Эхо неугасшей любви - Мишель Смарт Страница 17

Яннис остановился у подножия лестницы.

Его улыбка была едва заметной, но глаза сверкнули, когда он провел пальцем по краю ее уха.

— Мы непременно решим проблему, но я не хочу, чтобы сейчас из-за нее у меня болела голова. Ты здесь, и в эти выходные моя единственная забота — сделать все, что можно, чтобы убедить тебя, что ты захочешь здесь остаться. Ну, пойдем! Твоя ванна остывает.

Керен следом за Яннисом поднималась по лестнице. Ухо покалывало в том месте, к которому он прикоснулся. Ей казалось, будто в груди надувается воздушный шар. Еще больше эмоций возникло внутри, когда она вошла в их спальню и ноздри уловили сладкий аромат жасмина.

Не в силах отвести от него взгляд, она напрягла все мышцы, чтобы не дать внутреннему шару сдуться и эмоциям выйти наружу.

Ей хотелось, чтобы он снова дотронулся до нее. Ей самой хотелось дотронуться до него.

А потом она вспомнила долгие-долгие месяцы, когда он спал, повернувшись к ней спиной. Вспомнила, как по-прежнему желала его, несмотря на боль оттого, что он ее отверг. Ничто не могло помешать ей желать его.

Тоска по нему — вот единственное, что никак не желало угасать. Даже ненавидя Янниса, Керен не переставала его желать. Это желание, эта потребность была для нее необходимой, как вода. Отсутствие взаимности с его стороны, когда он ускользал от нее, было сродни яду. Потому что потребность в нем в течение долгого времени была всем, что Керен чувствовала, а Яннис не в состоянии был ответить ей тем же, потому что у него желание умерло. Она перестала быть его возлюбленной и другом. Прекратились их доверительные разговоры перед сном.

Но сейчас она видела в нем проблески прежнего желания. Когда он смотрел на нее, ей казалось, будто он раздевает ее взглядом. Было бы так просто сделать три шага, подойти к нему, закинуть руки ему на шею, привстать на цыпочки, поцеловать его — и забыться в вихре страсти…

Ее пугала цена, которую придется за это заплатить.

— Я собираюсь выпить. Тебе что-нибудь принести? — спросил он.

Она вздохнула и, подняв голову, улыбнулась:

— Нет, спасибо.

Он махнул рукой в сторону ванной:

— Наслаждайся!

Когда он закрыл дверь спальни, рот у нее открылся, и ей стоило большого труда не окликнуть его, не позвать… Она даже не знала, что ему сказать.

Глубоко вздохнув в попытке взять себя в руки, Керен зашла в ванную. Впервые она заметила, что ее халат висит с той стороны двери. Она сняла его, уткнулась носом в шелк. Судя по всему, халат провисел на двери все полтора года и ждал, когда она вернется домой.

Керен велела себе прекратить. Очевидно, слова Янниса разбередили ей душу. Но его слова вовсе не означают, что он говорит правду.

Она разделась и бросила одежду в корзину для грязного белья. Перед тем как войти в ванну, она посмотрелась на себя в зеркало.

Впервые за полтора года она видела себя голой.

Она подошла ближе к зеркалу, как завороженная. За прошедшее время она изменилась. Она всегда была миниатюрной, но женственной. Сейчас она заметно похудела и подтянулась, особенно в области живота и бедер — о таком она и не мечтала. Полтора года под парусом, причем пятнадцать месяцев в одиночку, закалили ее. Она покрылась золотистым загаром. Лицо как будто осунулось — в маленьком зеркале на яхте она этого не замечала. Глаза у нее наполнились слезами.

Керен зажмурилась и велела себе дышать. Потом все прошло. Еще раз посмотревшись в зеркало, она улыбнулась. Хорошо, что хотя бы грудь у нее не обвисла.

Войдя в глубокую ванну, она медленно опустилась в пенную душистую воду и зажмурилась от удовольствия. Яннис превосходно подобрал температуру воды.

Возможность принять ванну — вот одна из мелочей, по которым она скучала на яхте. В душевой кабинке «Софии» напор воды был слабеньким. Нет, она была не против, но иногда тосковала.

Дверь открылась, и вошел Яннис с бокалом белого вина в руке.

— Эй! — крикнула Керен. Точнее, она думала, что кричит, но из ее горла вырвался лишь слабый писк. — Нельзя так сюда врываться! — Она машинально прикрыла одной рукой грудь, а второй — низ живота, хотя ванна была глубокой, а пенная шапка полностью закрывала ее.

Он поставил бокал на подставку рядом с ней и наклонился над ванной. Его пронзительные голубые глаза очутились совсем рядом.

— Нет, можно. — И он наградил ее озорной улыбкой, настолько озорной, что внутри у нее сразу все растаяло. Затем он выпрямился. — Вино для моей красавицы-жены.

— Я не… Что ты собираешься делать?

Яннис уже стаскивал с себя футболку. Сняв ее через голову, он подмигнул ей:

— Пойти в душ.

— Но… — Ей стало нечем дышать. — Так нельзя!

— Почему?

— Я принимаю ванну!

Он изобразил удивление:

— Хочешь, чтобы я к тебе присоединился?

— Нет.

— Уверена?

— Убеждена! — Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос звучал решительно, потому что на нее нахлынули воспоминания о временах, когда они принимали ванну вместе. Радостные, счастливые воспоминания. — Ты о таком понятии, как уединение, не слышал?

Он положил руки на пояс шортов:

— Если бы ты хотела уединиться, ты бы заперла дверь.

Прежде чем она успела придумать достойный ответ, Яннис спустил с себя шорты с небрежностью, от которой у нее остановилось сердце. Она впервые почти за два года видела его голым.

Так же небрежно он подошел к большой душевой кабине.

Струи воды омывали его великолепную фигуру; Керен снова охватили воспоминания о тех временах, когда они принимали душ вместе. В душе они вели себя более раскованно, чем в ванне. Ванна всегда была больше для удовольствия, для чувственного наслаждения; они распивали бутылку вина, дразнили друг друга, кидались друг в друга душистыми пузырьками, лукаво ощупывали друг друга. В душе они неистовствовали… Даже сейчас, под влиянием воспоминаний, рядом с мужчиной, который старательно не обращал на нее внимания, намыливаясь, она ощутила растущую сладкую боль внутри. Все ее тело покалывало от желания. Ей так хотелось, чтобы вес воды сменился весом Янниса.

Он развернулся к ней и увидел, что она не сводит с него взгляда.

У нее перехватило дыхание; она покраснела от унижения. Совсем другой жар наполнил ее, когда она оторвалась от его лица и увидела его мощную эрекцию.

В приступе