – продолжила Берта, наклоняясь к девочке. – Какая ты хорошенькая!

– 3-з-здравствуйт-те. – От волнения Ребекка всегда заикалась сильнее, чем обычно.

Миссис Хольгерсон сочувственно покачала головой.

– Ах ты бедняжка! Такая большая девочка, а говоришь…

Неизвестно, что бы еще добавила дама, если бы Говард не произнес предостерегающе:

– Мама!

В ответ Филиппа бросила на него мрачный взгляд. Она не любила, когда ее проблемы решали за нее, считая, что сама может справиться. Она положила руку на плечи смутившейся дочери и твердо сказала:

– Бекки просто очень волнуется в незнакомой обстановке. Обычно она говорит гораздо лучше. – Конечно, это было более чем преувеличение, но Филиппа не терпела приторно-жалостливых восклицаний. – У вас замечательный дом, миссис Хольгерсон, – добавила она, чтобы сменить тему.

– О, это не мой дом. Я живу в Норвегии. Разве сын не говорил вам? – Она вопросительно посмотрела на Говарда, а затем пожала плечами. – Я гостья здесь, как и вы.

Вот в этом Филиппа сильно сомневалась. Но, кажется, пожилая дама решила проявить гостеприимство, и следующая ее фраза была вполне радушной.

– Присаживайтесь, пожалуйста, располагайтесь поудобнее. Я позвоню насчет кофе, да? А что будет пить малышка?

Ребекка еще не совсем успокоилась: она всегда подолгу переживала, когда обращали внимание на ее недостаток. Поэтому за нее ответила мама:

– Сок. Я думаю, апельсиновый, да, Бекки?

Девочка кивнула, не решаясь произнести хоть слово, чтобы снова не привлекать внимания к своему заиканию.