Сьюзен Нэпьер - Все началось с вечеринки Страница 16

– Думаю, это не так просто... если он такой умный и прочее...

Аня на миг тупо уставилась на девочку, прежде чем до нее дошло, что над ней подшутили.

– Знаешь, когда ты так издевательски тянешь слова, то становишься похожей на него. Смотри, в твоем возрасте не к лицу быть циничной.

– Вы и вправду считаете, что я похожа на него? – спросила Петра делано равнодушным тоном.

– Иногда. Глаза у тебя папины. Какой у тебя натуральный цвет волос?

Петра скорчила гримасу.

– Каштановый. Слишком обычный. Мама взбесилась, когда я сделала это... – Она потянула пряди, – Но мне хотелось быть другой...

– Можно с уверенностью утверждать, что ты в этом преуспела, – сообщила ей Аня с легкой понимающей улыбкой. – По крайней мере, внешне.

– Я и внутри изменилась, – спокойно, с уверенностью сказала Петра.

– Настолько, чтобы сбежать из дома?

Она пожала плечами.

– Мама ничего не хотела слышать об отце. Его имени нет даже в моем свидетельстве о рождении. А мне ужасно хотелось его увидеть. Я нашла письмо, в котором он просил прислать ему мои фотографии. Отец их так и не получил – я спрашивала его. Я нашла его адрес по Интернету. Оказалось, что он вовсе и не жалкий неудачник, у его адвокатской конторы есть даже свой сайт. Я не сообщила, что еду, потому что он мог предупредить маму и остановить меня. Я решила, что обязательно приеду, и ему придется увидеться со мной, хотя бы только для того, чтобы отправить обратно, но оказалось, что и он хотел встретиться...

– Ты здорово рисковала. Видишь ли, и среди адвокатов попадаются жалкие типы. Можно было просто написать ему письмо...

– Чтобы оно угодило в мусорное ведро, или сто лет дожидалось ответа, или чтобы об этом проведала мама? Мне нужно было повстречаться с ним прямо сейчас. – Петра усмехнулась. – Хорошо, что он не упал в обморок или что-то вроде того – ему было явно не по себе из-за внезапного отцовства, а так он клевый, разве нет? И он еще что надо для старика.

– Он не старик, – машинально возразила Аня.

Петра бросила на нее понимающий взгляд.

– Так вы считаете, он молодой и что надо?

– Я стараюсь вообще о нем не думать, – ушла от ответа Аня. – Ты хотела послушать диски?

– Можно мне взять на время четыре диска Кейт Карлайл? Она ваша кузина – значит, вы получаете их бесплатно?

– Так было вначале, но теперь Кейт обычно не утруждает себя тем, чтобы присылать мне их, – рассмеялась девушка.

– Значит, большую часть из этого, – она обвела пальцем полку, – вы покупали?

– Да. Но я получаю бесплатные записи от родителей – взгляни. – Она показала Петре кассеты и компактные диски. – Моя мама поет в ведущих оперных театрах США, а отец дирижирует оркестром.

– Вот это да, у вас действительно музыкальная семья. Держу пари, вас тоже учили музыке.

– Беда только в том, что мне это не нравилось, – печально призналась Аня. – У меня не было никаких способностей. А я так хотела, чтобы мне уделяли побольше внимания. А тебе уроки музыки доставляют удовольствие?

– Да, но отец оплачивает только час в неделю, поэтому я сижу с детьми, чтобы заплатить за остальные часы.

– Твой отец? – Аня была ошеломлена. – Но я думала... Скотт ведь не поддерживает никаких отношений с твоей мамой.

– Не Скотт, мой другой отец – Кен, – который женат на маме.

– Я не сообразила, что твоя мама замужем, – пробормотала Аня.

– Да, они как раз отметили десятую годовщину свадьбы. У меня есть два маленьких брата.

Ане показалось, что она нашла разгадку.

– У тебя проблемы с этим? То, что Кен родной отец им, а не тебе?

– Нет... У многих моих друзей не один набор родителей. Мальчишки несносные, но ничего. И Кен парень ничего – у него магазин спорттоваров. – Она пожала плечами. – Дело во мне, а не в них.

Аня хотела спросить, что Петра имеет в виду, но ощутила присутствие Скотта у себя за спиной. Что он слышал? – в тревоге подумала Аня.

– Уже вернулся? – поинтересовалась она.

– Я же говорил, что знаю толк в машинах. Где тут можно помыть руки?

Аня взглянула на его перепачканные машинным маслом руки с царапинами на кистях.

Работа, видно, оказалась не такой уж пустячной.

– Я провожу.

Она повела его по коридору в ванную. Даже не взглянув на раковину, он с любопытством посмотрел на большую, способную вместить и двоих, ванну, коллекцию цветных пузырьков с солью и ароматическими маслами, украшавших полочки, и толстые пахучие восковые свечи, расставленные на блюдцах.

Скотт перевел взгляд на ее раскрасневшееся лицо, в его глазах отчетливо читался вопрос.

– Не вздумайте ничего говорить, – предупредила она.

– Нельзя даже спросить, есть ли у вас очищающий крем? – произнес он с невинным видом. – Мне бы не хотелось пачкать ваши чудесные мыльца, так удобно устроившиеся, – вкрадчиво произнес он.

«...Ваши маленькие грудки, так и напрашивающиеся на поцелуи...»

Он снова пытается смутить се.

– Кажется, здесь есть немного. – Аня протянула мимо него руку, чтобы открыть шкафчик. Он и шагу не сделал в сторону, разглядывая содержимое ее шкафчика. – С вашего позволения... – сказала она, когда он, наклонив голову, пытался прочитать название лекарства.

– Ванная многое может поведать о человеке, – задумчиво произнес он. – Вы, например, явно здоровы, разве что иногда простужаетесь. Вы предпочитаете станок, а не электрическую бритву, вы не замужем, очень заботитесь о своей нежной коже и... – при этом он бросил провокационный взгляд на ванну, – держите себя в неимоверной чистоте.

Не замужем? Он пришел к такому заключению, потому что не увидел в шкафчике никаких следов противозачаточных средств, но женщины обычно держат их в тумбочке у кровати, подумала Аня. Она так и делала, когда наивно верила, что Алистер ее судьба, еще до того, как Кейт пронеслась по его небосводу, и Анины знаки внимания стали вдруг для него обременительными.

Аня схватила крем и со стуком захлопнула шкафчик, чуть не прищемив Скотту нос.

– Поосторожнее, мне уже однажды сломали его, – сказал он, загородившись рукой.

– Недовольный клиент? – съязвила она.

– Рассерженный отец.

Она уже собиралась уйти, но любопытство одержало верх.

– Вы подрались?

Вот откуда у него шрам на губе!

– Обычно он дрался, а я убегал... Так было до тех пор, пока я не вырос настолько, что убегать больше было не надо, – неохотно проговорил Скотт.

– Вас обижали в детстве? – с волнением спросила Аня.

– Мама умерла от рака, когда мне было десять лет. После ее смерти отец начал пить и частенько давал волю кулакам. Но он никогда не трогал сестренку: Джоанна – вылитая мама. Да и меня перестал бить, когда я вырос. Хотя злость на весь мир у него так и не прошла.