Элизабет Лейн - Невинная обманщица Страница 17

–  Без прав ты за руль не сядешь, – повторил ее отец. – В Интернете есть пособие по изучению Правил дорожного движения. Выучив их, ты сможешь сдать экзамен на права.

–  И после этого ты мне купишь спортивную машину?

–  Может быть, весной, когда растает снег.

–  Нет! Ты обещал! Два года назад ты сказал, что когда мне исполнится шестнадцать… – Прервавшись, она посмотрела в его глаза: – Забудь об этом! Мне следовало знать, что тебе нельзя верить.

Поднявшись из-за стола, Хлоя быстро вышла в коридор. Мгновение спустя она так громко хлопнула дверью своей спальни, что разбудила спящего наверху Майки.

– Я принесу его, – сказала Ли и, встав из-за стола, направилась к лестнице.

Когда Ли покинула кухню, Уайатт отодвинул в сторону тарелку с недоеденным ужином. После ссоры с Хлоей у него пропал аппетит. Он старается поступать правильно по отношению к своей дочери. Почему она постоянно его испытывает?

А что Ли? Она заявила, что хочет помочь Хлое привязаться к малышу, но вместо этого сильно привязалась к нему сама. Что она будет делать, когда ей придется покинуть этот дом?

Ему совсем не хотелось думать о том, что будет делать он сам, когда она уедет.

Ли вернулась через несколько минут с Майки на руках. Тот схватил губами уголок воротника ее блузки.

– Думаю, он проголодался, – сказала Ли. – Ты не мог бы его подержать, пока я подогрею смесь?

–  Конечно, – ответил Уайатт, взяв у нее малыша. Тот уставился на него своими большими невинными глазами. Говорят, что новорожденные не могут сфокусировать взгляд. Похоже, Майки был исключением. – Привет, Майки. Как прошел твой день? Не хочешь мне рассказать?

На маленьком личике появилось что-то похожее на улыбку. Интересно, каким будет этот мальчик, когда вырастет? Будет ли он хорошо учиться? Будет ли кататься на лыжах? Будет ли иметь успех у девушек?

Уайатт тут же напомнил себе, что он никогда этого не узнает. Разве может Хлоя воспитывать ребенка, когда она сама еще ребенок?

Ли поместила бутылочку в нагреватель, включила его и, прислонившись к кухонной стойке, стала ждать.

–  Майки нравится быть у тебя на руках, – сказала она, с нежностью глядя на малыша. – Ему приятны твои прикосновения.

–  Ты ошибаешься, Ли. Я хороший кормилец, но вот воспитатель из меня никудышный. Исходя из горького опыта, я знаю, что у меня нет качеств, необходимых для того, чтобы быть примерным семьянином.

–  Я бы не стала этого утверждать. Видел бы ты себя сейчас. – Когда смесь нагрелась, Ли взяла бутылочку и подошла к столу. – Раз уж ты держишь Майки, может, сам его и покормишь?

Она не слышала, что он только что ей сказал? Или, может, она пытается убедить его в том, что он ошибается?

Уайатт покачал головой:

– Возьми его. Знаешь, я не могу поверить в то, как быстро он меняется. Сегодня он меня разглядывал.

Забрав у него малыша, Ли села на стул и дала Майки бутылочку. Тот жадно обхватил губами соску, и она улыбнулась:

– Дора сказала, что Майки будет разбивать женские сердца, как его дедушка.

– Дора просто сокровище, – ответил Уайатт.

– Да. Даже Хлоя ее слушается.

– Хлоя. – Он вздохнул. – Сегодня ты увидела худшую ее сторону. После ее истерики ты по-прежнему думаешь, что она готова быть матерью?

– Я никогда не говорила, что она к этому готова, – мягко произнесла Ли. – Но она способна любить своего ребенка и взять на себя некоторые обязанности по уходу за ним. Ты бы видел ее после того, как она поменяла ему подгузник и покормила его. Она была так горда собой. Но когда она рассказала тебе о своих достижениях, ты просто пробормотал «Здорово», как будто вообще ее не слышал.

– Я просто не знаю, что еще можно сказать в подобной ситуации. Я должен гордиться тем, что моя дочь может поменять подгузник собственному ребенку?

– Уайатт! – Ее осуждающий взгляд подействовал на него как удар. – Да, Хлоя стала матерью, но она по-прежнему остается твоей маленькой девочкой. Ты сейчас самый близкий для нее человек. Она хочет знать, что ты на ее стороне, что ты в нее веришь. Она тебя любит и нуждается в тебе.

– Она выбрала странный способ это показать.

– Думаю, это единственный способ, который ей известен. – Ли посмотрела сначала на малыша, затем на Уайатта. Ее глаза цвета янтаря блестели. – Мне было примерно столько же лет, сколько Хлое, когда мой отец погиб в авиакатастрофе. В то утро мы поссорились из-за того, что он не хотел отпускать меня на вечеринку. Когда он выходил из дома с чемоданом, я бросила ему вслед: «Я тебя ненавижу». Это был последнее, что он от меня услышал. В ее голосе было столько боли, что сердце Уайатта сжалось от сочувствия.

– Разумеется, я сказала это сгоряча. Думаю, он это знал и не обиделся на меня. Но сейчас, спустя много лет… – она покачала головой, – я бы многое отдала за возможность вернуть его хотя бы на миг, чтобы сказать ему, что я люблю его.

К горлу Уайатта подкатился комок, и он сглотнул:

– Ты рассказывала эту историю Хлое?

– Я никому ее не рассказывала. До сегодняшнего вечера. – Ли опустила глаза, словно внезапно пожалела о своем откровении.

На мгновение Уайатту захотелось рассказать ей о своем отце, но он сдержался. История была такой ужасной, что могла вызвать отвращение у Ли. Еще больше ему хотелось отвести ее в спальню и заняться с ней любовью, но сейчас было не самое подходящее для этого время. Вместо этого он подошел к ней сзади и начал массировать ей плечи. В ответ из ее горла вырвался тихий мурлыкающий звук.

– Спасибо тебе, – произнес он. – То, что ты поделилась со мной этой историей, много для меня значит. Твой рассказ поможет мне найти общий язык с Хлоей.

– В ее возрасте я мало чем от нее отличалась. После гибели отца мне пришлось быстро повзрослеть. Хлоя тоже повзрослеет.

– Я знаю. И я уверен, что твой отец знал, что ты его любила.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, словно зачарованные, пока тишину не нарушило хныканье Майки.

– Я кое о чем вспомнила, – сказала Ли. – За все время своего пребывания здесь я ни разу не позвонила домой. Я сейчас уложу Майки и позвоню матери, пока еще не поздно. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Конечно нет, – ответил Уайатт, с трудом скрывая свое разочарование.

– Не беспокойся, – добавила она, вставая. – Я не забыла, что подписала договор о неразглашении.

Уайатт тупо смотрел ей вслед. Неужели он перегнул палку, заставив ее подписать этот документ? Теперь, когда он ее узнал, одна лишь мысль о том, что она может продать информацию о его семье в прессу, казалась ему нелепой.

Почти так же нелепо было безумно желать женщину, которая не задержится в его доме надолго.

Поднявшись в детскую, Ли поменяла Майки подгузник и положила его в кроватку. Он все еще хныкал, и она включила ему музыкальную игрушку. Это должно его занять, пока она будет разговаривать по телефону.