Джоанна Брендон - Мир в его руках Страница 16

— А я послезавтра, — вставил Скотт, делая шаг назад. — Так что сегодня и для меня прощальный вечер.

— Куда ты собираешься, Скотти? — спросила Рини, глядя на дочь. На щеках лихорадочный румянец, губы припухшие, ну все ясно…

— В Аризону, к дяде.

Несмотря на напряженность момента, Дон не могла сдержать улыбки. Скорее всего он направится не в Аризону, а в Нью-Йорк — потому что думает, что она едет туда. Пусть думает. А она полетит в Париж.

— Ужин готов, мам? Умираю с голоду…

Скотт нахмурился. Что означает ее улыбка? Что она задумала? Эта мысль не оставляла его, пока они шли в столовую, усаживались за стол. Наконец понял. Конечно! Она отправляется в Париж. На душе стало легче. Она хочет встретиться с Брентом, чтобы поговорить с ним о разводе. Слава Богу, наконец-то!

— Мерси, — сказала Дон таксисту, который подвез ее к дому, где жил Брент, и протянула ему деньги.

Она улетала в Калифорнию со слабой надеждой обрести мир и покой. И нашла то, что искала. Конечно, разговор с Брентом о разводе не сулил ничего приятного, но у нее больше не было сомнений, не было и чувства вины перед ним. Она знала, что поступает правильно.

Время от времени ее мысли возвращались к Скотту, но она отгоняла их от себя. Неизвестно, как у них сложится, будут ли они вместе или нет, но это потом, потом…

Из такси Дон увидела в окне свет, но оказалось, Брент просто забыл выключить настольную лампу. Может быть, спит? Оставив вещи в передней, она на цыпочках прошла в спальню. Никого. В маленькой комнатушке, которая служила Бренту чем-то вроде кабинета, посмотрела, что на столе. Перекидной календарь на старой дате. С тех пор четыре дня прошло. Отмечено, что завтракает с Жильбером и Сюзеттой, а ужинает в какой-то другой компании. А вот ежедневник, в котором он отмечает дни гонок. Странно, что он здесь, обычно Брент его убирал. В нем она нашла несколько недавних записей, по одной из которых поняла, что какая-то компания предлагала ему рекламировать свою продукцию — все те же покрышки.

— Луч света в темноте! — промолвила Дон и постучала пальцами по деревянной поверхности стола. Хоть бы это у него получилось! Когда она размышляла о разводе, то как-то не думала о таких вещах, как раздел имущества. Но теперь призналась себе, что ей было бы гораздо легче уйти от Брента, если бы он прочно стоял на ногах. Вдруг еще встанет вопрос об алиментах. Сам Брент, конечно, об этом речи не заведет, но, если ко времени суда он обанкротится, ее вполне могут обязать выплачивать ему то, что он когда-то потратил на ее карьеру. Реестрик-то у него имеется! Неплохо бы узнать, чем там кончилось дело с рекламой покрышек. Здесь у нее прямой интерес.

Дон глянула на часы — почти полночь. Она присела за стол и потянулась к телефону. Может, он в мастерской? Дон помогла ему ее оборудовать: поставила койку, плиту, устроила душ. Брент там часто ночевал, особенно когда была срочная работа. Сейчас, правда, спешить ему вроде некуда: отборочные к туру во Флориде он уже пропустил. Но, может, все-таки в мастерской? Стоит попробовать.

Набирая номер, она волновалась. А если он уже спит? А что, если трубку снимет женщина? И вздохнула с облегчением, когда никто не ответил.

Где он может быть, черт его подери?! Побарабанила пальцами по аппарату. Ей нужно поговорить с ним сейчас, немедленно, пока не утратила решительного настроя. А то пройдет время, она опять раскиснет… Нет, ни за что! Дон вернулась в переднюю, перенесла чемоданы в спальню. Но достала только ночную сорочку, халат, косметику и одно платье — сразу же после разговора с Брентом уедет отсюда навсегда.

Вдруг ею овладело какое-то тревожное предчувствие. Брент такой нетерпеливый, такой беспечный! Никогда не может дождаться, пока его машину доведут до ума. У него трое механиков, но разве он прислушается к их предупреждениям?! Они не уходят от него только потому, что он сам работает больше них, да еще платит им сумасшедшие деньги. С этими мыслями она направилась в ванную. Приняв душ, села почитать, налила себе бокал шерри. Но так и не открыла книгу, не притронулась к вину.

Неожиданно зазвонил телефон. Дон вздрогнула. Ночные звонки — всегда вестники несчастья!

Мужской голос спросил месье Грэма. Дон не хотелось говорить, что она в квартире одна, поэтому решила соврать:

— Он спит, не хочу будить. Что передать?

— А вы кто? — осведомились на другом конце провода.

— Его жена.

— Его жена уехала к родителям! — В голосе мужчины слышалось неприкрытое подозрение.

— Она вернулась. То есть я вернулась. Так кто звонит, что сказать мужу?

— Это Марсель. Он меня знает. Скажите ему, что тот мотор, который он хочет, будет стоить на несколько сотен франков дороже, чем мы думали.

Еще один мотор! Сколько же их было за последнее время? Пять? Шесть?

— Обязательно передам, — сухо произнесла Дон и повесила трубку. Все, что предназначалось на отпуск, Брент потратил на покрышки. Чем же он собирается расплачиваться за мотор? Она в отчаянии покачала головой. Поучиться бы у него, как обращаться с деньгами! Однако постепенно чувство жалости вытеснило все остальные. Бедный Брент, после того, как он повторно выиграл чемпионат, счастье от него отвернулось. Хорошо еще, если теперь его машины вообще доходили до финиша, не загоревшись, не врезавшись куда-нибудь. Но он все еще мечтал снова стать чемпионом. Был готов на все ради этого.

Вздохнув, Дон откинула голову на спинку кресла. В висках ломило. Да, отец прав. Она давно выплатила свой денежный долг Бренту. Пора подумать и о себе. Вспомнила зеленые глаза, рот, слегка изогнутый в улыбке, и мягкий, обволакивающий голос Скотта: «Обещаю быть джентльменом… Завтра…»

«Ах, Скотти!» — прошептала она, прижав руки к груди, — при мысли о нем там сладостно заныло. Дон всегда хотела быть с ним, а не с Брентом. Но будет ли жизнь с ним лучше, полнее? Может, все мужчины одинаковы? Не дай Бог, Скотт тоже найдет себе какое-нибудь хобби, да еще похуже!

По телу прошла дрожь. Дон поспешно схватила бокал и залпом его осушила. Шерри немного ее согрело. Надо идти спать. Утро вечера мудренее. Если Брент и заявится, все равно время слишком позднее для серьезного разговора. Чувствуя себя так, будто она целый день таскала тяжеленные мешки, Дон вновь направилась в ванную — чистить зубы.

— Я просто этого не перенесу! — сказала она своему отражению в зеркале. Конечно, развод необходим, но почему же так больно, так тяжело? Нет, она не даст этому чувству жалости себя побороть! Дон показала себе язык, пополоскала рот и пошла в спальню. Сбросив тапочки, нырнула в постель. Спала она плохо, часто просыпаясь, и сразу же вскочила, когда услышала громкий, требовательный стук в дверь.