Ронда Гарднер - Мечта Оливии Страница 16

— Что будешь пить?

Оливия растерялась.

— Не знаю, может быть, белое вино.

— Для леди бокал «Шардонне», — сказал он официантке, — а мне двойное виски. Он наклонился над столом.

— Я не был уверен, что ты придешь, — сказал он.

Она посмотрела на него.

— Ты сказал, что знаешь о…

— О, конечно. — Он широко улыбнулся. — Я произнес магические слова, вот почему ты согласилась встретиться со мной, не так ли?

Он помолчал, а когда принесли напитки, взял свой стакан и поднял его. Подняла бокал и она.

— За что выпьем, дорогая? — спросил он, и не успела она ответить, как он подмигнул.

— Я знаю. За магические слова. За Риа Боском.

Оливия отпила глоток, он наполовину осушил свой стакан.

— Эдвард, — начала она, — как ты…

— Какая разница? Тебе нравится вино? — Он покачал головой. — Прости, забыл. Ты предпочитаешь шампанское. Ты пила его в тот день, когда мы встретились.

Она улыбнулась.

— Да, я помню.

— Я тоже помню. — Он глотнул виски. — Оливия, Снежная Королева. — Он передернул плечами, будто от холода. — Ты чуть не заморозила меня до смерти, когда я пригласил тебя на ланч.

Она натянуто улыбнулась.

— Я сказала тогда, что у меня назначена встреча.

— Да, я знаю. — Показалось ли ей, что голос его вдруг упал? — С моим отчимом.

— И с Риа, — сказала она, прямо посмотрев на него. — Но ты должен теперь это знать.

— Да, — сказал он тихо. — О, да, Оливия. Я знаю все.

Что-то было не так. Она чего-то ждала, но чего? Возможно, не извинений, ни даже оправданий, но…

— Ты собираешься пить вино?

Оливия взяла бокал и сделала глоток. Ее рука дрожала, и несколько капель вина пролились ей на пальцы. Она начала их стирать платком, но Эдвард взял ее руку за запястье.

— Не вытирай, — сказал он мягко, поднося ее руку к губам.

У нее перехватило дыхание, когда он начал снимать капли с пальцев, губами, с одного за другим. Жар разлился по всему телу Оливии, охватив ее от кончиков ногтей до самого сердца.

— Эдвард, пожалуйста…

— Что пожалуйста? — прошептал он, поглаживая ее ладонь. — Пожалуйста, отвези меня туда, где бы мы могли побыть одни? Пожалуйста, сними с меня это красивое платье и обними меня? — Его глаза смотрели туда, где под красным шелком обрисовывалась грудь. — Был ли у тебя мужчина, который бы слизывал капли шампанского между твоих грудей, Оливия?

Она пыталась освободить руку, но он не отпускал ее.

— Соль твоей кожи и сладость вина, вероятно, окажутся опьяняющей смесью, — сказал он хриплым голосом, — и внезапно, с чувством разочарования, она поняла, что он пьян, или чертовски близок к этому.

Оливия положила руку на колени и сжала пальцы с такой силой, что ногти больно впились в ладонь.

— Ты… Вы хотели рассказать мне, как вы узнали о Риа и вашем отчиме.

Он ухмыльнулся.

— О, дорогая… Оставь это! Я хорошо помню школьные уроки, чтобы знать, что треугольник имеет три стороны.

Она посмотрела ему в глаза.

— Что вы имеете в виду?

— Я подумал, что ты хотела узнать, как я вычислил Риа, — сказал он, жестом подзывая официантку, чтобы повторить заказ. Он посмотрел на Оливию и приподнял черную бровь.

— Конечно, не от тебя, дорогая, ты была очень скрытной, и не распространялась о своей старой подруге.

— Я не могла ничего рассказать, — сказала Оливия, наклоняясь к нему. — Я имею в виду, что не могла так поступить по отношению к ней. Мы знаем друг, друга с детских лет и…

— Ты хотела защитить ее. — Эдвард подождал, пока официантка забрала его пустой стакан и поставила на стол полный. — Это замечательно. Ты никому бы не рассказала. Это одно из достоинств таких женщин, как ты, не так ли?

Через стол она внимательно рассматривала его. Понять выражение его лица она не могла, оно было печально, как и его глаза. Сердце Оливии сжалось.

— В конце концов, у мисс Боском есть семья и общественное положение. Ты же можешь делать, что тебе нравится. — Он тихо засмеялся. — И мы оба знаем, какая ты, не так ли, детка?

Ничего не изменилось. Надежда или что-то подобное, что зародилось в ней, когда она увидела его сегодня вечером, лопнула, как резиновый шар от укола булавкой. Она начала отодвигать стул, чтобы встать, но Эдвард схватил ее за руку.

— Где она? — спросил он.

— Кто?

— Твоя подружка, Риа.

— Представления не имею. И если вы не отпустите меня…

— Райт был очень добр к ней, Оливия. Очень, очень добр.

— Черт возьми, Эдвард…

— Он оставил ей акции «Джемини».

Она уставилась на него в недоумении.

— Могу я узнать, что это значит?

— Это компания, основанная моим отцом. — Выражение его лица стало еще мрачнее. — Компания, которую Райт доил годами. Этот пай… Компания принадлежит моей матери.

— Хорошо, хорошо, я сожалею, если это так, но…

— Мне нужен этот пай, Оливия. — Его пальцы еще сильнее сжали ее руку. — И я получу его.

Глаза Оливии загорелись.

— Я уверена, вы свое получите. А теперь отпустите меня!

— Я задал вопрос, черт возьми. Где она?

— Я не знаю, где она. А если бы и знала, то не сказала.

Зубы Эдварда сверкнули в злобной улыбке.

— Ну и парочка! Она получает пай компании, тебе списывают кредит.

— Это и был кредит, черт возьми! — Оливия дергала руку, пытаясь высвободить ее. — Если вы не верите мне, то проверьте это с моим бухгалтером. Или в моем банке. Или у бухгалтеров вашего отчима. Я уже погасила часть кредита и собираюсь продолжать выплачивать его, как мы и договорились…

Он рассмеялся.

— И через двадцать лет ты выплатишь его полностью. Это не кредит, это — подарок. Мужчина не может дать такую кучу денег женщине, которая раньше не занималась бизнесом и не имеет дополнительных доходов. — Его взгляд остановился на ней. — Если эти деньги не являются платой за особые услуги.

Оливия резким движением отодвинула стул от стола.

— Спокойной ночи, мистер Арчер. — Он снова поймал ее руку, когда она встала. — Пустите меня, — угрожающе прошептала она.

Эдвард встал. Скулы его стали малиновыми.

— Сначала один вопрос, — начал он без всякой преамбулы. — Знаете ли вы что-нибудь о чувствах? Настоящих чувствах?

— Что?

— Расскажите мне о своих эмоциях, Оливия. Расскажите, что вы чувствовали в объятиях Райта. — Его рот подергивался. — Или в моих.

Она откинула голову.

— Ничего, — сказала она сквозь зубы. — Ничегошеньки.

— Черт бы вас побрал! — Пальцы Эдварда почти до боли сжали ее руку. — Все это ложь, не так ли? Тот стон, когда вы целовали меня, то, как ваше тело прижималось к моему…