Андреа Лоренс - Самый большой секрет Страница 17

— И победителем года становится… Луи Уолтерс и ее клубничный пирог «Одухотворение»!

Роуз не смогла скрыть усмешку. Расстраиваться было бы глупо. Тем более что в своей категории она заняла первое место. Главное, чтобы владелец кафе «У Дейзи» не оставил этот факт без внимания. Под аплодисменты толпы она спустилась со сцены и взяла Джои за руку. Нужно было найти место в теньке, откуда видно парад.

Через пару минут они сидели на травянистом склоне с двумя стаканами лимонада и ведерком попкорна.

— Жаль, что ты не выиграла, мам, — грустно сказал Джои.

— Ничего страшного, — погладила его по щеке Роуз. — Если бы я выиграла, мне бы пришлось заправлять парадом, а так я могу посмотреть его вместе с тобой.

— И Ксандером? — внезапно спросил сын.

Роуз посмотрела прямо ему в глаза. Да, у него был такой же глубокий и умный взгляд. Точная копия отца.

— Думаю, да. Ксандер вот-вот подойдет. Но будь уверен, главный мужчина в моей жизни — это ты.

Ей очень хотелось, чтобы сын это знал. Ее собственный отец всегда имел массу других приоритетов. То он погружался в свое горе, то отдавал все время бизнесу, а затем своим криминальным дружкам. В отличие от матери. Как бы тяжело ни было маме, она всегда относилась к Роуз как к самому главному, что было в ее жизни.

— Он хороший, — сказал Джои.

— Я рада, что вы подружились, — улыбнулась в ответ Роуз. Она не сомневалась, что они поладят. Слишком много у них общего. — Ты тоже нравишься Ксандеру.

— А тебе он нравится? Я видел, как ты ему улыбаешься. Раньше ты никогда так не улыбалась, — заметил Джои. — Сейчас ты чаще бываешь в хорошем настроении.

Слова сына удивили Роуз. Последние дни действительно сильно отличались от ее привычной рутины, но неужели она так изменилась с момента приезда Ксандера в Корнуолл?

— Хочешь сказать, в остальное время я бука?

Джои пожал плечами:

— В остальное время ты устаешь. Ты много работаешь и совсем не отдыхаешь. Я только один раз помню, чтобы ты с кем-то пошла погулять. Надеюсь, с Ксандером ты будешь отдыхать чаще.

Роуз разделяла надежды сына, но понимала: Ксандер будет неотъемлемой частью его жизни. Его, но не ее.

— Сынок, дело в том, что Ксандер живет далеко отсюда. Он просто приехал повидаться с родителями. Скоро он вернется в Вашингтон, округ Колумбия, — ты же знаешь такой? Там у него работа и дом.

— Но ты можешь ездить к нему туда.

Сама Роуз не позволяла себе таких фантазий.

— Не знаю, Джои, — призналась она. — У нас с ним разные жизни. Сейчас мы не заглядываем так далеко в будущее. Мы просто наслаждаемся компанией друг друга. А ты знаешь, что он был моей парой на выпускном?

Джои шмыгнул носом:

— Правда?

— Твоя мама была самой красивой в школе, — сказал появившийся словно из ниоткуда Ксандер. — Когда она открыла мне дверь в своем красном платье, я испугался, что упаду в обморок прямо на пороге.

Роуз засмеялась:

— Привет! Хорошо, что тебя не задействовали в параде.

Ксандер пожал плечами, присаживаясь на траву рядом с Роуз:

— Я сказал, что у меня дела. Кстати, о делах. Я поговорил с Троем.

— Та-а-ак, — протянула Роуз.

Ксандер улыбнулся, на щеках его появились знакомые ямочки.

— Все получилось. Джои придется пропустить некоторые занятия и плавание, но в лагере его уже ждут. Я уже перевел деньги. Остается лишь собрать одежду и спальный мешок.

Роуз попыталась скрыть радость. Она волновалась за сына, за его руку, и не была готова к тому, что все разрешится так быстро.

— У нас нет спального мешка, — сказала она.

— Значит, его нужно купить, — просто ответил Ксандер. — В понедельник в девять утра нам надо быть на месте.

Джои смотрел по сторонам, не понимая, о чем говорят взрослые.

— Хочешь сказать ему сам? — предложила Роуз.

— Если ты не против, — ответил Ксандер, и лицо его просветлело.

— Поторопись, пока не начался парад.

— Джои, — позвал мальчика Ксандер, — угадай, куда ты поедешь на следующей неделе?

Мальчик прищурился и нахмурил брови:

— К дяде Крейгу?

— Не-а, — ответил Ксандер. — В лагерь бойскаутов на целую неделю.

— Правда? — воскликнул Джои, и глаза его заблестели. — А меня пустят с гипсом?

— Пустят. После парада мы поедем тебе за спальным мешком.

Но на лице мальчика вдруг появилось сомнение.

— Мам, но ты говорила, что у нас нет денег.

Роуз протянула руку и взъерошила сыну волосы:

— У нас нет, а у Ксандера есть.

Лицо Джои вновь просияло.

— Я так хотел поехать в лагерь!

Что ж, значит, других вопросов у мальчика не было. Он широко улыбнулся и посмотрел на группу людей, присаживающихся неподалеку. Среди них был парнишка из команды Джои, который тоже собирался в лагерь. Роуз узнала его издалека.

— Можно, я скажу Итану?

— Конечно, — разрешила Роуз.

Джои пулей кинулся к приятелю.

— Спасибо, — сказала она Ксандеру, когда они остались одни.

— Не за что. Уверен, воспоминаний ему хватит надолго. У тебя есть на чем записать номер Троя? Он просил тебя позвонить, чтобы обсудить детали.

— Конечно. — Роуз достала из сумочки блокнот и ручку.

— Осторожно, — сказал Ксандер, наклоняясь назад. Он поднял с травы листок и протянул ей. — Вот, выпало.

Роуз забыла, что листок все еще в сумке. Смяв его в шарик, она нахмурилась:

— Спасибо.

Она была готова записать номер Троя, как вдруг заметила, что Ксандер настороженно на нее смотрит. Минуту назад точно так же смотрел на нее Джои.

— Разреши спросить, что это было?

Роуз вздохнула и щелкнула ручкой. С номером Троя, видимо, придется подождать.

— Это, — сказала она, сжимая в руке бумажный шарик, — письмо от моего отца.

Настороженность в глазах Ксандера только усилилась.

— Вот как?

— Да. Письмо из тюрьмы. Забыла выбросить.

Она приподнялась в направлении ближайшей урны, но Ксандер схватил ее за руку и выхватил шарик.

— И часто он пишет?

— Примерно раз в два месяца.

С тех пор как отца впервые посадили, он стал писать чаще. Роуз это не нравилось. Она не хотела ничего знать об отце.

— А вы с Джои отвечаете?

Роуз отвернулась, чтобы избежать его оценивающего взгляда. На улицах начинала собираться толпа.

— Я помню, как первый раз пошла на фестиваль с отцом, — сказала Роуз. — Он посадил меня на плечи, как вон ту девочку. Мне было лет пять, и сначала я дико испугалась, боялась упасть. Но отец меня крепко держал и говорил, что ни за что не отпустит. Мне казалось, с такой высоты я увижу весь город. — Она опустила глаза, понимая, что вот-вот может расплакаться. — Отец меня предал. Обещал, что мне нечего бояться, а потом обидел сильнее всех в жизни.