Донна Олвард - Ангельские глазки Страница 16

— Она трижды спрашивала, где Дарси. В конце концов, она так разволновалась, что доктор предложил мне зайти позже. Она убедила ее, что Дарси в надежных руках. После слов доктора я почувствовал на себе груз ответственности.

— Вы делаете все, что в ваших силах, а она непременно выздоровеет. Не будьте к себе слишком строги.

— С ней все будет в порядке. Доктор, кажется, довольна тем, что Барбара так часто спрашивала о Дарси.

На Вьятта нахлынуло воспоминание о матери…

Это произошло в тот год, когда он окончил среднюю школу. На нем был костюм, который она купила на распродаже в Ред-Дир. Отца Вьятта невозможно было нигде найти.

— Не думай о своем отце, — сказала тогда мать, беря Вьятта за руку. — Семья важна для человека, запомни это. Не позволяй своему отцу убедить тебя в обратном. Для человека семья — это все. — У матери Вьятта в тот миг на глаза навернулись слезы, она произнесла: — Ты для меня все, Вьятт.

Теперь он понимал, что все это время она знала о существовании Барбары. И все же не уходила от мужа. Почему? Вьятт никогда этого не понимал.

— То, что Барбара попросила о помощи, — положительный знак, — согласилась Элли, теребя в руках старые прихватки.

— Мне следовало там быть, — ответил он, его признание сняло груз забот с его плеч. — Я знал, что она моя сестра. Я знал, что произошло с ее матерью. Если бы я…

— Не нужно, — прервала его Элли решительно и твердо. — Не вините себя. Вы были подростком. Важно не прошлое, а настоящее… — Она быстро заморгала. — Есть только настоящее.

— Мы по-прежнему говорим о Барбаре? Или уже о вас?

Его сердце учащенно забилось, когда Элли снова подняла на него глаза. В такие мгновения Вьятт не мог ей сопротивляться. Годы одиночества не выработали в нем иммунитет к женской красоте.

Шагнув вперед, он обнял ладонями ее лицо и поцеловал. Все сомнения и обвинения в собственный адрес улетучились. В эти несколько блаженных мгновений ничто не имело значения. Вьятт ощущал только близость Элли, мягкость ее кожи, вкус ее влажных губ. Она слегка простонала, и он стал целовать ее настойчивее.

— Зачем ты это сделал? — спросила она шепотом, хотя каждое слово было отчетливо слышно. Его поцелуй заставил ее снова почувствовать себя женщиной. Но ей хотелось услышать его ответ. Ей требовалось его признание в том, что он к ней неравнодушен.

— Я не знаю, что на меня нашло.

На этот раз Элли отказалась верить интуиции. Она знала, что Вьятт не считает ее привлекательной.

— Ты смотрела на меня, и я… — Умолкнув, он отошел и опустил руки.

— Ты? — побуждала она его, желая, что он договорил. Ее тело жаждало близости с ним.

— Я не устоял.

Элли окутало приятное блаженство. Именно такого признания ей не хватало. Как давно она не слышала признания в том, что желанна.

Он пристально ее разглядывал.

— Но вероятно, я совершил ошибку. Мы не можем усложнять ситуацию, Элли. Дарси должна быть для нас на первом месте.

Конечно, Дарси на первом месте. Работнице социальной службы Вьятт сказал о том, что Элли его друг и помогает заботиться о племяннице. Забота о ребенке — первостепенная задача.

И все же Элли показались обидными слова Вьятта. Хотя их отношения ни к чему не приведут, и он был абсолютно прав.

— Конечно. — Она собралась с мыслями и взяла прихватки, затем вынула цыпленка из духовки. Она стала по-иному относиться к Вьятту, и ей это нравилось. Ей хотелось о нем заботиться.

— Элли, я не знаю, как мне тебя за все отблагодарить…

Он посмотрел на Дарси, и при виде нежного выражения его лица у Элли сжалось сердце. Понимает ли он, что почти полюбил свою племянницу?

Это Элли следует его благодарить за то, что он вытащил ее из унылого существования и подарил цель в жизни. Благодарить за то, что впервые за многие месяцы она ощутила себя женщиной. Но Элли не могла признаться в этом Вьятту, не рассказав о своем прошлом. Поэтому в ответ она произнесла:

— Всегда рада помочь.

Наступило неловкое молчание, поэтому Элли принялась выкладывать на тарелки еду. Потом она поменяла подгузник Дарси. А затем она и Вьятт уселись за стол.

В приглушенном свете они вполголоса обсуждали то, что произошло в больнице. Так было до тех пор, пока Вьятт не предложил Элли остаться. Наступила долгая-долгая пауза.

— Что ты имеешь в виду, предлагая мне остаться?

Вьятт отложил вилку:

— Мы сказали работнику социальной службы, что ты помогаешь, верно?

— Ну да, но…

— Но мне нужно заниматься стадом на ранчо, Элли. Я знаю, что несу ответственность за Дарси, но я не могу представить, что мне удастся заниматься ей ночью, а днем работать. — Он помолчал, смотря на тарелку, потом поднял глаза. — Нам следует обсудить твою заработную плату. Я не жду, что ты станешь мне помогать даром. За прошедшие два дня ты сделала больше чем достаточно.

У Элли вспыхнуло лицо. Ей не хотелось обсуждать денежные вопросы.

— Мы можем поговорить об этом позже.

— Но, Элли…

— Спешить некуда, Вьятт. Уверяю тебя, забота о Дарси не отвлекает меня ни от каких более важных дел.

— Значит, ты остаешься?

Идея была соблазнительной. Элли не могла признаться в том, что дом Камеронов был большим, красивым и ужасно пустым. В доме Вьятта, несмотря на беспорядок, чувствовалась жизнь, радость и цель существования. Но понимает ли Элли, во что ввязывается? Вьятт ее поцеловал. Находясь с ним рядом сутки напролет, она рискует.

— Если я понадоблюсь, ты найдешь меня в соседнем доме.

Несколько секунд он прожигал ее взглядом, потом взял вилку и нож и принялся за еду, но вскоре отложил столовые приборы, громко звякнув ими.

— Это связано с тем, что я тебя поцеловал, Элли?

Ей не хотелось поднимать на него глаза, но пришлось. Он смотрел на нее совершенно искренне, словно пытаясь понять. Но несомненно, понять ее он не мог.

— Нет, Вьятт, честно говоря, это не связано с поцелуем, — наполовину солгала она.

— Тебе будет где ночевать, — тихо и резко произнес он. — Я не против того, чтобы спать на диване.

— Вьятт… Я могу тебе помочь, но ты должен понять… У меня имеются кое-какие дела. Я записалась на заочные бухгалтерские курсы.

Несколько долгих мгновений он безмолвствовал. Элли удивленно посмотрела на него, когда он расправил плечи и выпятил челюсть. Он казался человеком, собравшимся встретиться лицом к лицу со своим палачом; человеком, который собирался сказать нечто очень неприятное. У нее засосало под ложечкой.

— Элли, единственное, чего я не могу позволить, — отдать ребенка на воспитание в другую семью. И мне не удастся справиться одному. Прошлой ночью я едва поспал несколько часов. Ты нужна мне, Элли. Я не позволю, чтобы органы опеки забрали этого ребенка.