Айлин Даймонд - Ночной шедевр Страница 17

Ирвин вгляделся в антураж.

Справа и слева длинной вереницей шли туристы, вооруженные до зубов, галдящие и хохочущие. Над ними кружил экскурсионный вертолет. Вдалеке шустро преодолевал водную гладь прогулочный кораблик.

— Да, вообще тут слишком шумно! — закричал он девушкам. — Подальше бы от этой суеты!

Лайза произнесла неуверенным голосом:

— Есть другое место, очень хорошее! Водопад под названием «Фата невесты»! Его мало знают, но мне кажется, он очарователен! Это недалеко!

— Откуда ты все знаешь? Ты же тут не была! Что за название? Почему не «Трусики невесты»? — звонко засмеялась Сандра. — Или «Бюстгальтер новобрачной»? Это было бы пикантнее! Правда, Ирвин?

Лайза ответила — тому же Ирвину:

— Мне рассказывал наш босс. И очень рекомендовал там побывать.

— Вижу, босс много чего тебе успел рассказать, пока ты лежала в… — Сандра великодушно сдержалась. — Ну, и где же этот замечательный водопад?

— Там, — махнула рукой Лайза. — Я посмотрела на плане. Поехали?

Ирвин очнулся от растерянности, в которую его погрузила одновременная атака с двух сторон:

— Двинули!

И компания отправилась в машину.

Сандра легко преодолевала замысловатую колею, шум воды не так бил по слуху, и до Ирвина донеслись слова Лайзы:

— И еще я слышала про странный местный обычай. Несчастный влюбленный — ну, тот, которому не отвечают взаимностью, — может изменить свою судьбу.

— Это как? — усмехнулась Сандра.

— Кидается вниз в бочке — и если не разобьется насмерть, то любовь обязательно победит.

— Ах да, мне тоже рассказывали про эти глупости. — Сандра скривила губы. — Ирвин, а ты бы согласился проехаться по водопаду в бочке? — И лукаво добавила: — Ради меня.

Ирвин смущенно улыбнулся, не зная, что ответить.

К счастью, расшалившаяся Сандра больше не задавала подобного вопроса, занявшись игривыми комментариями к ожидавшему их зрелищу.

На смотровой площадке перед «Фатой невесты» не было никого. Ни единого человека. Только лился широкий, прозрачный водяной столб. И хотелось смотреть, смотреть, смотреть без конца, ожидая и боясь, что наступит момент, когда наконец иссякнет это торжествующее, радостное, гипнотизирующее зрелище.

Но поток не иссякал, и с каждой минутой Ирвин все сильнее и сильнее подпадал под власть открывшегося ему чуда. Еще никогда в жизни не приходилось видеть водопада — и вот судьба сразу преподнесла такой щедрый подарок.

Но что-то было не то в этой щедрости… Он напряженно вглядывался — не то в ажурное, брызжущее марево, не то куда-то в свои, скрытые, недостижимые для других миры. Он забыл, зачем приехал, но Лайза следила за ним и вовремя разглядела на его лице странное выражение счастья, переходящего в страдание, в тревогу, в страх, — этого она боялась больше всего.

— Что случилось? — спросила она тихо.

— Птица… — хриплым голосом пробормотал Ирвин. Он смотрел на Лайзу невидящим взглядом и вполголоса повторял: — Птица… Она сидела на ветке… У нее были страшные глаза.

Сандра засмеялась.

— Птица со страшными глазами? Очнись, Ирвин! Смотри, какая красота! И ни одного человека! Как будто специально для нас!

Ирвин нахмурился и сильно потер лицо руками. Лайза молча протянула камеру. Ирвин мгновенно собрался.

— Начали! Сандра, начали!

Весь остаток светового дня они провели в напряженной работе. Ирвин сделал такое количество кадров, сколько еще не доводилось. Затвор щелкал с равномерным усердием. Лайза бесперебойно обеспечивала работу: меняла камеры, накидывала защитный чехол, протирала объективы, поддерживала Ирвина в особенно трудном ракурсе.

Но усилия фотографа становились все более и более судорожными, то нарастая, то ослабевая. С каждым часом становилось яснее, что все старания напрасны.

Опасения Сандры оправдались, хотя и не там, где она их высказывала. Красавица и здесь упорно не вписывалась в феерический фон грохочущего и сверкающего зрелища. Она терялась в его великолепии, как иголка в стоге сена.

Ирвин скомандовал переменить обстановку. Съемочная группа углубилась в лес. Все почувствовали облегчение от наступившей тишины. Лайза быстро нашла красивую купу деревьев, служившую живописным фоном для небольшой полянки. Сандра усердно запорхала яркой бабочкой, то наклоняясь к цветку, то в прыжке касаясь ладонью высокой ветки, то словно в жаркой истоме раскидываясь на изумрудной траве, небрежно разостлав вокруг яркий подол платья, призывно закинув руки за голову… Но все ее усилия были напрасны.

Сандра смотрелась прекрасно — но сама по себе, вне травы и цветов. Цветы смотрелись прекрасно — но сами по себе. Они не дополняли девушку, не сливались с ее красотой в единую картину. Прекрасно светило солнце на небе без единого облачка — но не солнце и не небо приехал Ирвин снимать в такую даль.

Как ни старались природа и красавица, первая не сумела обратить вторую ни в дриаду, ни в ундину.

В конце концов Сандра неожиданно приподнялась из лежачей позы, убрав счастливую улыбку, вышла из образа и озабоченно произнесла:

— Если мы через полчаса не отправимся обратно, боюсь, нам придется вповалку переночевать на этой лужайке… Впрочем, я не против.

Через полчаса белый автомобиль стремительно вылетел со смотровой площадки по направлению к федеральной дороге. Сандра держала максимальную скорость, но ни Лайза, ни Ирвин не реагировали на опасную гонку.

Лайза по-прежнему молчала, вжавшись в уголок заднего сиденья. А Ирвин не просто уработался — он вымотался, отупел, устал до изнеможения. Устал до того, что не мог ни похвалить Сандру за водительское мастерство, ни вообще высказывать какие-либо соображения. Устал до того, что даже не оглянулся посмотреть, преследует их голубой «субару» или нет…

9

Всю ночь Ирвин спускался в деревянной бочке по Ниагарскому водопаду. Бочку нещадно трясло. Тугие железные обручи вибрировали от напряжения. Уши закладывало от непрерывного, все больше и больше нарастающего грохота. Сквозь стенки бочки, сквозь миллионы водяных тонн он отчетливо различал на верху водопада, на смотровой площадке, одинокую фигуру Сандры и периодические вспышки фотокамеры в ее руках: модель хладнокровно щелкала кадр за кадром, запечатлевая подвиг влюбленного идиота. Бочка, кувыркаясь и переворачиваясь, бесконечно летела в потоке бурлящей, пенящейся ледяной воды, а Сандра звонко смеялась, легко перекрикивала грохот потопа: «Ну как тебе такой душ, Ирвин Стоктон?». И вот, наконец, сквозь днище бочки Ирвин увидел нацелившиеся на него острые вершины подводных камней, радостно поджидавшие добычу. Приближалась неизбежная финальная фаза падения. Ирвин, не выдержав муки, закричал… И очнулся от сильных, настойчивых толчков.