Мирра Блайт - Мир неги и страстей Страница 17

И Конни плотно прикрыла за собой дверь каюты.

Мелинда выбрала короткую клетчатую блузку и голубые шорты. Уже застегивая последнюю пуговичку на блузке, она почувствовала, что корабль замедляет ход.

Оставалось привести в порядок волосы. Минутку поколебавшись, она взяла щетку Рока и решительно пустила ее в ход, остро почувствовав свою причастность к нему. Зеркало отразило ее посвежевшее лицо и огромные сияющие глаза.

Не выгляди беспомощной! Не будь уязвимой! Все думают, что дочь Давенпорта — непотопляемая и твердолобая. Что ж, хорошо. Пусть думают. Она и вправду закована в броню, но не в железную, а в броню своей гордости. К сожалению, в ней оказалась брешь, да и вообще немало уязвимых мест.

Она ощутила толчок. Вероятно, Рок отдал команду бросить якорь. До нее донесся крик Конни, которая просила забрать сумки на берег. Мелинда заторопилась, полная решимости помочь ей. В конце концов, у всех сегодня отдых.

Стоял прекрасный вечер. Шлюпка причалила к необитаемому острову, когда солнце опускалось в море, рассеивая золотые и красноватые блики по всей голубизне неба и зеленоватой водной глади.

Рок, босой, как и вся его команда, прыгнул в воду, помогая вытянуть шлюпку на берег. Питер последовал за ним, ухватив сразу несколько сумок с провизией. Остальные тоже не бездельничали. Рок с раздражением заметил, что Мелинда отлично вписывается в его команду.

Общими усилиями шлюпку вытащили на песчаную косу и принялись выбирать место для костра. Мелинда хлопотала больше всех. Опираясь руками и коленями о землю, вдвоем с Мариной она отгребла песок и готовила место для древесного угля, привезенного с корабля.

Рок почувствовал, как вновь подпадает под ее чары. Еще это ее одеяние! Ее следовало обрядить в какое-нибудь тряпье или в мешок из-под картофеля! Нет, и мешок не скроет ее прелестей, но все-таки мешок есть мешок, а не ладно сидящие на ней короткие голубые шорты и прелестная блузка-болеро в голубовато-белую клеточку, едва прикрывающая ее голый живот. Конечно, недавно он видел Мелинду вообще в чем мать родила, и все же…

От досады он скрипнул зубами.

Бывшая жена, нет, настоящая — они ведь не разведены, — определенно внесла сумятицу и разлад в его душу. Сейчас Брюс что-то говорил ей, а она улыбалась. Бедный парень готов был проглотить собственный язык, только бы угодить этой нахалке, только бы она улыбалась!

Рок начал нервно расхаживать по песчаной косе. Потом остановился, вошел по щиколотку в воду и сделал вид, что любуется закатом. Сколько провел он вечеров, похожих на этот, с Мелиндой, вечеров с красновато-золотистыми закатами и прохладным песком на берегу бескрайнего моря.

Прежде над ним властны были лишь чары моря, и он никогда не думал, что встретит женщину, чье очарование окажется сильнее. Когда он уже уверился, что проживет жизнь одиноким, то познакомился с дочерью Давенпорта, которая плавала как рыба и выглядела как ангел.

Конечно, у Мелинды тогда был слишком решительный характер, как, впрочем, и сейчас. Они часто ссорились. Ведь она бывала такой отчаянной и безрассудной, ему не раз приходилось спасать ее в море, когда она в одиночку уходила на глубоководное погружение. И тогда они оба вопили и спорили, но обычно он одерживал верх, потому что всегда бывал прав. Но его тогда переполняла нежность к ней, и по ночам дневной гнев оборачивался страстью, еще более пылкой после размолвок.

Так оно и шло. Пока они не начали гоняться за затонувшей «Инфантой Беатрис». По легенде, «Инфанта Беатрис» отплыла в Новый Свет из Испании и затонула у северных берегов Кубы. Однако ходили слухи, что, если и удастся ее обнаружить, вряд ли поисковая экспедиция добудет сокровища: «Инфанта Беатрис» затонула на мелководье, и, вероятно, ее груз давным-давно разграбили.

Рок прочитал об «Инфанте Беатрис» все, что сумел найти, и был просто околдован мыслью о драгоценностях на борту галеона. Он не раз беседовал с Джонатаном Давенпортом, но не сумел уговорить его организовать поисковую экспедицию.

Пришлось обходиться собственными силами.

Не ценность несметных сокровищ на корабле и не возможность быстро разбогатеть влекли Рока — его манили сами поиски. Ему хотелось сделать то, что не могут другие. Как настоящему охотнику, азарт доставлял ему высшее наслаждение.

И так случилось, что, исследуя дно вместе с Давенпортом, он обнаружил дамский сундучок-шкатулку, покрытый плотной коркой песка и сросшихся растений и битком набитый идеально сохранившимися старинными золотыми монетами.

Рок едва успел очистить первые монеты, как узнал, что Давенпорт созвал пресс-конференцию и уже зарегистрировал под своей фамилией заявку на открытие «Инфанты Беатрис». А когда Рок начал протестовать, Давенпорт сказал, что поисковое судно принадлежит ему, значит, и открытие тоже его. Черт бы побрал этого Давенпорта! Словно не было других одиночных, изнурительных погружений и самостоятельных поисков Рока. Давенпорт заявил, что нанял Рока для водолазных работ…

Рок не смирился и не простил Давенпорта. Не простил он и ту, что ожидала его в каюте. Мелинда тоже злится, предположил он. Но только не на отца, а на него. Раньше она настаивала, что открытие принадлежит отцу, поскольку «Инфанту» они нашли, плавая на его судне…

Он должен был тогда это предвидеть! Она была его женой, но прежде всего — дочерью Давенпорта! Четко выговаривая слова, он предложил ей принять решение — или она уезжает с ним утром, или остается с папочкой. Она побледнела, услышав это, но по тому, как гордо распрямились ее плечи, он понял: она готова продолжать спор до бесконечности, требуя, чтобы он помирился с отцом. Он же спорить больше не хотел.

В ту ночь Рок не сомкнул глаз. На рассвете упаковал лишь необходимые вещи, оставив большую часть своего снаряжения на корабле. Мелинда еще спала. Он присел на край постели, и ему казалось, что вместе с ней он теряет частичку самого себя — своего тела, своего сердца, своей души…

Она медленно пробуждалась.

— Ты едешь со мной? — спросил он.

— Я… не могу покинуть отца. — Ее заспанные глаза смотрели на него с испугом.

Вот и все.

Он отвернулся и направился к двери.

— Никогда! Никогда не возвращайся! — закричала она яростно.

Он обернулся.

— Если все же ты решишь выбрать меня, а не отца, я буду рад.

— Ты серьезно уезжаешь? Так просто? После всего, что папа для тебя сделал?

— Да.

— Я тебя ненавижу, — прошипела она.

Нижняя губа ее дрожала, простыня сползла с плеч. Глаза подозрительно блестели. От ярости? От слез?

Он отшвырнул свою дорожную сумку и очутился рядом с ней. Крепко обнял. Кулачки Мелинды яростно колотили его по спине и плечам.