Шэрон Кендрик - Жена и любовница Страница 16

Лекси начало трясти. Она уже давно не сталкивалась с папарацци и совсем забыла, как беспомощно себя чувствует в подобной ситуации. Переполох привлек внимание туристов, которые один за другим начали доставать свои телефоны и делать фотографии.

– Только посмотри, что происходит, – застонала она.

– Садись в машину, – приказал Ксенон, открывая для нее дверь и забираясь следом.

Как только они тронулись с места, Ксенон достал телефон, быстро набрал номер и начал громко разговаривать с кем-то на греческом языке. Затем он повернулся к Лекси:

– Я должен был ожидать, что такое может случиться. Прости меня.

– Уже поздно извиняться, – сурово заметила Лекси, стараясь не реагировать на искренность и беспокойство в его голубых глазах. – Фото, которые получили эти папарацци, просто бесценны. Я даже могу представить заголовки газет: «Греческий миллиардер и его бывшая жена. Новое кольцо! Новое начало!»

– Совсем даже неплохо, Лекс. Ты никогда не думала о карьере журналистки?

– Не старайся перевести все в шутку. Неужели у тебя даже не возникло мысли, что кто-то мог заметить, как мы заходим в ювелирный магазин, и сообщить об этом фотографам?

– Пресса меня не особенно волнует. Я не живу в постоянном страхе, что меня заметят.

– Что ж, может, тебе не помешало бы немного поволноваться. Теперь в газетах такого понапридумывают. Супружеская пара в разводе покупает обручальное кольцо! Почему бы нам не найти для меня свадебное платье и букет и мы станем позировать для фотографов?

– Прекрати беспокоиться, – тихо произнес Ксенон. – Я обо всем позабочусь.

– Как?

– Просто положись на меня.

К удивлению Лекси, они быстро доехали до великолепного поместья семьи Канеллис – огромной цитадели рядом со старинной частью города Лидос. Несмотря на безумную красоту, которая окружала ее, Лекси ощущала напряжение во всем теле.

Ей все еще предстояло встретиться лицом к лицу с Мариной, матерью Ксенона. Их отношения никогда не были простыми.

– Мы на месте, – сказал Ксенон и посмотрел на нее. – Ты готова?

Лекси тяжело вздохнула:

– Пойдем.

Водитель открыл для нее дверь, и она поспешила выбраться из машины. Просторный двор перед поместьем был залит ярким солнцем, и Лекси тут же почувствовала теплый цветочный аромат, доносящийся из сада. Со склона открывался завораживающий вид на бухту Святого Николаса, окруженную скалами. В воздухе витал аромат хвои и лимона, раздавалось стрекотание цикад. Классические греческие пейзажи были настолько восхитительны, что Лекси на мгновение застыла на месте, пытаясь вобрать в себя частичку этой красоты.

Эта земля принадлежала семье Ксенона на протяжении нескольких веков, она тянулась на многие мили. У семьи было три виллы с прилегающими к ним садами. Расставленные тут и там горшки с цветами ярко вспыхивали на фоне светлых тонов здания, а огромный бассейн с чистой голубой водой казался продолжением моря и бесконечного неба. Лекси часто думала о том, каково это – вырасти в таком прекрасном месте.

Внезапно знакомая фигура появилась из дверей виллы. Солнце заиграло в седых прядках на темной голове спешащей им навстречу женщины, одетой в рабочую форму с большим фартуком, завязанным на талии. Сердце Лекси екнуло, когда женщина подошла ближе.

– Филлида! – закричала Лекси, и тут же у нее сперло дыхание, когда лондонская домработница Ксенона крепко обняла ее.

Какое-то время они просто обнимались, не говоря ни слова, и Лекси была этому рада, потому что ком, подступивший к горлу, все равно бы не дал ей произнести хоть слово. Именно Филлида была с ней в ту самую ночь, когда у Лекси началось кровотечение. Именно Филлида позвонила доктору и отвезла Лекси в больницу, когда боль стала невыносимой, а с Ксеноном невозможно было связаться.

Лекси снова окунулась в эти ужасные воспоминания. Не было никого, с кем бы она могла поделиться своими переживаниями. Первый выкидыш произошел на таком маленьком сроке – восемь недель, – что больше походил на невероятно болезненную менструацию. Второй выкидыш нельзя было сравнить ни с чем. Все ее мечты и надежды были тогда сосредоточены на маленьком комочке жизни, которая начала расти в ней, и, когда Лекси почувствовала резкую боль, она пришла в смятение. Ужас охватил ее. Лекси не могла поверить, что и во второй раз с ней такое происходит, даже несмотря на то, что уже миновала так называемый опасный период в двенадцать недель. Но она не могла ничего поделать. Верная домработница-гречанка не покидала ее ни на минуту до тех пор, пока на следующий день Ксенон не вернулся из своей командировки с Дальнего Востока. Он зашел в ее палату, и Лекси видела его пустой, отрешенный взгляд. Тогда она поняла, что между ними уже никогда не будет как прежде.

Лекси отстранилась от домработницы, обнимающей ее, и попыталась собраться с мыслями.

– О, Филлида, – наконец сказала она. – Как же приятно видеть тебя снова.

– Малышка Лекси. – Филлида не могла сдержать свои эмоции, когда прикоснулась к ее волосам. – Ты изменилась.

– Да, я больше не рыжая бестия. А ты все такая же, как и прежде. Выглядишь великолепно.

– Хватит врать. Я, как и прежде, толстая, – засмеялась Филлида, гладя себя по выпирающему животу. – В отличие от тебя.

Ксенон посмотрел в сторону поместья.

– Моя мать дома? – спросил он.

– Она уехала навестить ваших сестер. Сказала, что вернется, когда вы успеете комфортно расположиться после дороги, и увидит вас за ужином.

Ксенон понизил голос:

– А моя бабушка?

Филлида закачала головой, на ее лице появилось выражение печали.

– Она очень слаба, но за ней хорошо ухаживают, – ответила она. – Сейчас с ней медсестра. Она с нетерпением ждет встречи со своим внуком. Что ж… Хотите свежего лимонада после долгой поездки?

– Да, спасибо, – ответил Ксенон, прикоснувшись ладонью к талии Лекси. – Пойдем, Лекс. Нам нужно разобрать чемоданы.

Его прикосновение было легким, но Лекси тут же почувствовала, как бешено забилось ее сердце, когда она последовала за ним к вилле. Их чемоданы уже доставили к белому мраморному порогу. Светлые стены и темная деревянная мебель были такими же, как она их запомнила. На низком журнальном столике стояла ваза с восхитительными белыми розами.

Когда они оказались внутри, Лекси охватила волна паники. Она посмотрела на дверь, ведущую в спальню, и воспоминания нахлынули на нее. Запах секса и смятые простыни. Близость сильного тела Ксенона.

Она провела языком по своим высохшим губам, затем произнесла:

– Ксенон, это полнейшее сумасшествие. Мы не можем оставаться здесь вместе.

– Почему это?

– Ты сам прекрасно знаешь почему. Ты ведь далеко не глупый мужчина, конечно, иногда ты бываешь до безумия упрямым.