Дина Аллен - Кольцо Афродиты Страница 16

Да, вот еще что – дети! У них обязательно родятся дети! – вдруг подумалось ей. Интересно, на кого они будут больше похожи: на него или на нее? Если на него, она просто сойдет с ума от счастья. Еще бы, ведь в этом случае их мальчики наверняка вырастут такими же сильными и красивыми, как их отец, как Зигфрид. А если они окажутся похожи на нее? Что ж, для девочек это, пожалуй, было бы неплохо. Но сыновья обязательно должны походить на отца…

Господи, надо же, что в голову лезет! – оборвала Дайана поток собственных мыслей. Провести одну-единственную ночь в объятиях этого странного мужчины и наутро уже вовсю думать об общих с ним детях! Как-то это совсем уж несерьезно, глупо и смешно…

Впрочем, молодая женщина ничего не могла с собой поделать – так уж ей думалось.

Как ни уговаривай себя, как ни крути – она снова хотела его ласк, желала бесконечно растворяться в нем, принимать его любовь, обнимать со всей нежностью, на которую только была способна.

Ей хотелось бесконечно целовать его прекрасные губы, и чтобы он тоже целовал ее, не уставая. Их тела, как две половины целого, должны были вновь слиться воедино, как прошлой ночью.

Но раз есть такие сумасшедшие желания, подумалось ей, значит, мысли о детях своевременны. А вдруг она уже забеременела? Бывает же такое! В первую же брачную ночь, бесконечно страстную, жена понесла… Сколько раз доводилось читать об этом в романах!

Господи, но почему ей взбрело в голову, что она уже стала ему женой? Надо быть ненормальной или слишком самоуверенной, чтобы думать так. Стыдно должно быть! А если обо всем узнает отец? Да он просто заболеет, ведь у него слабое сердце!

Да как можно было позволить себе прыгнуть в постель к человеку, которого едва знаешь? Она что, похожа на неразборчивую в связях портовую девчонку?

Однако стоп, пора остановиться! – мысленно приказала себе Дайана. Не стоит портить такое прекрасное утро глупыми мыслями. Урок первой близости с мужчиной прошлой ночью ею сполна усвоен. Так что теперь она – женщина, молодая и страстная. И хочет этого мужчину. Да, именно так: хочет быть с ним много-много раз. Это вполне естественно при их отношениях, и нечего подобных желаний стыдиться…

Так думала Дайана, любуясь спящим Зигфридом.

Она все же почему-то не решалась разбудить его и признаться в том, что соскучилась по его ласкам, жаждет их. И пусть он возьмет ее прямо сейчас, ей очень хочется этого…

Дайана вздохнула. На мгновение глаза ее погрустнели. Как все-таки жаль, что лежащий рядом Зигфрид спит. Его дыхание касается ее волос, он спокоен и не догадывается о том, что с ней сейчас происходит. Нет, не умеет она пока что будить желанного мужчину…

Однако день начинался, надо было вставать, приводить себя в порядок, идти в кают-компанию завтракать. Чье-либо пустующее место утром за общим столом всегда вызывало вопросы о здоровье отсутствующего. А привлекать к себе внимание судового доктора – мистера фон Клюве – совершенно не хотелось.

Дайана давно отметила его излишнее рвение и непомерное честолюбие. В этом смысле он мало чем отличался от опасного и фанатичного Казимира Садовского. Граф и барон – два сапога пара, подумала она.

Неожиданно вибрация корпуса «Исследователя» прекратилась, качка усилилась, а вот свет в иллюминаторе каюты померк, словно яркое утреннее солнце с необыкновенной скоростью вновь закатилось за горизонт. Это еще что за новости? – подумала Дайана.

Не будя Зигфрида, она встала, быстро оделась, умылась, причесалась. Получалось, что день начинался с сюрприза. По палубе над головой загрохотали матросские башмаки. Интересно, что все это могло значить?

Молодая женщина поспешила выйти на палубу и увидела рядом с «Исследователем» вздымающийся на головокружительную высоту борт неизвестного военного корабля.

Огромные пневматические кранцы, подвешенные на цепях, с пронзительным визгом терлись резиновыми боками между бортов двух ошвартовавшихся друг к другу судов.

Вот это был сюрприз! Дайана уважала и любила друзей своего отца, но вот таким способом они еще никогда не навещали Кристофера Стемплтона.

За завтраком в кают-компании присутствовал командующий военно-морскими учениями адмирал Джордж Миднайт. По этому поводу в меню были включены потрясающие деликатесы – ананасовое желе, оливки, даже омары. Невостребованные консервированная кукуруза и шпинат остались в судовой провизионке.

Адмирал, как водится на флоте, явился в гости не с пустыми руками: несколько бутылок французского шампанского украшали стол…

Разговор за завтраком касался одной темы – вчерашнего происшествия.

– Крис, судя по времени суток и по скорости вашего судна, прыжок неизвестного гостя с палубы обратно в родную стихию произошел в квадрате 14–18, не так ли?

Отец промолчал, но второй штурман «Исследователя», Коул Тиффани, утвердительно кивнул.

– Да, это так, мистер Миднайт, сэр!

– Какие будут предложения? Готов выслушать рекомендации. – Адмирал с напускной суровостью, под которой пряталась улыбка, оглядел завтракающих. – Уточняю, рекомендации могут быть даже самыми идиотскими!

– Самую идиотскую я уже высказывал! – поднял голову отец. – Надо забыть эту историю, поставить на ней крест. Ничего не было, нам все это просто померещилось. Затмение, как говорится, на всех нашло.

Тут из-за стола поднялся Казимир Садовский. Он откашлялся и вежливо сказал:

– Не знаю, возможно, моя рекомендация покажется кое-кому действительно идиотской… Но я все же рискну дать ее вам, сэр!

– Что ж, попробуйте, – буркнул адмирал. – Обещаю вас внимательно выслушать!

– Сэр, я предлагаю вам отдать приказ о бомбардировке квадрата 14–18, а также прилегающих к нему районов глубинными бомбами. Надеюсь, на ваших кораблях боеприпасов достаточно?

Адмирал Миднайт кивнул на багрово-фиолетовый синяк под глазом Казимира Садовского и сделал вслух весьма неожиданный вывод:

– У вас, как я погляжу, собственные счеты с исчезнувшим объектом?

– С загадочным гостем, – тихо подсказала Дайана.

– Вот именно! – подтвердил адмирал. – Поэтому не впутывайте в эту историю военно-морской флот и его оружие. Кто еще имеет какое-либо мнение? Кто может вспомнить особенности или странности в поведении вашего гостя? Не говорил ли он на других языках, например?

– Он вообще оказался неразговорчивым. А если уж быть совсем точным – молчал как рыба, – уточнил боцман Фергюссон. – Представьте себе, сэр, даже во время драки не проронил ни слова!

– Не хотите ли вы этим сказать, что таинственный незнакомец был угрюм и молчалив, как все скандинавы, и что именно из Скандинавии он и приплыл? – улыбнулся адмирал.