Саманта Сноу - Никогда не покину тебя Страница 16

Оставшееся время, что она провела в доме родителей, чувствовалась напряженность. Мать пыталась разрядить атмосферу, шутила за столом, рассказывала об общих знакомых. Сьюзан рассеянно кивала, отец, надувшись, молчал.

— Ну как у вас с Робертом дела? — спросила мать, разливая чай по чашкам.

— Нормально, — ответила Сьюзан. Она не хотела обсуждать с родителями свои отношения с любовником. Мать и так каждый раз пыталась объяснить Сьюзан, что в ее возрасте пора бы подумать о семье.

— Роберт молодец, что не собирается связывать жизнь с ней, — пробурчал молчавший до сих пор отец.

— Ричард, да что ты такое говоришь?! — испугалась мать.

— Разве я говорю неправду? — пожал он плечами. — У этой девицы отвратительный характер. Она Роберта в первый же месяц совместной жизни доведет до нервного срыва. И не надо на меня смотреть такими глазами.

Отец взял со стола газету и спрятался за ней.

И зачем я к ним поехала? — ругала себя Сьюзан, возвращаясь домой. Настроение и себе, и им испортила.

Приподнятое состояние, охватившее ее после посещения клиники, улетучилось. Что это за радость, если ею нельзя поделиться с другими? Сьюзан, направляясь к родителям, мечтала, как поделится с ними своими страхами, расскажет, насколько была глупой, поверив прорицательнице.

Ничего она им не рассказала. Не интересуют их ее проблемы. Выпустив из дома, родители потеряли к ней всякий интерес. Отцу важны только его дурацкие поделки из бумаги. Мать во всем ему потакает.

Наверное, это и правильно. У родителей своя жизнь, у взрослых детей своя. Так было и так будет всегда.

Но почему, почему у нее так плохо на душе? А если бы предсказание Аланы сбылось? Если бы она действительно вскоре умерла? Неужели бы и тогда, после похорон, отец сразу бы побежал к своим фигуркам, а мать, восхищенно взмахивая руками, порхала вокруг него?

Да для них в сотни раз важнее этот дурацкий Радужный Жираф, чем она!

От жалости к себе на глаза Сьюзан навернулись слезы. Как же тяжело чувствовать себя никому не нужной! Жалея себя и оплакивая в душе свою тяжелую долю, Сьюзан и не заметила, как сошла с автобуса.

Сейчас она окажется дома, включит телевизор, заберется на диван, укроется пледом, и жизнь вновь станет ясной и понятной. А завтра она пойдет на работу, и не останется у нее времени на пустые мысли.

7

Как часто мы сами оказываемся виновниками своих несчастий! А случается это потому, что вначале совершаем какой-то поступок, а лишь потом задумываемся — правильно ли мы поступили? Если бы все происходило наоборот, сначала подумали бы, а потом совершали, то мир наш был бы намного светлее и добрее, меньше в нем было бы боли и печали. Потому что было бы в нем больше счастливых людей.

Такие мысли крутились в голове Сьюзан, пока она доставала бутылку виски из бара. Конечно, она понимала, что виски — не лучший способ для поднятия настроения. Но другого способа, чтобы забыться, Сьюзан не могла придумать. А забыться ей было просто необходимо.

И кто ее заставил вновь потащиться к этой прорицательнице? Если бы Сьюзан не была так расстроена свиданием с родителями, она бы даже не взглянула в сторону разноцветного шатра. Прошла бы мимо, даже не повернув головы в его сторону.

Дошла бы до дома и провела бы спокойный вечер у телевизора. Вчера как раз видела анонс приличного фильма.

Но душа человеческая — штука подленькая. Когда ей плохо, хочется, пусть тайно, неосознанно, но сделать плохо еще кому-то. Вот и Сьюзан, оправдывая себя тем, что правда превыше всего, свернула с дорожки, ведущей к ее дому, и направилась к шатру. Ей хотелось высказать этой Алане все, что она о ней думает.

Как и в день их первой встречи, Алана стояла у входа в шатер. Абсолютно бесстрастная, с прямой спиной и каким-то отрешенным взглядом. В той же бордовой юбке. А вот блузка бьша другая, с вышивкой не по рукавам, а по подолу.

— Здравствуйте! — громко сказала Сьюзан, чтобы привлечь внимание прорицательницы.

Алана медленно, как-то лениво повернула голову к Сьюзан, скользнула по ней взглядом и сказала грудным, глубоким голосом, от которого у Сьюзан по спине побежали мурашки:

— Доброго дня тебе.

И опять отвернулась. А на лице так и не отразилось никаких эмоций. Точно так же она могла поздороваться и с камнем, и с деревом. Будто не Сьюзан стояла перед ней, а какой-то неодушевленный предмет.

И еще Сьюзан чувствовала между собой и прорицательницей какую-то невидимую стену. Просто физически ее ощущала. Хотя, конечно, никакой стены между ними не было.

Сьюзан бы пройти мимо, но ведь не для того, чтобы поздороваться, сделала она крюк.

Сьюзан привыкла доводить все начатые дела до конца.

— Вы меня помните? — спросила она.

— Нет, — ответила прорицательница.

Сьюзан видела, что она не лжет, слишком безразличным было лицо Аланы, и это разозлило ее.

— Как же не помните?! — воскликнула она, сжав от злости кулаки. — Как же так?! Вы мне тут пару дней назад наговорили про смерть, а сейчас говорите, что не помните! Вы не помните о моем визите?

— Многие ко мне приходят, но не многие возвращаются, — философски произнесла Алана.

По тому, как она отводила взгляд, как медленно, словно с трудом произносила слова, Сьюзан поняла, что прорицательница совершенно не желает общаться с ней. И опять Сьюзан поступила вопреки здравому смыслу. Не ушла подальше от этой странной женщины, а с вызовом заявила:

— А я вот вернулась!

— Я вижу, — все так же бесстрастно сказала Алана, даже не повернув головы в сторону Сьюзан.

— А знаете зачем? — И, не дождавшись реакции от Аланы, выпалила: — Чтобы сказать, что вы шарлатанка, вот!

Ни один мускул не дрогнул на лице прорицательницы, но голову к Сьюзан после этих слов она все-таки повернула.

— Ну вот ты и сказала, что хотела. Тебе от этого стало легче?

Сьюзан пожала плечами.

— Но я обязана была вам это сказать. К вашему сведению, я была у врача. Он уверил меня, что мне ничто не угрожает. Я абсолютно здорова. Так что спешу вам сообщить, что как бы вам этого ни хотелось, но на следующей неделе я не умру.

Сьюзан, высказав Алане все, что хотела, почувствовала облегчение. Словно избавилась от тяжелого груза, давившего на плечи. Словно выполнила тяжелую работу, после которой можно расслабиться и отдохнуть. Сьюзан вдохнула полной грудью и победоносно огляделась, будто надеялась услышать рукоплескания свидетелей ее триумфа. Но поблизости никого не было, и ее взгляд вновь вернулся к прорицательнице.

Алана молчала долго, как показалось Сьюзан, очень долго. Наконец прорицательница произнесла все так же спокойно и несколько лениво: