Евгения Мамина - Козырная карта Страница 16

— Ты живешь здесь уже несколько месяцев, а у нас не было много времени поговорить, познакомиться поближе. Как тебе обстановка, дом…?

— Спасибо, мне нравится.

Снова возникла пауза. Он не знал, что сказать. Мне захотелось ему помочь.

— У тебя красивый дом, и мне нравится сад вокруг.

— Да, дом строили немецкуие архитекторы, но по моему проекту. А сад был здесь еще раньше.

— А библиотека? Ты давно ее собираешь?

— Это от моего отца и деда. Они всю жизнь собирали книги. Теперь настал мой черед.

— Ты тоже коллекционируешь книги, как и оружие?

— Нет, оружие — моя страсть. Как вернулся из Чечни, так и началось. Ну, а книги… — так это вечно. Я это понимаю, вот только времени не хватает на их изучение.

— Чечня? Ты воевал в Чечне? — для меня это стало открытием. Никто никогда не говорил инее об этой строке в его биографии. Он нахмурился, и, казалось, был недоволен моим вопросом, словно выдал что-то запретное о себе.

— Не люблю вспоминать то время. Я был там всего пару месяцев, но и это хватило. Меня ранило, контузило, а после госпиталя демобилизовался. На этом все. — Он явно хотел закрыть тему.

— Володя, а можно спросить, кто такой Миша — Доктор. Вы такие разные… Он такой странный.

— Этот человек спас мне жизнь и уже дважды. Это мой ангел-хранитель. Тебе больше ничего не надо о нем знать. Но знай: он сам Господь Бог. — И добавил: Для меня. — Я поняла, что связывает этих двоих что-то очень личное и сильное. И что только ему, Мише, Володя доверяет как самому себе.

— Он твой друг или охранник?

— Одно другому не мешает. Потом ты поймешь это. — И уже более мягким тоном продолжил он, меняя тему. — Ну, расскажи о себе. Николай просто поет тебе дифирамбы. Но я помню твое «выступление» тогда… перед нами.

Я засмущалась, вспомнив свой «звездный час» на конкурсе невест.

— Ты до сих пор сердишься на меня? — спросила его тихо, опустив лицо и стараясь скрыть румянец на щеках. Он неожиданно засмеялся.

— Ага, засмущалась? Вот он результат женской глупости. Нет, а правда, было весело тебя слушать. — Затем, увидев, что я сейчас совсем сгорю со стыда, посерьезнел и успокоил: «Да, нет, может именно поэтому, я и остановил свой выбор на тебе. Нашел, так сказать, самую веселую».

— Ты? На мне?

— Да. После твоего ухода, мы практически сразу решили все прекратить. Для меня было ясно, что ты подходишь для моих планов.

— Почему?

— Тебя привлекает в браке нечто отличное от тех идей, что преподносили нам другие девицы. Всем нужно полное благополучие, за которое они готовы расплачиваться телом. Мне же, как видишь, требуются иные женские качества.

— И моя сексуальность тебя больше не волнует? — вспомнила я свою обиду на него.

— Ну, прости, если задел твое самолюбие. Просто, ты пришла туда для других целей, и мы никак не ожидали увидеть такую женщину. Ты сама видишь, общаться мне некогда, и разглядывать сексуальность — тоже. — Он усмехнулся. — Ну, это все шутки. А если серьезно, то сейчас очень тяжелая пора для всех нас. Времени мало. Но обещаю, что буду делать все возможное, чтобы мы общались с тобой и лучше узнали друг друга. Все-таки мы женаты. — Он хитро подмигнул мне — А значит, придется закрыть большой пробел в незнании. Будем продолжать знакомство…

Мы еще много болтали о куче мелочей. И уже это стало переломным моментом в наших отношениях. Я поняла, что Володя не имел ничего против меня, и что он мне очень даже нравится. мне хотелось быть ему полезной, помогать во всем.

Утром, рядом со своей подушкой я обнаружила лежащую розу. Итак, это был первый знак ухаживающего мужчины. Я спустилась вниз к завтраку, но Володя уже уехал по делам, а я еще полдня находилась под впечатлением нашего разговора.

Семья, в которой рос Володя, была среднего достатка. Дед его был военный инженер — строил военные объекты. И к пенсии пробил себе и семье квартиру в Москве. Отец Владимира работал обычным инженером, который, правда, всегда жил и действовал согласно традициям и советам своего отца. Мать Володи работала главврачом в одной из центральных больниц столицы. Был у Володи младший брат, который умер несколько лет назад и даже мать не смогла ему помочь. После смерти сына, мать тоже слегла с нервным расстройством, и уже никогда не встала. А еще через 2 года трагически погиб отец, сорвавшись с балкона 8-го этажа, пытаясь добраться до соседнего балкона, где внутри в квартире случился пожар. И вот сейчас у Володи никого не было больше из родных. Зато был бизнес и довольно удачный. А с деньгами, как считал Володя, можно думать о будущем.

Я тоже рассказала ему о себе и даже в нескольких словах поведала историю о Джереми, поскольку Володе хотелось знать, кому и что я хотела доказать, выставив себя на «бирже невест» в качестве таковой.

Да, мы немного сблизились, хотя следующего такого задушевного разговора мне пришлось ждать довольно долго — целых 2 недели.

Это было время, когда все программы новостей радио и телевидения наполнились информацией о непременных реформах и преобразованиях, которых можно ждать от вновь избранных депутатов. И администрация района, где проходила избирательная компания Володи, устроила встречу кандидатов и избирателей. На центральной площади перед зданием администрации района собралось человек 500 избирателей. 4 кандидата (в том числе и мы) приехали на иномарках и величаво прошествовали со своими штабами в отведенные для этого комнаты в здании. Каждому кандидату давалось 10 минут на выступление и изложение своей программы и еще по 5 минут на вопросы избирателей.

Владимир был третьим по списку. И когда подошла его очередь, он чинно вышел на балкон к народу и четко изложил свою программу. (Пока он готовился к выступлению, я стояла около выхода на балкон и слушала выступления предыдущих ораторов. Честно говоря, ненавижу всю эту чепуху. Всякий раз, выходя на подиум к толпе, эти люди, называющие себя избранниками народа, обещают изголодавшимся и уставшим от проблем людям одно и тоже: свободы, независимости и райскую жизнь. Сколько их уже таких было! А когда их избирают — то все обещания превращаются в пустой блеф, в многочасовые дискуссии в Думе, размахивание кулаками, обидами и переносом рассмотрения всех вопросов на неопределенный срок. Обычные же люди от этого не начинают жить лучше и продолжают страдать оттого, что снова ошиблись и не того выбрали.)

Речь Володи в целом ничем не отличалась от речей оппонентов. Все та же напыщенность, иносказательность, много обещаний и ложная попытка протиснуть свои идеи в ряды масс и слиться с ними в одно целое.

Когда 10 минут истекли, Володя, вспотевший от напряжения, вернулся обратно в комнату для отдыха и перекура. Но на пути встретился с моим взглядом. Я увидела в его глазах торжество и победу, гордость за себя. Он не понял, почему мои глаза встретили его осуждением и укором, равнодушием и холодностью. Он удивления, он притормозил возле меня, всматриваясь в лицо. Но Кирилл Николаевич и остальные увлекли Володю за собой. Возле меня остался Миша. Он как бы не обращал внимания на происходящее, словно все это не интересовало его.