Моника Бейком - Через реку забвения Страница 15

— Нет! — воскликнула Тереза.

Ну наконец-то! — с внутренней усмешкой подумал Брюс.

— Что? — спросил он, испытующе глядя на нее.

— Не нужно. Если тебе больно, не ешь.

Брюс взглянул на ломтик и на слойку.

— А как же быть?

— Я… согласна съесть это.

Тереза потянулась было к слойке, но Брюс отвел ее руку.

— Э нет! Я тебе не верю. Скажешь, что съешь, а потом… Лучше все-таки я сам тебя покормлю, идет?

Повисла напряженная пауза. Тереза опустила ресницы, потом подняла и внимательно посмотрела на Брюса. В ее глазах читался немой вопрос.

Брюс ответил серьезным взглядом, хотя уголки его губ были приподняты.

Всякий, кто видел бы сейчас этих двоих, сообразил бы, что между ними, кроме совершенно очевидного диалога, происходит еще и другой, безмолвный и наверняка не вполне ясный даже им самим.

— Ладно, — шепнула Тереза.

Глаза Брюса блеснули.

— Вообще-то слойка очень вкусная, в другое время я бы проглотил ее в два счета, но сейчас… — Он прервал сам себя. — Ну, приступим. Открой, пожалуйста, рот.

Когда Тереза безропотно выполнила просьбу и раскрыла кораллового цвета губы, на которых после умывания в гримерной «Форума» не осталось даже следа губной помады, в его голове промчалась мысль, что сегодня, похоже, сбываются самые смелые его мечты. Ведь совсем недавно, сидя в этой самой кухне, он грезил об ужине в спальне, о том, как будет кормить обнаженную Терезу слойками, отламывая по кусочку. А сейчас это происходит на самом деле! На миг Брюсу показалось, что он спит и видит чудесный сон.

Но нет, вот же она, Тереза! Стоит и ждет, чтобы он положил ей в рот первый ломтик слойки.

Пока Брюс медлил, Тереза на его глазах машинально провела языком по губам и вновь в ожидании раскрыла их. При виде столь упоительного действия — которое к тому же происходило так близко — Брюса бросило в жар.

Ох, что она со мной делает! — мелькнуло в его мозгу. Но ведь сейчас Тереза полностью одета, а что было бы, если бы она впрямь была обнажена? Нет! Об этом нельзя думать. Иначе мое… гм… взбудораженное состояние станет слишком очевидным.

Понимая, что дальше тянуть невозможно, он аккуратно вложил Терезе в рот ломтик слойки. Она сжевала ее, проглотила и сказала:

— Теперь веришь, что я все съем?

— Э-э… да.

— Так, может, отдашь мне остатки слойки?

— Ни за что, — быстро произнес Брюс. — Уговор дороже денег. Ты съешь эту слойку из моих рук, и никак иначе. — Он отломил очередной кусочек. — Ну-ка, давай…

Странно, но спорить Тереза не стала. Пока продолжалось это необычное кормление, ее глаза влажно поблескивали. У Брюса даже промелькнула мысль, не передалось ли ей каким-то образом его собственное волнение.

Сам он с каждым мгновением все больше терял голову. Тереза так чувственно ела, что ему хотелось максимально растянуть этот процесс. Сам того не замечая, Брюс начал отламывать все более мелкие кусочки. Его взгляд не отрывался ото рта Терезы. Ее губы раскрывались, меж них показывались ровные белые зубы, мелькал розовый язык, Брюс вкладывал в этот очаровательный рот ломтик слойки, и тот закрывался.

С каким наслаждением вместо кусочка сдобы Брюс вложил бы меж соблазнительных губ собственный язык!

И чем больше уменьшалась слойка, тем стремительнее нарастало это безумное желание. В мозгу Брюса то и дело вспыхивали волнующие картины. Под конец ему пришлось бороться как с участившимся дыханием, так и с собственным воображением.

А затем произошло нечто особенное. Скармливая Терезе очередной ломтик, Брюс до того засмотрелся на нее, что забыл вовремя убрать пальцы и она слегка прихватила их губами.

О, какое это было блаженство!

Брюс ощутил, как теплые влажные губы сомкнулись вокруг кончика его указательного пальца, лишь едва задев большой. Само по себе это прикосновение едва не свело Брюса с ума, но в следующее мгновение, словно дополняя начатое действие, Тереза дотронулась до его пальца языком.

В тот же миг Брюс почувствовал, как интимную область меж его бедер сковало спазмом, острым, но бесконечно сладостным. Он вздрогнул, поспешно убрав пальцы… и встретил потемневший взгляд Терезы.

И тут будто что-то прояснилось в его мозгу. Конечно! Она тоже взбудоражена. Да и разве могло быть иначе, если речь идет о такой женщине? Сила ее эмоций, будучи облеченной в музыку и слова, способна увлечь множество людей. Разве было бы это возможно, если бы Тереза не являлась страстной натурой? Никогда. А если так…

Брюс даже задохнулся, когда в его голове вырисовался единственно правильный вывод: Тереза не только не осталась безучастной к затеянной им игре, но включилась в нее. Охотно или нет — это уже другой вопрос. Не исключено, что ее заставили сделать это собственные гормоны.

Вот тебе и ответ на вопрос, живой она человек или нет! — полыхнуло в мозгу Брюса.

Он опустил взгляд на последний кусочек слойки, оставшийся в его руке, потом посмотрел на Терезу. Та молча раскрыла губы, ноздри ее слегка раздувались.

И вдруг Брюс сделал нечто такое, чего еще секунду назад от себя не ожидал. Повинуясь внезапному импульсу, он сжал остатки слойки в кулаке, после чего раскрыл ладонь и высыпал крошки в мойку. Затем, не сводя с Терезы горящего взгляда, медленно приблизился к ее лицу, чуть наклонился и припал к приоткрытым губам.

Ему показалось, что в последний момент Тереза издала едва заметный вздох облегчения. Как будто у нее еще оставались сомнения относительно того, будет ли иметь продолжение их игра. Но эта мысль быстро улетучилась из головы Брюса, потому что начался поцелуй.

Сколько раз, лежа в тиши своей спальни, Брюс представлял себе, каким окажется первый настоящий поцелуй с Терезой. Разумеется, он не знал, случится ли это вообще, но разве можно истребить надежду? Нечего и говорить, что это событие представлялось ему чрезвычайно сладостным и волнующим, однако реальность превзошла самые радужные ожидания.

Несмотря на то что внутри у него все бушевало, начал Брюс очень осторожно. Меньше всего ему хотелось спугнуть удачу. Да, Тереза не отвергла его в первую минуту, но, если он даст волю чувствам, кто знает, как она себя поведет? Может, излишний напор будет истолкован ею как грубость и сказка кончится, едва начавшись.

Исходя из этих соображений, Брюс поначалу даже не касался Терезы руками. Просто уперся ими в мойку, поместив по обеим сторонам стройных узких бедер, которые ему безумно хотелось прижать к своим.

И поцелуй он углубил не сразу. Собственно, ему и не пришлось выбирать для этого подходящий момент, потому что спустя несколько мгновений Тереза перехватила у него инициативу.