Пола Льюис - Любовь за кадром Страница 17

Ничего себе задачка! Запечатлеть на пленке этот витающий в воздухе животный магнетизм, но при этом не подпасть под его очарование.

— Вы это серьезно? — прервал ее мысли Джон. — Ну что мне не надо бриться и причесываться.

— Абсолютно, — с металлом в голосе ответила Лора и постаралась перевести все в шутку: — Доверьтесь профессионалу. — Она хохотнула. — И потом я женщина и лучше знаю, что нам приятно лицезреть в рождественское утро, а что нет. Согласны?

— С этим не поспоришь! — улыбнулся он. — Только меня это удивляет. Похоже, мне предстоит узнать немало нового.

А как бы Джон удивился, если бы она подошла к нему, стащила бы с него эту синюю футболку и...

Нет, хватит истязать себя пустыми мечтами! Джон спит и видит, как бы поскорее выдворить ее отсюда. Ради этого он готов на все. Даже взялся ей помогать. Надо этим воспользоваться и сосредоточиться на работе. У нее есть цель. Вернее, даже две. Во-первых, подготовить календарь. А во-вторых, доказать себе, что она переболела детской влюбленностью в Джона Томпсона.

— Итак, начнем с рождественской серии, — деловым тоном продолжила Лора, избегая смотреть на его губы. — А потом можно будет поснимать на конюшне. Или на сеновале. Например, вы надеваете седло на лошадь. Или сгребаете вилами сено. Поскольку снега нет, придется использовать эти снимки для зимней серии.

— Каким образом? — уточнил он.

— Очень просто. Вы наденете зимнюю куртку, шарф, а...

— А лошадь зимнее пальто? — с ехидцей ввернул Джон. — Благодарю покорно, я не согласен выставлять себя полным идиотом в ваших календарях.

— Но вы же сказали, что готовы на все, — суровым голосом напомнила Лора. — Так-то вы мне помогаете?

— Я не отказываюсь помогать, просто не хочу выглядеть глупо! — заявил он. — А что, в вашем мире такого понятия, как органичность, не существует?

— В каком это в нашем? — вскинулась Лора.

— В мире рекламы.

— Ну, зачем же так уничижительно?

Он пожал плечами.

— Просто я этот мир не понимаю. Почему вы и Кэтти убиваете столько сил и времени, чтобы создать мир, где дети чуть ли не с пеленок бредят фирменными кроссовками и где танцующие зайчики продают туалетную бумагу? Где все стирают «Тайдом» и моют посуду «Фэри»? Неужели нельзя найти другое назначение своей жизни?

Лоре доводилось работать в окружении мужчин в суровых условиях. И она научилась владеть собой. Но сейчас она чуть не заплакала от обиды.

— К вашему сведению, моя жизнь состоит не в том, чтобы продавать туалетную бумагу, — тихо сказала она. — Я создаю образы или, если угодно, иллюзию красоты. Что в этом плохого?

Джон недоуменно округлил глаза.

— Я говорил не о вас. Я имел в виду Кэтти, которая связалась с хиппи. Она такая способная и могла достичь в жизни многого. А она вместо этого оказалась в каком-то искусственном мире из синтетики, где буквально все ненастоящее.

Ах, вот оно что! Он, видите ли, говорил о Кэтлин. А она, стало быть, та самая злодейка, которая совратила с пути истинного его сестренку? И теперь бедняжка оказалась в нехорошем искусственном мире из синтетики? Спокойно! — одернула себя Лора. Не надо переходить на личности. А вслух с надменным видом сказала:

— В данный момент мы с вами создаем иллюзию, а не переписываем кодекс чести ковбоя. Представьте себе, что мы снимаем кино. А приятель Кэтлин вовсе не хиппи. Даже если у него длинные волосы.

— Ну вот, вы обиделись! — сказал Джон, пристально на нее глядя. — Я же предупреждал, что не умею общаться со слабым полом.

— А вы улыбнитесь в объектив, и никто никогда об этом не догадается.

— Точно? — ухмыльнулся Джон.

— Железно. Я же говорила, создавать иллюзии — это моя работа. Нет, правда, попробуйте представить себе, будто мы снимаем кино.

— Попробую, — обещал он и выключил кофеварку. — Ну ладно, увидимся через час. — И он шагнул к двери.

— Подождите! Мне же нужен реквизит, — вспомнила Лора. — У вас есть елочные украшения?

— Есть. В чуланчике под лестницей.

— А носки для подарков? Чтобы повесить над камином.

— Где-то должны быть... — Он закатил глаза. — Вроде бы в комоде. Поищите сами.

Лоре не слишком хотелось рыскать у Джона в комоде, но, судя по тому, как он спешил от нее улизнуть, рассчитывать на его помощь не приходилось.

— Я перекушу по-быстрому у парней. Пригласил бы и вас, только вряд ли вам доставит удовольствие лицезреть моих работников с утра пораньше. В буфете есть кукурузные хлопья и тосты. Так что чувствуйте себя как дома!

Все врет! Просто хочет как можно быстрее от нее смыться. Интересно почему? Потому что не желает находиться в обществе особы, которая зарабатывает себе на жизнь, продавая туалетную бумагу, или потому что считает ее неотразимо привлекательной? Нет, если она не перестанет изводить себя подобными мыслями, у нее точно съедет крыша!

Лора поджарила тосты, выпила крепкий кофе без сахара и пошла в гостиную.

Задернула шторы и огляделась. Камин, вне всякого сомнения, хорош. Настоящий камин из природного камня, облицовка из дуба,— так и просится на пленку! Лора включила верхний свет, потом выключила, поднесла поближе торшер и в конечном итоге добилась нужного освещения. Подвинула к камину уютное кресло, обтянутое яркой сине-белой клетчатой тканью. Отлично!

Настроение улучшалось с каждой минутой. Лора заглянула в чуланчик под лестницей и извлекла на свет Божий коробку с елочными украшениями. Повесила на каминной доске венок из ветвей остролиста. Хотя он был сделан из пластика, при правильном освещении в полутемной комнате будет выглядеть как настоящий. Откопала в ящике кусок яркой оберточной бумаги, красную ленточку с бантом и, обернув пустую банку из-под крупы, изобразила рождественский подарок.

Потом аккуратно сложила в очаг дрова — они лежали рядом с камином в корзине. Когда Джон придет, останется только чиркнуть спичкой — и в камине заполыхает огонь.

Сейчас повесит на каминную доску парочку носков для подарков — и картина праздника готова!

Лора с трепетом подошла к двери в спальню Джона. Она снова чувствовала себя как школьница, которая потихоньку залезла в комнату к мужчине, чтобы утащить оттуда какой-нибудь пустячок, спрятать его в заветную коробочку и потом смаковать.

Только на этот раз все по-другому! — напомнила она себе, открыла дверь и от изумления застыла на пороге. Она представляла себе все, что угодно, но только не это. В мечтах ей рисовалась огромная постель, массивный секретер орехового дерева — одним словом, комната, где все говорило о том, что здесь живет мужчина. И что здесь побывала не одна женщина.