Энн Вулф - Домик для двоих Страница 16

— Будьте осторожнее с этим Харрисоном, — напомнила ей Анджела. — Вот и вся благодарность.

— Постараюсь, — улыбнулась Мышка.

Мистер Джи по–прежнему торчал в гостиной, и Мышка не без торжества продемонстрировала ему свою бесценную находку. Мики, спущенный на пол, посмотрел на хозяина немного виноватым взглядом. Хотя мистер Джи и не проявлял о собаке особой заботы, Мики почему–то относился к своему беспечному хозяину с особой теплотой.

Впрочем, на этот раз Мышка заметила, как оттаяло лицо мистера Джи, когда он увидел щенка. Склонившись над ретривером, он погладил его по мягкой золотистой шерстке и ласково прошептал:

— Ну где же ты пропадал, разбойник?

«Разбойник» смущенно подошел к хозяину и положил мордочку в протянутую ладонь. Мышка, не слишком–то часто умилявшаяся, была тронута.

— Где? — хмыкнула она, чтобы снять напряжение. — У вашей любимой соседки, миссис Мартин.

Мистер Джи поднял на нее удивленный взгляд.

— Неужели она перестала гоняться за вампирами и принялась за собак? — улыбнулся он.

— Не обольщайтесь, — в ответ улыбнулась Мышка. — Она по–прежнему просит меня быть осторожной и не забывать о чесноке. Зато она накормила Мики, да так, что я еле подняла его на руки.

— Очень мило с ее стороны. Спасибо вам, Миа. — Он погладил собаку и, прислонившись к дверному косяку, кивнул Мышке на кресло. — Присядьте. Думаю, нам нужно кое–что обсудить. Я, правда, не уверен, что вы поймете, но…

— Давайте без предисловий, — поморщилась Мышка. — И если вы хотите поговорить со мной, то, будьте добры, сядьте сами. Терпеть не могу эту вашу привычку стоять и смотреть на собеседника сверху вниз.

— Можно подумать, у вас нет такой привычки… — начал было мистер Джи, но потом осекся. — Простите, вы правы. Это ведь я хочу с вами поговорить… — Он принес себе стул, уселся на него и вытащил из кармана чехол, в котором лежала трубка.

— Если вы не будете очень возражать…

Мышка воздела глаза к потолку, вздохнула и наконец кивнула.

— Курите уж, если только это не тот самый изысканный аромат.

— Спасибо, — мягко улыбнулся мистер Джи. — Так вот, я, представьте себе, не всю жизнь просидел в четырех стенах…

Однажды в агентство частного детектива Дэниела Джи Харрисона пришла женщина. И, хотя глаза у нее были уставшими и потухшими, а рот искривила горькая усмешка, Дэниел сразу заметил, что она настоящая красавица. Статная высокая фигура, редкий цвет глаз — темно–зеленый, чуть осветленные волосы. Этот тип женщин Дэниел любил больше всего: высокие красивые блондинки с загадочным прошлым. А прошлое или настоящее у нее уж точно было загадочным, иначе она не обратилась бы к Дэниелу Джи Харрисону.

Он вежливо предложил ей присесть, посмотрел на нее внимательным, но сдержанным взглядом, как и на всех своих клиенток — и спросил, совсем как доктор, готовый оказать помощь своему пациенту:

— Скажите, что у вас произошло?

Она подняла на него свои чудесные глаза и прошептала:

— Я хочу развестись.

Дэниел, уже не единожды имевший дело с подобными историями, сразу сообразил, что к чему.

— Муж не дает вам развод, так? — поинтересовался он.

Женщина кивнула.

— Но вы хотите, чтобы мы узнали о нем что–то такое, что дало бы вам возможность этот развод получить…

Женщина снова кивнула, и Дэниел понял, что на протяжении всего разговора ему придется вытягивать из нее ответы.

— Возможно, вы и сами что–то знаете, — продолжил Дэниел, — но у вас нет доказательств.

Женщина кивнула в третий раз и наконец–то заговорила. Ее слова звучали отрывисто и быстро, так, словно она боялась, что не успеет обо всем рассказать. Дэниел внимательно слушал, запоминал и не задавал наводящих вопросов. Все вопросы он сможет задать потом, когда она выговорится.

Ее звали Джоан, и она была замужем за человеком, который испытывал огромное удовольствие оттого, что кто–то находится в его власти и этого кого–то можно постоянно контролировать, третировать и унижать. Дэниел неплохо знал подобный тип мужчин: комплекс собственной неполноценности не давал им покоя, мучил их так сильно, что они начинали мучить и изводить других. И если другие позволяли делать это с собой, порочный круг замыкался: жертва принимала правила игры, а охотник, сам в свою очередь жертва мучительной неуверенности разъедающей душу, расставлял силки и всласть издевался над жертвой, пока не наступало раскаяние — увы, недолгое.

Джоан определенно была жертвой. Красивая, но не очень–то уверенная в себе женщина, она искала отца, покровителя, который укроет ее, отгородит от страшного взрослого мира. Но никто не сказал ей о том, что мир мужчины, у которого она искала защиты, окажется гораздо страшнее, чем окружающий ее мир.

Крис, ее муж, издевался над ней не только морально, но и физически. Он был не настолько глуп, чтобы дать ей возможность доказать это на суде, а потому у Джоан были связаны руки. Крис никуда не отпускал ее, постоянно контролировал, хотя, как выяснилось, в последнее время этот контроль несколько ослабел.

Джоан была уверена практически на сто процентов — у Криса появилась любовница. По коротким обрывкам телефонных разговоров, по тому, как он взрывался всякий раз, когда жена спрашивала, надолго ли он уходит из дома, Джоан поняла, что у него есть женщина, и поспешила воспользоваться этим обстоятельством, чтобы освободить себя от опостылевшего брака.

Дэниел получил все необходимое: фотографии Криса, сведения о том, где тот работает, где любит бывать и с кем чаще всего проводит время. Дело осталось за малым — выследить Криса и сделать несколько снимков, которые впечатлят не только саму Джоан, но и судью, который будет вести их бракоразводный процесс.

Крис не очень–то скрывался: по всей видимости, ему и в голову не приходило, что Джоан осмелится обратиться в детективное агентство, поэтому очень скоро Дэниелу удалось засечь его с довольно вульгарной шатенкой — полной противоположностью Джоан. Сделать хорошие фотографии оказалось куда сложнее: Крис все–таки проявлял осторожность и на людях вел себя со своей избранницей довольно сдержанно.

Дэниел встретился с Джоан, чтобы поделиться с ней тем, что узнал, и тут произошло то, чего он и сам от себя не ожидал. Джоан расплакалась — не столько из–за фотографий, сколько из–за долгих лет, прожитых с человеком, который никогда не питал к ней любви, — а Дэниел поцеловал ее.

Он поцеловал ее, и ему показалось, что все, что происходило с ним и с ней раньше, не имеет никакого значения. Весь мир словно расступился перед ними, открыв дорогу для нового и светлого чувства. Дэниел внезапно понял, что пустота — единственное, что было в его душе на протяжении долгих лет, — исчезла и душа заполнилась упоительным восторгом и теплом.