Дениза Алистер - Личное одолжение Страница 16

Клэр поняла, что разговор будет непростым и сбросила маску беззаботности:

— Я даже боюсь с вами разговаривать. В меня стреляли, и теперь мне страшен даже словесный выпад. Я не знаю…

— Часть вашего сознания, раненая часть, испытывает страх, — мягко перебил ее Шеннон. — Ведь это мужчина чуть не убил вас. Вполне естественно бояться всех мужчин.

— Мне кажется, вы так хорошо понимаете то, что я чувствую. — Она пристально всмотрелась в него. — Почему?

Шеннон пожал плечами:

— Опыт, наверное.

— Чей? Ваш собственный? — Клэр напомнила себе, что он — наемник, объездивший мир, и все повидавший солдат, не раз рисковавший жизнью.

— Нет… не совсем. Моя сестра, Дженни… Она была очень красива и начинала завоевывать известность как театральная актриса. Дженни была влюблена в одного американца скандинавского происхождения, они собирались пожениться. — Он откашлялся, заставив себя договорить: — Она летела в Италию на гастроли. В римском аэропорту террористы взорвали бомбу…

— О боже… — прошептала Клэр. — Она… жива?

Шеннон отчетливо вспомнил весь ужас тех дней и прикрыл глаза, с трудом проговорив:

— Да, жива. Но бомба… Она сильно изуродована. Красота потеряна, карьера закончилась. Я оплатил уже невесть сколько операций по восстановлению ее лица. — Шеннон безнадежно пожал плечами. — Дженни разорвала свою помолвку с Патриком, хоть тот предан ей до сих пор. Она не верит, что мужчина может любить такую.

— Какой ужас, — вырвалось у Клэр. Она провела рукой по его крепко сжатому кулаку. — Вам тоже пришлось тяжело.

Тронутый ее сочувствием, Шеннон старался сохранить самообладание, но это давалось так нелегко. Пальцы у нее были прохладные и мягкие, глаза полны теплоты и участия. Во рту у него пересохло, сердце забилось. Разрываясь между горькими воспоминаниями и нахлынувшими от взгляда Клэр мыслями о ней, Шеннон хрипло проговорил:

— С тех пор Дженни превратилась в тень. Она всего боится, вечно оглядывается, видит жуткие кошмары, никому не доверяет. — Он с горечью добавил: — Она насторожена даже со мной.

Ему больно было говорить о сестре, но он чувствовал: у Клэр достаточно душевных сил, чтобы услышать трагическую историю.

Клэр сжала руку Шеннона, остро переживая за него.

— Когда такое случается, страдают все. — Заставив себя разжать ладонь, Клэр взглянула на него: — Представляю, что пришлось пережить моим родителям с тех пор, как я попала в больницу. А выйдя из нее… Вы же знаете, как я поначалу не доверяла вам.

Он бросил на нее непонимающий взгляд:

— Вам надо и дальше остерегаться меня.

— Нет, — горячо отозвалась Клэр. Голос ее дрожал от волнения. — Я больше так не думаю, Дэн. Вы прикидываетесь человеком жестким, и я не сомневаюсь, что можете быть таким, но я читаю ваши мысли и чувства по вашим глазам. Я понимаю, что пережила Дженни, и вижу, как это отразилось на вас. — Она чуть улыбнулась. — Может, я родом и из захолустья, но ум у меня аналитический. Мысли у меня в порядке, глаза на месте, и сердце мое еще никогда не ошибалось.

Шеннон оторопел. Он никогда ни с кем не говорил о сестре и своих переживаниях, даже с Найджелом. И вот теперь он изливает душу перед Клэр. Он промолчал, боясь сказать слишком много и о себе, и о том, какие чувства испытывает к ней.

— Мне очень жаль вашу сестру. Она живет в Америке?

— Нет. Она живет в Ирландии, у моря, в домике, где раньше жил один рыбак с женой. Они умерли и оставили ей все свое хозяйство. Они были для Дженни как дед и бабушка, присматривали за ней, когда я уезжал на задания. Дженни не хочет никого видеть.

— Большинство не понимает, что испытывают те, кто пережил нападение, — вслух размышляла Клэр. Она поднялась, чтобы подогреть остывший кофе. — Я знаю, что после комы стала трусливая и мнительная. Если кто-то подходит ко мне сзади, я вскрикиваю. Если неожиданно вижу собственную тень, то вся покрываюсь потом. Глупо, правда?

Шеннон покачал головой:

— Ничуть. Я называю это рефлексом выживания.

Клэр ответила ему со слабой улыбкой:

— Даже сейчас мне страшно вспомнить о случившемся. У меня ладони вспотели, и сердце колотится.

— Адреналин, — тихо процедил Шеннон и, посерьезнев, обратился к Клэр: — Найджел только коротко передал мне, что с вами произошло. Решитесь рассказать мне все-таки, как это было? Вы сможете мне помочь.

Клэр принесла кофе. Насыпав сахар в дымящийся ароматный напиток, Шеннон поднял на нее глаза.

Она поежилась:

— Все было так глупо, Дэн. Меня одолело желание навестить Найджела и Шейлу. Я никогда никуда не ездила — только в Нашвилл, где получила диплом учителя. Друзья подшучивали надо мной, что я совсем не знаю жизни. Когда я кончила учиться, купила себе домик в Ок-Ридже, неподалеку от местной школы, где преподаю. Шейла давно звала меня к ним в гости, и я решила, что если слетаю в Нью-Йорк на самолете, то передо мной откроются новые горизонты.

Шеннон чуть улыбнулся:

— Первый раз летели?

— Да, первый. Это и правда было здорово! — Со смущенным смешком она добавила: — Ну, где вы еще найдете в наше время человека, который ни разу не летал? Я так чудесно провела время с Шейлой и ее детишками! Возвращаясь, я прилетела в Нашвилл и поехала на автобусную станцию, чтобы сделать пересадку и добраться до Ок-Риджа. — Улыбка ее померкла. — Там-то все и случилось.

— Вы были в самом помещении?

— Нет. Там под крышей стояло в ряд много автобусов, и наш — дальше всех. Я вышла из него последней. Ночь была темная, началась гроза. Дождь захлестывал под крышу, и я побыстрее пошла к станции. Тут откуда-то возник незнакомый человек и начал что-то очень быстро говорить. И в то же время он протянул руку и снял у меня с плеча сумку. Он улыбнулся и сказал, что хочет мне помочь.

— Он нервничал? — спросил Шеннон, заметив, что воспоминания заставили Клэр побледнеть.

— Тогда я этого не заметила, но теперь кажется, что да… Как вы догадались?

— Потому что он наверняка счел вас за человека, которого легко провести, чтобы воспользоваться вашими вещами. Наверное, хотел подкинуть наркотики или деньги, а потом забрать. Но продолжайте. Что было дальше?

Клэр изумило, как Шеннон легко во всем разобрался. Она с досадой вздохнула: быть такой наивной и чуть не поплатиться жизнью!

Собравшись с мыслями, она продолжала:

— Человек сказал, что отнесет мою сумку на станцию. Я не знала, что делать. Он показался таким славным: все время улыбался. Я уже начала промокать под дождем и боялась испортить свой новый наряд — так что отдала ему сумку. — Она покраснела и опустила глаза. — Знаете, что хуже всего? — прошептала она. — Мне польстило его внимание. Я решила, что просто понравилась ему…