Эйлин Колдер - А что дальше? Страница 17

Его рука замерла, и Ленард, как-то странно растягивая слова, спросил:

– А тот парень, с которым ты встречалась, когда училась в колледже?

Она отрицательно покачала головой.

– Ты, оказывается, совсем еще юная. – Ленард нежно провел ладонью по ее щеке.

– Мне уже двадцать два, я не такая уж и юная.

– Конечно, но пятнадцатилетняя разница в возрасте между нами беспокоит меня. Мне было бы спокойнее, если бы ты обладала житейской мудростью, была бы более искушенной в жизни.

Несомненно, он хотел бы, чтобы я была такой же искушенной, как Беатрис! – возмущенно подумала Клеменси и немедленно озвучила свои мысли:

– Ты хочешь, чтобы я превратилась в наивную девочку-простушку или практичную куртизанку? Да, у меня была тьма поклонников, но ни одного, с которым бы мне захотелось переспать. Полагаю, это дает мне право причислять себя к тем, кто искушен в жизни. Так что для тебя, Ленард Рейнер, я не такая уж и наивная партнерша.

Он улыбнулся, ничуть не обиженный ее вызывающим тоном.

– Возможно, ты права. И я вовсе не жалею, что ты оказалась девственницей. Совсем наоборот, поверь.

Ленард расстегнул последнюю пуговицу, и через секунду платье, шурша, упало на пол. Клеменси осталась только в кружевных трусиках. Она стыдливо прикрыла грудь руками – она стеснялась Ленарда и в то же время страстно хотела принадлежать ему.

– Знаешь, мне даже приятно, что у тебя никого не было, потому что тебе не с кем будет сравнивать меня. – Он озорно улыбнулся, и Клеменси рассмеялась.

Но уже в следующую секунду оба вдруг стали очень серьезными. Ленард подхватил Клеменси на руки и отнес на кровать.

Она лежала на атласных простынях и наблюдала, как он сначала расстегнул рубашку, потом снял брюки, нижнее белье… У него оказалась великолепная фигура: сильная, поджарая, с широкими плечами и узкими бедрами.

Ленард лег, обнял Клеменси и провел ладонью по ее обнаженному телу. Когда его пальцы коснулись ее груди, она вздрогнула от неимоверного сексуального желания и раскрыла губы навстречу его губам. Их поцелуй был нежным и долгим, Клеменси, казалось, вложила в него душу, чтобы Ленард понял, насколько глубоко и сильно ее чувство к нему.

Однако он неожиданно отстранился и спросил:

– Клеменси, прежде чем мы сблизимся еще больше… ты приняла какие-то меры, чтобы избежать беременности?

Она замерла, услышав эти слова, ее губы, с которых едва не сорвалось любовное признание, задрожали и сомкнулись. И до ее слуха опять донесся голос Ленарда:

– Мы ведь не должны допускать никаких ошибок, правда? Мы должны проявить ответственность, учитывая условия нашего годичного контракта. Если ты не приняла соответствующих мер предосторожности, я могу…

– В этом нет необходимости, я все предусмотрела. Перед отлетом в Лас-Вегас я была на приеме у своего врача.

Клеменси разозлило, что он выбрал столь неподходящий момент, чтобы еще раз напомнить ей о сделке. Но ведь Ленард прежде всего бизнесмен, и именно это руководит всеми его поступками. Он мог желать ее физически, но ему не нужна ее любовь. Что уж говорить о нежелательных последствиях интимной близости?

– Клеменси, что с тобой? – Ленард внимательно посмотрел на нее, почувствовав, что она ушла в себя, задумалась о чем-то совсем.

– Ничего.

В представлении Клеменси близость мужчины и женщины заключала в себе особый, святой смысл, имела особое, возвышенное предназначение. Клеменси сторонилась мужчин, которые видели в женщине лишь объект для удовлетворения своих физических желаний. На первом месте у нее всегда было настоящее чувство, а не похоть.

Но что же получается теперь, в случае с Ленардом? Она лежит с этим мужчиной в постели и готова отдаться ему, хотя знает, что он не только не любит ее, но даже не делает вида, что любит.

– И все-таки, Клеменси, чем ты встревожена?

– Я… я полагаю, одно дело согласиться разделить с кем-то постель теоретически, в рамках какой-то сделки, и совсем другое – осуществить эту идею на практике, – честно призналась Клеменси. В конце концов, ведь он напрямую заговорил с ней о противозачаточных средствах, так почему же она не может столь же открыто объяснить ему свое психологическое состояние? Со словами: – У нас вряд ли что получится, Ленард, – Клеменси встала с кровати, взяла висевший на спинке стула шелковый пеньюар и накинула на себя. – Извини… Я знаю, что согласилась на все, но, наверное, я не такая искушенная в жизни, как хотела думать.

Клеменси боялась отдаться ему, поскольку Ленард мог понять, как сильно она любит его и что ей не хочется терять его по завершении их годичного контракта. Год – это слишком короткий срок!

– Я не буду грубым, – заверил ее Ленард. – Не смотри на меня так, пожалуйста.

– А как я смотрю на тебя?

– Так, будто я самое страшное чудовище, которое встретилось тебе на пути.

– Не думаю, что ты чудовище, – сказала она и ласково улыбнулась.

– Я рад. – Он нежно обнял ее и прошептал: – Ты мне нужна как никто другой, Клеменси. Ты так много значишь для меня!

– Неужели?

– Мы уже столько лет знаем друг друга! – Он глубоко вздохнул. – И я уже не могу относиться к тебе иначе. Особенно после того, как узнал, что моя мать души в тебе не чаяла.

Однако Клеменси было жаль, что Ленард относился к ней совсем не так, как к Беатрис. В отличие от бывшей любовницы она для него просто друг, соседка, партнерша в предвыборном спектакле. Когда же срок их сделки закончится и в распоряжение Клеменси вернется усадьба, Ленард будет удовлетворен, потому что результат их договоренности наверняка доставил бы удовольствие его матери.

Что ж, пусть так, решила Клеменси. По крайней мере, я не потеряю свой дом… Зато потеряю человека, которого люблю всем сердцем.

– Тебе не стало лучше? – ласково спросил ее Ленард. – Мне грустно видеть тебя подавленной.

– Скоро я буду в полном порядке, – заверила Клеменси. – Дай мне несколько минут.

Зайдя в ванную, она смыла макияж, открыла кран и ополоснула лицо. Прохладная вода помогла ей успокоиться. Клеменси пришла к выводу, что не должна думать о том, как будет жить через двенадцать месяцев: надо наслаждаться каждым днем, не загадывая, что будет завтра.

В спальню Клеменси возвратилась, уже полностью владея собой и даже слегка стыдясь своей несдержанности. Ведь Ленард был так нежен с ней, так внимателен, а она взяла и все испортила.

Клеменси уловила во взгляде Ленарда откровенное желание обладать ею, и ее охватила приятная истома при мысли о неизбежной физической близости. Клеменси, чуть помедлив, сняла пеньюар и, совершенно обнаженная, предстала перед восхищенным взглядом Ленарда.