Карен Хокинс - Светские скандалы Страница 17

— Что бы ни говорила женщина, рано или поздно полная и абсолютная независимость начнет ее тяготить, — возразил Дарем с самодовольной улыбкой. Добродушие Ройса мгновенно улетучилось. — Сэр Пемберли, может быть, принесем дамам лимонад? До начала пьесы еще достаточно времени — успеем.

Ройс решил, что будет разумнее вынести разговор за пределы ложи. Очень хотелось сделать несколько замечаний, невозможных в присутствии мисс Притчард.

— Отличная идея. Пойдемте.

Казалось, намерения джентльменов никто не заметил. Мег и Лиза что-то увлеченно обсуждали, Шелбурн уютно устроился в кресле и безмятежно собирался отойти ко сну, а в соседней ложе Сюзанна Баллистер вновь погрузилась в беседу с Ренминстером.

Ройс отодвинул тяжелую бархатную штору и пропустил Дарема вперед.

Поклонник Лизы выглядел как заправский деревенский помещик. Вся его внешность, начиная с грубых простых сапог и заканчивая каплями пота над верхней губой, свидетельствовал о неловкости и неуместности. Облик потенциального жениха резко контрастировал с образом той благосклонности, которой он так упорно добивался: несмотря на любовь к экстравагантным нарядам и отсутствие чувства меры в украшениях, Лиза всегда и везде выглядела интересно, чувствовала себя уверенно, а беседовала без тени сомнения в собственной ценности для общества.

Но вот о чем она думала? Дарем — самый настоящий крестьянин, фермер. Наверняка утащит ее в деревню и спрячет, Для яркой светской особы, привыкшей к разнообразию и элегантности лондонской жизни, подобная судьба может оказаться страшнее смерти.

Едва негласные соперники подошли к ротонде, Дарем откашлялся и заговорил:

— Сэр Ройс, хотелось бы обсудить одно очень важное обстоятельство.

Ройс подошел к столу, уставленному бокалами с шампанским, знаком предложил Дарему выпить, но тот лишь отрицательно покачал головой. Ройс, однако, не стал отказывать себе в удовольствии.

— Понятия не имею, что за тема может нас объединять, и все же готов выслушать.

Лорд Дарем вытащил из кармана платок и вытер лоб.

— Прошу прощения за некоторую нервозность, но… сэр Ройс, я хочу поговорить о мисс Притчард. Она считает вас почти членом семьи — кем-то вроде отца…

Ройс поперхнулся: шампанское попало не только в горло, но и в нос.

Собеседник тихо выругался и хлопнул тяжелой ладонью по спине, причинив еще больший вред, чем шампанское.

Чтобы остановить насилие, сэр Пемберли поднял руку:

— Благодарю, уже отдышался. Просто… Лиза не считает меня отцом.

— Ну, значит, старшим братом, — без возражений исправился Дарем. — Как только я встретил мисс Притчард… собственно, вы и сами отлично ее знаете. Она неповторима. Разумная, волевая молодая леди с прекрасной деловой хваткой, которая окажется весьма полезной в хозяйстве. Именно такую жену я и искал.

В груди возникло болезненное жжение, однако шампанское винить вряд ли следовало. Этот медведь целенаправленно искал жену. И нашел — Лизу. Можно подумать, его кто-нибудь звал в Лондон!

Ройс с трудом заставил себя говорить спокойно:

— Дарем, а вы оповестили о своих планах саму Лизу?

— Пока нет. Еще не пришло время. — Он самодовольно улыбнулся. — Полагаю, имею все основания считать, что мисс Притчард неравнодушна к моему вниманию. Видите ли, сэр Ройс, вы встречаетесь с Лизой каждый день и, разумеется, привыкли, однако в моих глазах… большего и желать нельзя. Она прекрасна, совершенна.

Да, этот человек говорил так, как способен говорить только влюбленный до безумия. Ройс одним глотком допил шампанское, поставил пустой бокал на стол, схватил следующий и мгновенно осушил.

Дарем наблюдал с очевидным недоумением, растерянно переминаясь с ноги на ногу.

— Сэр Ройс, вы хорошо себя чувствуете? Шампанское подействовало благотворно, и вскоре напряжение немного спало.

— Да, отлично. Можно задать вам один вопрос, Дарем?

— Я к вашим услугам.

— Что общего у вас с Лизой?

— Общего? Ну, мы… — Джентльмен солидно сжал руки за спиной и, нахмурившись, посмотрел на лепной потолок. — Она… хм… общего. Право, я, общего, говорите?

Лорд Пемберли терпеливо ждал, пока собеседник осознает горькую правду: единственное, что объединяло их с Лизой, — это то, что их не объединяло ровным счетом ничего.

Внезапно взгляд Дарема прояснился.

— Лиза любит животных, а на моей ферме больше тысячи коров.

Коровы? Ройс покачал головой.

— Лиза любит лошадей и обезьян. Точнее, лошадей и одну конкретную обезьяну.

— А у меня и лошади есть, — поспешил заметить Дарем. — Несколько отличных верховых, а еще рабочие.

Ройс был готов держать пари, что на этих лошадях пахали землю.

— Но мои коровы… что вам известно о крупном рогатом скоте, сэр Ройс? — Дарем засветился гордостью. — Мои коровы особой породы, выведены в результате упорной работы. Отец еще до моего рождения начал селекцию продуктивных животных, а я продолжаю его дело. — На круглом лице появился румянец. — Конечно, утверждение может показаться глупым, но такое стадо — настоящая фамильная ценность. В нем заключается мое главное достояние.

О Господи, Дарем вовсе не шутил. Ройс попытался представить Лизу в деревне, в окружении коров и дюжины толстеньких ребятишек — причем каждый держал в руках или маслобойку, или бидон с молоком. Мысль подействовала настолько угнетающе, что стало нехорошо: пришлось прижать руку к животу.

Безумие. Так что же, оставаться в стороне и наблюдать, как Дарем разрушает жизнь Лизы? И не только жизнь Лизы, но и его собственную, потому что без дружбы с мисс Притчард существование теряло смысл.

Ройс услышал свой решительный голос:

— Лорд Дарем, я опасаюсь лишь одного. — Чего же именно?

— Дело в том… — Ройс прикусил губу, делая вид, что не уверен, стоит ли продолжать, и наблюдая за реакцией собеседника.

На самодовольном лице Дарема появилось выражение озабоченности.

— Ну же, сэр Ройс, нам с вами предстоит вскоре стать родственниками: Лиза считает Маргарет и вас своей семьей. Говорите все, что считаете нужным.

— О, что ж, отлично! Если предстоит стать родственниками, то, думаю, непременно должен предупредить… меня тревожит, как ваши коровы воспримут ее обезьяну. Дело в том, что порой Джордж ведет себя крайне агрессивно и даже очень больно кусается.

Дарем побледнел.

— Кусается?

— Именно. Разумеется, только когда испуган. Но очень маленькая обезьяна непременно испугается коров, особенно очень больших и очень продуктивных.

— Какой ужас! А я слышал, что укус обезьяны может оказаться опасным.