Оливия Гейтс - Его пламенное сердце Страница 16

На его губах оно прозвучало как мольба, как заклинание.

Вдруг его глаза сузились, и он весь напрягся. Затем тихо добавил:

— Он проснулся.

Селена сперва не поняла, о чем он говорит, пока не услышала лепет своего малыша.

Аристидес снова посмотрел на нее, и время остановилось. Никогда она не видела его таким озадаченным, уязвимым, потрясенным. Ей показалось, что он переживал то чувство, которое она испытывала каждый раз, когда слышала голос своего ребенка. Ее сердце тут же таяло от нежности и любви.

Вдруг наверху все затихло, а потом раздался громкий вопль.

Селену охватила дикая паника, и она помчалась по ступенькам наверх. Она слышала, как захлопнулась входная дверь, и Аристидес бросился за ней вдогонку.

Селена ворвалась в детскую, где все утопало во мраке. Но она с закрытыми глазами могла найти дорогу к кроватке Алекса.

— Сокровище мое, я здесь.

Аристидес распахнул шторы, и в комнату хлынул поток весеннего солнечного света. Селена осмотрела Алекса и поняла, что ее малыш снова пытался выбраться из кроватки, а когда у него ничего не получилось, заревел от разочарования, но потом успокоился и возобновил попытку, как раз когда она вбежала в комнату.

Алекс зажмурился от резкого света, а потом улыбнулся ей своей милой улыбкой, от которой сладко сжималось сердце. Он протянул к ней свои ручки, обрадовавшись, что она пришла и достанет его из кроватки.

Селена подхватила его на руки, прижала крепко к своей груди и покрыла поцелуями его личико и золотистые волосики. Она ворковала с ним и нежно выговаривала ему за то, что он пытался улизнуть из кроватки. Он как котенок прижался лицом к ее груди и мурлыкал от удовольствия. Затем он замер, поднял голову, и его глаза округлились от удивления, когда он увидел Аристидеса.

Малыш заерзал у нее на руках и потянулся к Аристидесу, требуя взять его на руки. Селена никогда не видела, чтобы Алекс так тянулся к кому-нибудь. Даже когда приходили его родные дяди, которые были рядом с самого его рождения, ребенок шел к ним на руки только после того, как Селена подбадривала его, обнимала их и показывала, что они не представляют опасности и что она любит их.

Она думала, что в тот раз Алекс потянулся к Аристидесу просто случайно. Что его огорчила Элен, и ему хотелось удрать от нее к кому-нибудь, пусть даже абсолютно незнакомому человеку.

Но она ошибалась. Алекс так относился только к Аристидесу. Он хотел на руки к своему отцу.

У Селены закружилась голова. Может ли такое быть, что Алекс узнал Аристидеса, услышал зов крови?

Что до Аристидеса… Во время их первой встречи Селена наблюдала за выражением лица Сарантоса и могла сказать, что он выглядел очень взволнованным. Сейчас она просто впилась в него взглядом, пытаясь понять, что он чувствует. Он все еще волновался. Но это было какое-то другое чувство, похожее на трепет.

Аристидес повернулся к ней, спрашивая взглядом, можно ли ему взять на руки Алекса.

— Я никогда не держал ребенка.

— Даже своих братьев и сестер?

Он покачал головой:

— Да. И домашних животных у меня тоже не было.

— Он успокоился, теперь можно его взять. — Она ослабила объятия и отпустила свое сокровище, доверив его Аристидесу, который принял его дрожащими от волнения руками. Алекс тут же возмущенно закряхтел.

— Не нужно прижимать его так сильно, — улыбаясь, сказала Селена.

Аристидес кивнул и с осторожностью ослабил хватку, как будто боялся, что малыш выскользнет из его рук и упадет на пол. Алекс устроился поудобнее и принялся исследовать отца своими глазками и ручками, водя ими по лицу Аристидеса.

— Привет, Алекс, — сказал Аристидес и повернулся к Селене: — Мне представиться или ты сама сделаешь это? Все-таки ты хозяйка дома.

Она бы не сделала этого даже под дулом пистолета. Жестом Селена показала ему, чтобы он продолжал.

Аристидес тяжело вздохнул. Алекс пришел в восторг от того, как поднялась и опустилась могучая грудь его отца. Он засмеялся и захлопал ладошками, требуя повторения.

К большой радости малыша Аристидес еще несколько раз широко вздохнул и выдохнул, а потом положил свои ладони на ладошки Алекса:

— Может, это и весело. Но вряд ли наше… знакомство пройдет хорошо, если у меня будет кружиться голова.

Алекс замер, прислушиваясь к звучному голосу Аристидеса, глядя как загипнотизированный в его бездонные глаза. Селена была уверена, если бы он умел говорить, он бы сказал: «Да, сэр».

— Что ж, теперь, когда ты обратил на меня свое внимание, позволь мне представиться. Алекс, я твой папа.

Селена покачнулась и схватилась за кроватку. Она не надеялась, что когда-либо услышит эти слова из его уст. И она могла поклясться, что Алекс его понял. Иначе почему он запищал от радости?

— Твоя мама зовет меня Аристидес или Сарантос, — продолжил Аристидес. — Но мне хотелось бы, чтобы она называла меня Арисом, а ты называл меня папой. Как насчет того, чтобы попробовать это сегодня?

— Он еще не умеет говорить, — дрожащим голосом заметила Селена.

— Слишком рано? — растерянно спросил Аристидес.

Она недоверчиво посмотрела на него:

— Ты совсем ничего не знаешь о детях?

— Ничего, кроме того, что они пугливые, хрупкие, шумные и требуют постоянного внимания.

Селена тихо засмеялась:

— Это правда. Но они также настоящие сокровища и абсолютно заслуживают родительского самоотречения.

— Так думают не все, — мрачно ответил Аристидес.

О ком он сейчас подумал? О себе?

Селена повернулась к начавшему хныкать Алексу:

— Он хочет кушать. Он всегда просыпается голодным.

— Я тоже.

Селена задрожала. Она вспомнила, как он просыпался. Изголодавшийся. Он хотел ее, потом поесть. Потом опять ее…

Чтобы не выдать своих чувств, она подошла к Аристидесу и протянула руки, чтобы забрать Алекса. Но малыш еще теснее прижался к своему отцу.

— Ах ты, предатель, — улыбнулась Селена.

Аристидес звонко рассмеялся и проследовал за ней на кухню.

Жестом Селена указала Аристидесу на высокий стульчик, куда он усадил ребенка с такой осторожностью, с какой саперы обезвреживают взрывные устройства.

Аристидес выпрямился и с триумфом посмотрел на Селену.

— Раз уж он не хочет тебя отпускать, — насмешливо сказала она, — можешь приступить к остальным утренним процедурам.

— Ты хочешь, чтобы я покормил его? — ужаснулся Аристидес.

Селена едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, увидев на его лице выражение абсолютной беспомощности.

— Час от часу не легче? Это и есть повседневная жизнь родителей.